Воплощение соблазна - Шарп Виктория - Страница 28

– Я поняла, – сухо сказала она, повернувшись к Фрэнку и вперив в него обвиняющий взгляд, – ты затеял этот разговор с целью вытянуть из меня признание в любви. Навешал мне лапши на уши, дескать, я уже готов к серьезным отношениям, а сам только и ждал, пока я расслаблюсь и скажу что-нибудь такое, о чем потом буду сожалеть. Да, Фрэнк Боуленд, надо признать, ты очень хороший актер.

– Я не играл с тобой, с чего ты взяла?! – возмутился он. – И тем более не расставлял тебе никаких ловушек. Зачем мне это надо? Я и так знаю, что ты влюблена в меня!

– Но ты не знал, насколько я влюблена!

– Все я прекрасно знал! О господи, Шерон, ну зачем ты пытаешься со мной поссориться? – Фрэнк с нежной мольбой посмотрел ей в глаза. – Пожалуйста, дорогая, не надо. Я знаю, что тебе нелегко, но и мне приходится несладко, поверь!

Шерон возмущенно повела плечами.

– Ему приходится несладко! – передразнила она Фрэнка. – Может, ты еще предложишь мне тебе посочувствовать? Как будто кто-то виноват, что ему приходится несладко!

Фрэнк посмотрел на нее с закипающим раздражением.

– Только не надо строить из себя несчастную жертву, – сказал он с легким металлом в голосе. – Ты весь вечер только и делаешь, что обвиняешь меня во всех смертных грехах. А сама?

– А что я сама?

– А то, – сказал Фрэнк, глядя на нее прохладным взглядом, – что ты, милочка моя, вовсе никакая не жертва, а довольно расчетливая, корыстная особа. Ты вот тут возмущалась, что я могу делить любимую женщину с другим мужчиной. А как ты можешь любить одного, а спать с другим? По-твоему, это свидетельствует о твоем высоком моральном облике? Спроси любого священника, и он скажет тебе, как это называется!

– Ты… ты обвиняешь меня в разврате?!

– Нет, – возразил Фрэнк, – разврат – это слишком сильно сказано. Просто ты, как я только что сказал, расчетливая и корыстная женщина. Ты встречалась с Мартином, и он вполне устраивал тебя. Но потом появился я, и ты решила, что я лучше Мартина. А я ведь в самом деле лучше него. – Фрэнк посмотрел на Шерон с недобрым прищуром. – И не только потому, что я более обаятельный и более интересный. Я ведь еще и богаче…

– Фрэнк, как ты можешь?! – возмущенно вскричала Шерон. – Неужели ты мог подумать, что я польстилась на твои деньги?!

– Но ведь ты не доверяешь мне! Почему же я должен доверять тебе? – Он в бешенстве стукнул ладонью по столу. – Согласись, дорогая моя, ты ведешь себя довольно странно. Ты говоришь, что любишь меня. Но при этом ты не готова пойти ради своей любви на риск. А вдруг ты просчитаешься? Вдруг я все-таки не женюсь на тебе? – Он посмотрел на нее с горько-ироничной усмешкой. – Или, допустим, ты сама во мне разочаруешься… такое ведь тоже может случиться. Любовь… это ведь романтика! А к жизни надо подходить трезво и практично. Конечно, захомутать старину Фрэнка было бы весьма недурно. Но он ведь такой непредсказуемый, такой ненадежный! К тому же у него за спиной негативный опыт супружеской жизни, а это не сулит ничего хорошего. Поэтому надо держать при себе старину Мартина – как запасной вариант. – Фрэнк плеснул в бокал вина и, выпив его на одном дыхании, продолжил: – Конечно, Шерон, ты можешь сказать мне, что я слишком многого от тебя хочу, что я не вправе требовать от тебя жертв, не обещая ничего взамен. Но ведь я и не требую, черт подери! Разве я чего-то требую? И вообще, за что ты на меня злишься? – Он пристально посмотрел ей в глаза. – За то, что я не могу, вот так вот, с ходу, сделать тебе предложение руки и сердца? Но помилуй, дорогая моя, какой нормальный мужчина женится на женщине, с которой он даже ни разу не переспал? Я допускаю такой вариант, если мужчина женится на девственнице. Но когда речь идет о взрослой женщине, это просто абсурд.

Фрэнк помолчал, закуривая новую сигарету.

– Я говорю все это к тому, – сказал он, – чтобы ты перестала винить меня, что оказалась в двусмысленном положении. Что я, мол, такой злодей, а ты, мол, такой ангел. Я, дорогая моя Шерон, пока что вел себя с тобой вполне порядочно. Я не стараюсь затащить тебя в постель, не давлю на тебя и не пудрю тебе мозги несбыточными обещаниями. В чем тогда ты меня обвиняешь, скажи на милость? В том, что я пока не готов жениться? Но ведь ты и сама еще не уверена, что я именно тот, кто тебе нужен!

