Дело о позолоченной лилии - Гарднер Эрл Стенли - Страница 28

— Вы заглянули в портфель?

— Да.

— Что вы там увидели?

— Пистолет.

— Вы осмотрели его?

— Только взглянул. Я не хотел до него дотрагиваться. Я увидел, что это пистолет, и все. Я решил, что лучше…

— Не имеет значения, что вы подумали и что решили. Я спрашиваю, что вы делали и что вы видели. Давайте остановимся на том, что произошло после этого.

— Слушаю, сэр.

— Вы потом еще видели обвиняемого?

— Да, сэр. Он и эта… эта женщина, эта миссис Уилфред, возвратились в мотель во второй половине дня. Они вошли к себе, и больше я уже ничего не видел. У меня были другие дела. Позже я увидел отъезжающую машину. Это было часов в восемь или чуть позже. В машине находилась миссис Уилфред. Я не приглядывался, но думаю, больше в машине никого не было.

— Вы слышали что-нибудь необычное?

— Лично я нет. Но некоторые клиенты слышали.

— Я спрашиваю вас. Вы слышали что-нибудь необычное?

— Нет, сэр.

— Вы так и доложили полиции, когда вам стали задавать вопросы?

— Именно так.

— Когда вы снова оказались в пятнадцатом или шестнадцатом номере?

— Когда появился полицейский и сказал, что хочет войти туда.

— Как вы поступили?

— Я взял ключ и подошел к шестнадцатому номеру.

— Дверь была заперта?

— Нет, сэр. Она была открыта.

— Что было дальше?

— Я открыл дверь.

— И что вы увидели?

— Я увидел тело мужчины. Потом выяснилось, что это был Бинни Денэм. Он лежал на боку в луже крови.

— Вы заходили в пятнадцатый номер?

— Да, сэр.

— Каким образом вы вошли туда?

— Мы вышли из шестнадцатого номера и подошли к двери пятнадцатого номера.

— Она была заперта?

— Нет, сэр. Она была открыта.

— Обвиняемый был там?

— Нет, когда мы вошли, его там не было.

— Его портфель был там?

— Нет, сэр.

— Обвиняемый или женщина, зарегистрированная обвиняемым как его жена, больше не появлялись в мотеле?

— Нет, сэр.

— Вы сопровождали кого-либо из полицейских к ограде?

— Да, сэр. Можно было заметить, что его следы…

— Подождите. Я подойду к этому. Что вы можете сказать о дворе за мотелем?

— Там забор из колючей проволоки.

— Какая там почва?

— Суглинистая: мягкая в сырую погоду, а летом под лучами солнца довольно твердая и даже трескается. Типичная для Калифорнии.

— В каком состоянии была почва в ночь на седьмое апреля?

— Мягкая.

— На ней могли остаться следы?

— Да, сэр. Безусловно.

— Вы заметили их, когда повели туда полицейских?

— Да, сэр.

— Вы знакомы с лейтенантом Треггом?

— Да, сэр.

— Вы указали лейтенанту Треггу на эти следы?

— Я показал ему дорогу. А он указал мне на следы.

— Что сделал лейтенант Трегг?

— Он по следам подошел к тому месту, где человек пролез через забор, и обнаружил кусочки ткани, зацепившиеся за ржавую проволоку.

— По вашим словам, вы первый раз увидели Бинни Денэма в старенькой машине возле шестнадцатого номера в первой половине дня. Видели ли вы его еще раз?

— Нет. Я увидел его уже мертвым на полу.

— Ваш мотель открыт для всех?

— Да. Он для этого и предназначен.

— Мог ли мистер Денэм незаметно для вас приехать или уехать?

— Безусловно.

— Можно начинать перекрестный допрос, — заявил Хэдли.

— Считаете ли вы, — спросил Мейсон, — что Денэм мог войти в шестнадцатый номер после того, как женщина, которую вы называете миссис Уилфред, уехала?

— Да.

— И вы могли не заметить этого?

— Да.

— Это действительно возможно?

— Конечно. Я наблюдаю за машинами, которые направляются к конторе, но не слежу за теми, кто заходит в номера. Я хочу также сказать, что не обращаю внимания на тех, кто проезжает мимо вывески с названием мотеля. Я зарабатываю на жизнь тем, что сдаю номера в мотеле и не вмешиваюсь в жизнь своих клиентов.

