Неоконченная история - Воробей Вера и Марина - Страница 7

– Конечно, мамуль! Я понимаю.

Света готова была пообещать все, что угодно, и даже согласна была понести любое наказание, лишь бы успокоить свою совесть.

5

В субботу Света вся извелась, поглядывая на часы. Ей хотелось поскорее избавиться от денег, добытых обманным путем, и навсегда забыть об этой гнусной истории. И когда в начале шестого раздался телефонный звонок, она с каким-то неимоверным облегчением схватила трубку, на долю секунды опередив маму.

Та выскочила из ванной с наполовину накрученной головой:

– Папа?

– Нет, это меня, – сказала Света, зажав ладонью трубку, и мама, изобразив легкое разочарование, снова скрылась в ванной комнате.

Разговор оказался коротким.

– Ну что, Светик, наше дело улажено? – спросил ее Сергей.

– Да, – отозвалась она.

– О’кей! Жду тебя внизу.

В трубке раздались короткие гудки. Света набросила легкую куртку и выскочила за дверь. Сергей Крылов ждал ее у машины. Протянув триста долларов, Света напомнила:

– Ты мне обещал!

Его губы дрогнули в улыбке.

– Не дергайся! Все будет путем! – Он подмигнул по-свойски, как будто и не было той унизительной для нее сцены в кафе, сел в автомобиль и уехал.

Неделя прошла, что называется, тишь да гладь да божья благодать. Они с Марком встречались почти каждый день. Иногда днем, потому что вечера у него были заняты курсами. Света внимательно наблюдала за ним, стараясь делать это незаметно. Но никаких намеков на то, что у Марка испорчено настроение, не было и в помине. Он был по-прежнему весел и полон оптимизма.

В лицее у Светы тоже все складывалось наилучшим образом. Ольга была посвящена в денежные перипетии и, не задавая лишних вопросов (что Света, безусловно, оценила), пообещала в случае чего прикрыть подругу. «Ну, потеряла бабло, в смысле, вошла в непредвиденные расходы, с кем не бывает», – сказала Ольга, закрывая тему.

В общем, жизнь продолжалась. И вроде бы никаких поводов для волнений у Светы больше не было. Однако она не раз ловила себя на том, что в самый, казалось бы, неподходящий момент, когда все вокруг смеются и веселятся, ее сердце как будто сжимает холодная рука. Света с тревогой оглядывалась вокруг, выискивая причину этого внезапного беспокойства, и не находила ее. Все было хорошо. В школе, дома, с Марком. И только ей удалось убедить себя в том, что это следствие ее излишне впечатлительной натуры, как раздался телефонный звонок.

Света побежала к телефону, уверенная в том, что это всего лишь звонит Марк перед тем, как отправиться на занятия. Он часто ей звонил и начинал канючить: мол, а давай забьем на курсы и пойдем куда-нибудь оторвемся. Марк любил развлекаться. Вечеринки, туса с шумом и гамом были его родной стихией. Но Света оставалась строгой и неподкупной. «Иди учись!» – говорила она. В ответ Марк тяжко вздыхал, называл ее бессердечной девчонкой и шел учиться. Предполагая, что сейчас ей предстоит выдержать еще один бой с Марком, Света против воли улыбнулась.

– Да! – сказала она. – Вас внимательно слушают.

– Хорошо, что внимательно. – Знакомый резкий голос заставил ее вздрогнуть. – Это я, твой злой гений. Узнала?

Улыбка сошла с ее лица. Света стиснула трубку так, что костяшки пальцев побелели.

– Чего тебе нужно? – спросила она, понизив голос почти до шепота, и воровато оглянулась, испугавшись, что мама может услышать.

В ответ раздался хрипловатый смех:

– Вот что мне в тебе нравится – ты всегда берешь быка за рога.

– Какого быка? Ты о чем? – Света была настолько взвинчена этим звонком, что совершенно перестала соображать.

– Это я так, шучу. Ладно, шутки в сторону. Мне деньги нужны. Двести дохлых президентов, – перешел Сергей на уличный жаргон.

– Совсем башню снесло? Я тебе что, банк, выдающий беспроцентные кредиты, или благотворительное общество? – разозлилась Света. Ее взбесила его беспардонная наглость. – Ты что неделю назад обещал, Крылов? Память отшибло?