Шерон подошла к столу и дрожащей рукой налила в бокал вина. Потом поднесла его ко рту и сделала несколько глубоких, медленных глотков. Она не знала, что отвечать на слова Фрэнка, а точнее на его обвинительную речь. Ей казалось, что он был во всем прав. В самом деле, почему она свалила всю вину за их сложное положение на него? Она была виновата не меньше Фрэнка, а может, и больше. Держать старину Мартина как запасной вариант… подленькая, циничная позиция, которая не делает чести ее порядочности! Но Шерон было не легче оттого, что она все это сознавала.

– Почему ты молчишь? – спросил Фрэнк. – Ты на меня обиделась, да?

– Не знаю. – Шерон устремила на него несчастный взгляд. – По сути ты ведь абсолютно прав.

– Но тебе от этого ничуть не легче, – с грустной усмешкой добавил Фрэнк. – Да, черт подери, невеселая ситуация! А хуже всего то, что и мои собственные дела находятся сейчас в крайне неопределенном положении.

– Что ты имеешь в виду?

– Я не могу сейчас объяснить. К сожалению, не могу.

– У тебя какие-то проблемы?

– Можно назвать это так.

Из груди Шерон вырвался тяжкий вздох.

– У меня нехорошо на душе, – сказала она, хмуро посмотрев на Фрэнка. – Так паршиво, что хочется что-нибудь размолотить. Ах, Фрэнк, и зачем ты только пришел ко мне сегодня? Лучше бы ты не приходил!

– Я и сам уже жалею, – признался он. – Не надо было приходить и тем более говорить тебе все то, что я сказал. Так было бы спокойнее для тебя.

– Да, – кивнула Шерон, – намного спокойнее. А еще было бы лучше, – добавила она тихо, словно про себя, – если бы ты вообще не появился в моей жизни.

Шерон прикусила язык, но было уже поздно: Фрэнк прекрасно расслышал ее слова. На какое-то время его лицо превратилось в застывшую маску, потом его губы побелели, а глаза полыхнули таким неистовым пламенем, что Шерон невольно попятилась.

– Я вообще-то могу и исчезнуть, – многозначительно произнес Фрэнк.

Потом он медленно затушил сигарету о пепельницу и, не глядя больше на Шерон, пошел к дверям. Когда Шерон опомнилась и бросилась за ним вдогонку, его уже и след простыл.

– О господи, что я наделала? – простонала Шерон, схватившись за голову. – А если он и вправду исчезнет?

В любом случае очередная бессонная ночь ей обеспечена. Чтобы хоть как-то скоротать время, Шерон включила телевизор, устроилась в кресле и начала методично накачиваться вином под грохот попсовой музыки. Заснула она лишь в пятом часу утра. К этому времени Шерон успела так надраться, что у нее не хватило сил дойти до спальни. Она заснула на диване в гостиной, не сняв халата с колготками и не разобрав прически. А проснулась с такой головной болью, что ей пришлось весь день провести в постели.

С такой же головной болью проснулся и Фрэнк, который, как и Шерон, переусердствовал с виски. И настроение у него было таким же паршивым, как у Шерон.

Вспомнив вчерашний разговор с Шерон, Фрэнк принялся ругать себя последними словами. Когда он увидел Шерон в ресторане, он понял, что ей плохо, и решил поехать к ней домой, чтобы поговорить с ней, успокоить и хотя бы немного развеселить. Называется, развеселил, с сарказмом поздравил себя Фрэнк. Лучше бы он вообще к ней не ездил. Шерон находилась в нервозном состоянии и пыталась сорвать на нем досаду за вечеринку, которая доставила ей массу отрицательных эмоций. А он, вместо того чтобы вести себя сдержанно, вскипел и наговорил ей кучу нелицеприятных вещей. И вот теперь они в ссоре. Он пребывает в ужасном настроении, а настроение Шерон, надо полагать, ничуть не лучше.

Надо было что-то делать, как-то выходить из этого паршивого положения. Но что? Позвонить Шерон и попробовать помириться? Фрэнк уже подошел к телефону, но одно соображение заставило его остановиться. Шерон гораздо сильнее обидела его, чем он ее. Тогда почему он должен первым идти на примирение? В конце концов, он ничем перед ней не виноват. Он не виноват, что в ее жизни существует некий старина Мартин, которого она боится потерять, потому что старина Мартин действительно неплохой парень. Он не виноват, что Шерон вбила себе в голову нелепую мысль, будто у женщины ее лет мало шансов на удачное замужество и надо хватать первого мало-мальски подходящего парня и тащить его под венец. И, конечно, он меньше всего виноват в том, что у Шерон сложился комплекс неполноценности по поводу своих сил и возможностей и что этот проклятый комплекс она не может побороть, несмотря на то что ее дела идут успешно, а положение можно с полным основанием назвать стабильным.