— Что очень похвально, — заметил Мейсон. — А не сдавали ли вы номера еще кому-либо в тот день?

— Да, сдавал, сэр.

— Не помогали ли вы полиции вечером шестого или седьмого апреля искать пистолет?

— Возражаю против вопроса как не правомерного, не относящегося к делу и несущественного, — заявил Хэдли, вставая, и продолжил:

— Уважаемый суд, мы не задавались целью выяснить, что делал свидетель седьмого апреля. Нас интересовали только его показания относительно того, что произошло шестого апреля.

— Думаю, события седьмого апреля не имеют прямого отношения к делу, — заявил судья Страус. — Возражение принимаю.

— Вы больше не видели этот пистолет? — спросил Мейсон.

— Возражаю против такого перекрестного допроса! заявил Хэдли. — При такой постановке вопроса может последовать ответ, что свидетель видел его, например, неделю спустя. Непосредственный допрос этого свидетеля ограничивается шестым апреля.

— Возражение принимаю, — заявил судья Страус.

— Вернемся к шестому апреля, — продолжил Мейсон. — Заметили ли вы еще что-нибудь необычное днем или вечером?

— Нет, сэр, — Бремс отрицательно покачал головой. Бедфорд наклонился к Мейсону и прошептал:

— Надо припереть его к стенке. Заставьте его заговорить о той женщине. Пусть он ее опишет. Мы должны знать, кто она.

— Вы заметили Бинни Денэма в мотеле? — спросил Мейсон.

— Да, сэр. Это так.

— Вы знали, что он не был зарегистрирован в мотеле?

— Да, сэр.

— Другими словами, он был посторонний?

— Да, сэр. Но учтите, что тогда я не мог с абсолютной уверенностью сказать, что он посторонний. Ведь обвиняемый заплатил за два номера, объяснив это тем, что ждет супружескую пару из Сан-Диего. Денэм мог быть тем, кого имел в виду обвиняемый.

— Понятно, — согласился Мейсон. — Это объясняет присутствие мистера Денэма. А не заметили ли вы в этот день вблизи мотеля еще кого-нибудь, кого можно было бы назвать посторонним?

— Нет, сэр.

— А не заходил ли кто-либо в двенадцатый номер? Бремс на какое-то мгновение задумался и уже был готов ответить отрицательно, но все-таки сказал:

— Да, заходил. Я заявлял об этом полиции.

— Не имеет значения, о чем вы заявляли полиции, — вмешался Хэдли. — Отвечайте только на задаваемые вопросы, и никакой дополнительной информации от себя.

— Да, посторонний человек был в мотеле. Но потом все разъяснилось.

— Посторонний человек, не имеющей на то права, оказался в одном из номеров мотеля?

— Возражаю! — выразил протест Хэдли. — Вопрос предполагает, что свидетель должен высказать свое мнение, сделать свои выводы.

— Это перекрестный допрос, — спокойно заметил Мейсон.

— Думаю, что слова «не имеющий на то права» с юридической точки зрения можно рассматривать как попытку заставить свидетеля сделать свои выводы, — заявил судья Страус. — Однако я не буду возражать против этого вопроса. И предоставлю защите свободу действий при проведении перекрестного допроса, особенно тех свидетелей, показания которых касаются лиц, находившихся в мотеле незадолго до совершения преступления.

— Хорошо, — согласился Хэдли. — Возражение снимаю. Отвечайте на вопрос, мистер Бремс.

— Могу сказать следующее: из двенадцатого номера вышла женщина, которая не была там зарегистрирована. Я разговаривал с ней, потому что подумал… Да, я не должен говорить, о чем я подумал. Но я с ней разговаривал.

— О чем вы с ней разговаривали? — спросил Мейсон.

— Я задал ей несколько вопросов.

— И что она вам ответила?

— Ваша честь, — обратился Хэдли к судье Страусу, — это выходит за рамки перекрестного допроса. Ответ свидетеля можно квалифицировать как показания с чужих слов.

— Возражение принято, — решил судья Страус.

— О чем вы ее спросили? — переиначил вопрос Мейсон.

— Возражаю на том же основании, — заявил Хэдли.

— Возражение принято, — согласился судья Страус. Мейсон, повернувшись к Бедфорду, прошептал:

— Видите, Бедфорд, мы сталкиваемся с целым рядом юридических тонкостей. Я не могу спрашивать свидетеля, о чем он разговаривал с этой женщиной.