– Ну, обещал! – перебил ее Сергей, отлично понимая, что сейчас услышит. – Но, видишь ли, обстоятельства изменились! Как говорится, мы предполагаем, а Бог располагает. Короче, давай не будем на пустом месте базар разводить. Во вторник в семь жду тебя на старом месте у памятника Лермонтову. Да, чуть не забыл спросить: как у вас там с Марком? Надеюсь, полный ажур?

Сергей отключил связь, давая понять, что разговор закончен.

Свете вдруг стало трудно дышать. Показалось, что стены вокруг нее начинают сжиматься, а воздух густеть. Это было похоже на приступ фобии. Она бросилась вон из гостиной. Очутившись в своей комнате, скинула с себя халатик, надела джинсы, кофточку. Еще мгновение – и она уже в прихожей. Прыгнула в старые сапожки, схватила куртку. Быстро и бесшумно открыла дверь. Но прежде чем уйти, крикнула:

– Мам, я пойду прогуляюсь. К девяти вернусь!

Несколько минут Света с наслаждением глотала прохладный воздух, а потом побрела по рыхлому серому снегу в скверик, что находился неподалеку от их высотки. Она шла и обреченно думала: «Глупо было недооценивать подлую душонку Сергея, но еще глупее с моей стороны было тешить себя иллюзиями, что все будет по-прежнему. Нужно помнить, что ничего по-прежнему не бывает. Никогда».

И снова вернулись мысли недельной давности, пошли по замкнутому кругу. Кроме сережек, продавать было нечего. Не телефон же с плеером – за них двести баксов не выручишь. Сотку, от силы. Значит, сережки. А что сказать родителям? Можно, конечно, что-нибудь придумать, если постараться. Сказать, например, что ее ограбили. Да, вот здесь, за гаражами, напали двое бандитов-малолеток и, угрожая ножом, заставили ее снять брюлики. Конечно, они заявят в милицию. Но ведь никого не найдут. Родители, само собой, посокрушаются, но вскоре забудут об этом случае. Подумаешь, сережки. Главное, дочка не пострадала. А Света? Как сможет она жить с таким непосильным грузом?.. Вранье вранью рознь. И вслед за этим Света вдруг четко осознала ту невидимую грань, переступив которую человек перестает себя уважать. Ведь есть такие поступки, которые не могут оправдать никакие, даже самые благие намерения.

«Наверное, у меня произошло временное помутнение рассудка, если я смогла предположить такое!» – изумилась Света и огляделась по сторонам. Оказывается, уже стемнело, а она и не заметила. Как, впрочем, не заметила она, что уже давно сидит на скамейке в пустом сквере. Сколько же она здесь просидела? Впрочем, какая разница, все равно толку от этого сидения никакого.

Света поднялась и пошла к своему дому, из окон которого лился мягкий свет. Всегда такие прямые, плечи девушки на этот раз были опущены. Со стороны казалось, что к земле их гнет неимоверная тяжесть.

6

Воскресенье Света провела дома, сославшись на сочинение по литературе. Она никого не хотела видеть, но на звонки приходилось отвечать. Звонили все – Туся, Лиза, одноклассницы, Марк. У всех были к ней какие-то вопросы, предложения. Как назло, доставала и мама. То поешь, то расскажи, что у тебя новенького в жизни, то что мне надеть, когда мы поедем встречать папу в аэропорт. А в аэропорт в лучшем случае нужно будет ехать через неделю! В общем, приходилось нелегко. К концу дня Света поймала себя на том, что начинает уставать от своего излишне бодрого голоса и от попыток казаться жизнерадостной. Естественно, что в понедельник утром она чувствовала себя не лучшим образом. И все же по инерции, а может быть от нежелания быть наедине со своими мыслями, Света отправилась в школу. По дороге она смотрела под ноги, а вдруг на ее счастье кто-то выронил бумажник. Но такое счастье случается только в кино или с очень везучими людьми, к которым Света себя не относила.

– На тебе лица нет! Ты выглядишь как настоящая Мария-Антуанетта, идущая на эшафот! – сообщила Ольга, столкнувшись с ней в туалете.

– Ничего не поделаешь! Моя шея чувствует гильотину, – уныло отозвалась Света, даже не взглянув на себя в зеркало.