Воплощение соблазна - Шарп Виктория - Страница 29

Комплекс неполноценности… Фрэнк не понимал, как он мог сложиться у такой привлекательной, неглупой и энергичной особы, как Шерон. Наверное, в этом виноваты ее родители, которые, видно, вечно критиковали ее по поводу и без повода. Поэтому Шерон и не может адекватно себя оценить. Даже свои внешние данные, которые, по мнению Фрэнка, у нее просто замечательные. А уж он, Фрэнк Боуленд, в таких делах кое-что смыслит.

Вспомнив, какой была Шерон в ресторане, Фрэнк тотчас ощутил прилив желания. В роскошном серебристом платье, с элегантной прической и полным макияжем Шерон выглядела настоящей красавицей. Интересно, она хоть замечала, какие взгляды бросают на нее мужчины? Или сидела, опустив нос в тарелку, и предавалась мучительным размышлениям о том, не переступила ли она еще дозволенную грань? Похоже, так оно и было. Хорошо, что он услышал ее разговор с Рэйчел и встал на ее защиту. Иначе Шерон, чего доброго, могла вбить себе в голову, что она действительно выглядит нелепо. Она же совсем не понимает, насколько хороша.

Внезапно Фрэнк осознал, что его досада на Шерон понемногу уходит. Зато с каждой минутой его желание увидеть ее неудержимо растет. Однако Фрэнк понимал, что не сможет осуществить это желание до наступления темноты. Ехать к Шерон в воскресенье, средь бела дня, было бы полным безумием с его стороны. Ему ни за что не проникнуть в ее дом незаметно для всевидящих соседей. Да и старина Мартин, черт бы его подрал, может заглянуть к Шерон в любой момент. В таком случае остается набраться терпения и ждать. А пока…

Весело подмигнув своему отражению в зеркале, Фрэнк быстро оделся, схватил ключи от машины и вышел из дома.

Шерон лежала на диване перед телевизором, потягивая минеральную воду из пластиковой бутылки, когда в дверь позвонили. Шерон открыла и с удивлением увидела перед собой незнакомого юношу лет шестнадцати. Он с приветливой улыбкой смотрел на Шерон, а в его руках благоухал огромный букет розовых роз.

– Вы ко мне? – недоверчиво спросила Шерон.

– Если вы мисс Шерон Адамс, то к вам, – бойко ответил паренек. – Я посыльный из цветочного магазина. Этот замечательный букет просил вручить вам один крайне симпатичный джентльмен. А также записку и вот эту коробочку.

– А… здесь что? – Шерон с любопытством покосилась на коробочку.

– А вот этого, мисс Адамс, я уже не знаю, – ответил паренек. – И содержание записки мне тоже неизвестно, – добавил он, озорно сверкнув глазами.

– Хм… Ну что ж, спасибо за доставку, – пробормотала Шерон, беря у него цветы и коробочку.

Вернувшись в гостиную, Шерон первым делом поставила букет в вазу. Полюбовалась цветами, с наслаждением вдохнула их аромат и взяла в руки коробочку. Ее сердце гулко забилось, когда она увидела вензель ювелирного магазина. Шерон узнала этот вензель, потому что недавно покупала цепочку в этом магазине.

Нет, сначала все-таки записка, решила Шерон. Иначе она может испытывать разочарование, когда выяснится, что дорогой подарок прислал вовсе не Фрэнк, а Мартин. Внезапно Шерон ужасно разозлилась на себя. Да с чего ей взбрело в голову, что цветы и ювелирное украшение мог прислать Фрэнк? На него это совсем не похоже. Впрочем, это не похоже и на Мартина. Шерон не помнила, чтобы Мартин когда-то присылал ей цветы. Да и подарками без особого повода он ее не баловал.

Шерон вскрыла конверт и вытащила записку. Ее сердце забилось еще сильнее, когда она поняла, что почерк ей незнаком. Хотя это еще ни о чем не говорило, так как Шерон одинаково не знала ни почерк Фрэнка, ни почерк Мартина. А подписи Шерон не обнаружила. Оставалось надеяться, что содержание записки не будет туманным, и она поймет, кто ее писал.

Сделав глубокий вдох, Шерон поднесла записку к глазам. И по самой первой фразе поняла, кто является ее автором.

