Дело о пустой консервной банке - Гарднер Эрл Стенли - Страница 43

– Но ведь уже поздно, – сухо сказал он, – и кроме как по неотложным вопросам…

– Я задержу вас всего на минуту, доктор, – не дал договорить ему Мейсон. – И кроме того, я – друг Карра Люсмена. Мы с ним знакомы еще с тех давних пор, когда были вместе на Востоке. Я просто хотел навестить его. Адрес его у меня был, и я поехал к нему, как только смог…

– С ним произошел несчастный случай, – объяснил доктор Соди. – И сейчас он в больнице имени Паркера. К сожалению, к нему нельзя.

На лице Мейсона появилось выражение озабоченности и участия.

– Да, я слышал, что с ним произошло несчастье, и очень хотел бы его увидеть. Думаю, что и ему этого хочется. Здесь я пробуду еще сутки. Могу ли я все же надеяться на свидание?

– Боюсь, что нет. У него нервное перенапряжение. Именно об этом я его и предупреждал. И вот результат: сопротивляемость организма ослабла, начались осложнения. Ему сейчас, в течение нескольких дней, нужен абсолютный покой.

– Я бы мог еще немного подождать, – просительно произнес Мейсон. – Если хотя бы к послезавтрашнему дню…

– Считаю, что ему необходим покой, – решительно возразил доктор Соди, – по крайней мере в течение трех дней.

– Ах, какая досада! – сожалел Мейсон. – Тогда я пошлю ему открытку. Жаль, конечно, что не удастся его увидеть. Вы давно знаете Карра, доктор?

– Я встречался с ним несколько раз, – настороженно ответил доктор Соди.

– Ну, я надеюсь, доктор, – с жаром произнес Мейсон, – это не усугубит его состояние в другом отношении. Как сейчас его ноги?

– Для человека его возраста, – мрачно заметил эскулап, – можно ожидать прогрессирования… однако, думаю, будет лучше, если вы сами непосредственно свяжетесь с мистером Люсменом. Можете написать ему на Паркеровскую больницу, и, мне кажется, через сорок восемь часов он уже сможет читать почту. А теперь извините меня… У меня сегодня был довольно трудный день, а утром мне предстоит несколько операций.

Мейсон с серьезным лицом откланялся.

– Извините за беспокойство, доктор, – сказал он, – но я очень волнуюсь. Знаете, ведь мы одно время были очень близки с мистером Люсменом.

– Пожалуйста, напишите мне свою фамилию, – предложил Соди, – возможно, я…

Но Мейсон уже спускался по ступенькам вниз.

– Ради бога, простите за беспокойство, – сказал Мейсон почти у двери. – Понимаю, насколько драгоценно ваше время.

И, не дав доктору опомниться и обратить внимание на то, что предложение того так и осталось без ответа, Мейсон спросил:

– В какое время у вас утром операция?

– В восемь тридцать, – ответил Соди и закрыл дверь.

– Есть хочешь, Делла? – поинтересовался адвокат, когда они уже подходили к такси.

– Да можно бы немного перекусить, – призналась девушка.

– Лично я не очень голоден, – сказал Мейсон, – и мне к тому же надо последить за доктором Соди. Хочу посмотреть, выйдет ли он из дому в течение ближайших десяти-пятнадцати минут. А что, если ты возьмешь это такси и съездишь поесть в «Локарноз-грилл» без меня? А я присоединюсь к тебе минут через двадцать или через полчаса.

Она смотрела на него с тем восхищенным и понимающим выражением лица, которым женщина одаривает обожаемого мужчину, оказавшегося довольно неуклюжим в своем стремлении перехитрить ее.

– Что-нибудь не так? – невинно посмотрел на Деллу Мейсон.

– Доктор Соди – врач. И если он выйдет, то это может быть и вызов к больному. Не так ли?

Мейсон кивнул.

– И к тому же срочный вызов. Поэтому он, скорее всего, поедет на машине. Вы что же, понесетесь за ним вприпрыжку?

– Нет, – смутился адвокат. – Я просто хочу знать, выйдет ли он вообще из дому, а куда направится, не важно.

Делла Стрит положила руку на рукав пальто Мейсона.

– Дружище Перри, послушайте меня. Вы что-то задумали. Если это тайное проникновение в чей-то дом, то я, поверьте, завязну в грязи так же глубоко, как и вы – в трясине.

– Почему ты думаешь, что я собираюсь проникнуть к кому-то в дом?

– Не хитрите!

– Это же квалифицируется как уголовное преступление, – пытался Мейсон отвлечь Деллу. – Это опасно. В случае если нас поймают, мы не сможем отвертеться.

– Тем более у вас есть все основания взять с собой сообщника, – настаивала девушка.

– Нет, – уступил он. – Это слишком опасно. Поезжай в ресторан и…

– К черту! Я остаюсь с вами. Поедем на такси или?..

– Ну тогда мы избавляемся от такси прямо здесь, – решил Мейсон.

Он подошел к водителю, дал ему банкнот:

– Сдачу оставь себе, приятель. Мы вернемся, наверное, минут через десять. Доктор должен подготовить рецепт к этому времени. Так что мы просто погуляем.

– Я мог бы и подождать, – предложил таксист, – всего десять минут и…

– Нет, спасибо. Мы хотим после этого зайти к друзьям здесь, поблизости, так что ждать не стоит.

Таксист коснулся рукой козырька и уехал.

– Ну вот, – сказала Делла Стрит. – Мы встаем на преступную стезю! Если уж я и в самом деле становлюсь сообщницей, то могу запросто освоить и блатной жаргон, говорить сквозь зубы. Я кто, шеф, наводчица?

– Нет, – засмеялся Мейсон. – Ты будешь стоять на шухере. А мы вместе – ставить хату на уши.

Она прошлась, демонстративно виляя бедрами, и проговорила сквозь зубы:

– Слышь, шеф, я на шухере буду. Легавый появится – стукну тебе. Пойду на него пялить глаза…

– И будешь арестована за приставание на улице к достопочтенному стражу порядка, – вставил Мейсон.

– Ну и что? Все равно ты – адвокат, сможешь меня прикрыть. Чего мне бояться, когда у меня самый шикарный пахан. Ты же можешь уломать любого судью и замять дело. Так чего ж нам волынить, шеф, раз идем на дело…

Она вдруг остановилась, прервав поток собственного красноречия, отчетливо услышав за собой громкий испуганный вздох. Взглянув в лицо Мейсона, она увидела, как он широко расплылся в улыбке, и тут же заметила пожилого джентльмена в башмаках на резиновой подошве, неслышно приближавшегося к ним сзади. Он смотрел на Деллу вытаращив глаза. Пробурчав свое «извините», он прошмыгнул мимо с такой поспешностью, что, казалось, ноги его едва касаются тротуара.

У Деллы Стрит перехватило дыхание.

– Бог ты мой, – едва выговорила она, – он что же, подслушивал?

– Подслушивал! – щелкнул языком Мейсон. – Похоже, что заслушался, раз так рванул.

– Откуда ж он появился?

– Не знаю. Я случайно повернул голову и увидел его сзади – крадущегося, как кошка. У него было такое выражение лица, будто он неожиданно получил счет на оплату нового подоходного налога.

– Неужели вы думаете, он нас преследовал?

Мейсон отрицательно затряс головой.

– Да нет! Это какой-то пенсионер, живущий где-нибудь поблизости. Но ты заставила его призадуматься. А как он шмыгнул за угол – можно подумать, что он марионетка, которую кто-то дергал за веревочку.

– А что, – спросила Делла Стрит, – как я разыграла роль? Одна моя походка, наверное, привела его в смятение. А я себя ощущала Фатимой – танцовщицей из заурядного спектакля.

– Да, – сказал Мейсон, – теперь у него будет что порассказать своим приятелям – он же встретил настоящую блатную… Какой, кстати, номер дома у Люсмена?

– Тринадцать ноль девять по Делингтон.

– А, это в следующем квартале. Теперь слушай: когда я войду туда, ты встанешь рядом на обочине улицы. Как только увидишь кого-нибудь, идущего по тротуару, – не важно, кто это будет, – подойди к парадной двери и позвони один раз. Без спешки и суеты. Не смущайся, а главное – не озирайся. Просто подойди к двери и позвони. Да следи, чтобы твои движения выглядели как можно естественнее.

– Один раз? – спросила она.

– Точно. Так вот, если человек направится к дому, позвони три раза – три коротких, отрывистых звонка. Как только сделаешь это, повернись и иди назад к дороге и сделай вид, что только что увидела этого человека. Можешь улыбнуться и сказать: «Кажется, никого нет дома». Потом подойди к следующему дому и тоже позвони в дверь. Если кто-нибудь подойдет к двери, спроси, получают ли они «Кроникл». Скажи, что ты – из газеты и очень бы хотела, чтобы они оформили подписку на эту газету по специальному льготному тарифу. Говори громко, так чтобы тебя было слышно в соседнем доме.