«Шерон, я вел себя вчера, как свинья. Но я все же надеюсь, что ты простишь меня: ведь ты же сама понимаешь, что связалась вовсе не с воспитанным джентльменом, а с неким злонравным пещерным человеком, от которого нельзя ожидать, чтобы он быстро перевоспитался и начал вести себя прилично. Хотя я не сомневаюсь, что под твоим благотворным влиянием у меня что-то получится. А вот если ты меня бросишь, тогда я уж точно пропал! Но ты же не сделаешь этого, правда? Дорогая, если бы знала, как мне сейчас паршиво! Черт подери, я же действительно тебя люблю!»

Перечитав записку еще несколько раз, Шерон спрятала ее в надежное место, а потом взволнованно прошлась по комнате. На душе у нее вдруг стало так легко, словно с нее свалилась огромная тяжесть. Фрэнк тоже переживает из-за их ссоры… но почему она так удивлена? Разве это не в порядке вещей, раз он любит ее? Просто она до сих пор сомневается в этом. Но почему, черт подери, почему? Фрэнк никогда не обманывал ее, у нее нет оснований не доверять ему! Она просто трусиха, которая боится жизни.

Шерон так обрадовалась содержанию записки, что даже забыла про коробочку. Когда она это осознала, ей стало ужасно смешно. И вместе с тем немного тревожно. Ведь такая забывчивость говорила о том, что Фрэнк по-настоящему дорог ей, дороже всех подарков. Если бы Фрэнк прислал ей только цветы и записку, радость Шерон была бы ничуть не меньше.

Она взяла коробочку и осторожно открыла ее. Из ее груди вырвался вздох глубокого изумления и восхищения. На темно-красном бархате сверкали бриллиантовые серьги. Причем они были Шерон хорошо знакомы, потому что она не раз любовалась ими, когда заглядывала в магазин. Но только любовалась, потому что такая покупка была ей не по карману. Однако как удивительно, что выбор Фрэнка совпал с ее выбором! Ведь в магазине было еще несколько моделей дорогих серег с бриллиантами. В этом совпадении Шерон виделось счастливое предзнаменование.

Шерон хотела надеть серьги, но передумала, рассудив, что это должен сделать сам Фрэнк. Наверное, ему будет приятно, да и ей тоже. Но когда же они увидятся? Сегодня вечером! – категорично решила Шерон. Фрэнк приедет к ней, когда стемнеет, и, черт подери, ей совершенно плевать, заметит его кто-то или нет!

Шерон подошла к телефону, но в этот момент телефон сам зазвонил. Шерон подняла трубку и с радостью узнала голос Фрэнка.

– Я получила твою посылку, – сказала она без предисловий. – И… и теперь я с нетерпением жду, когда смогу лично выразить тебе свою признательность. Кстати, ты не поверишь, но я только что собиралась сама тебе звонить!

– Я верю, – с нежностью проговорил Фрэнк. – Что же касается меня, то я, честно говоря, не собирался тебе звонить первым. Но…

– Понимаю, – с раскаянием перебила его Шерон. – Я сильно обидела тебя вчера, и ты на меня сердишься.

Фрэнк ласково рассмеялся.

– Наверное, не сержусь, раз первым пошел на примирение. Или ты так не считаешь? Сама-то ты хоть перестала на меня сердиться?

– Перестала, – жалобно ответила Шерон. – И даже не сегодня, а еще ночью. О, Фрэнк, мне было так плохо после нашей размолвки! Я выпила чуть ли не бутылку вина, прежде чем смогла заснуть.

– Я тоже, – со смехом признался он, – только не вина, а виски.

– Ты приедешь сегодня, Фрэнк?

– Нет. Ради бога, Шерон, только не подумай ничего плохого! Просто десять минут назад мне позвонил… компаньон из Нью-Йорка. И мне придется поехать туда на несколько дней.

– Как? – Шерон почувствовала, что ее настроение стремительно падает. – Ты… ты уезжаешь?

– Шерон! – В голосе Фрэнка послышался мягкий упрек. – Черт подери, мне совсем не нравится твой жертвенный тон! Я сказал «на несколько дней», и это совсем не означает, что я собираюсь навсегда исчезнуть из твоей жизни, как ты себе уже вообразила.

– Я вовсе ничего такого не думала!

– Ну-ну, – хмыкнул Фрэнк, – так я тебе и поверил. В общем, любовь моя, дело обстоит следующим образом. Мне надо ехать прямо сейчас, чтобы к ночи быть в Нью-Йорке. Поэтому мы никак не можем увидеться, и, поверь, я огорчен не меньше, чем ты. А пробуду я там… где-то дней шесть или семь.

– Так долго?!