Путь к Дюне - Герберт Фрэнк Патрик - Страница 48

— В чем заключается ваша теория? — спросил Джесси. Хайнес покачал головой, словно пришел в некоторое замешательство.

— Я пока не могу быть уверен в некоторых деталях. Есть множество мелких нитей, которые я все еще не могу связать воедино.

— Я не прошу вас дать мне исчерпывающее научное объяснение, доктор Хайнес. Как профан, я просто хотел бы понять хоть что-то о планете, которая за два последних года выпила довольно много моего пота и крови.

Хайнес сдался.

— Я давно предполагал, что под песками расположена сеть туннелей и вулканических кратеров. Но до сегодняшнего дня я и не думал, что они могут являться частью сложной экологической системы, лабиринтом, заполненным грибоподобными «пряными растениями», как вы их назвали. Ваше наблюдение подводит фундамент под научную экологию Дюнного Мира, который всегда казался скудным и неспособным поддерживать настоящую биологическую сеть.

— То есть поверхность планеты есть не что иное, как верхушка айсберга. Под песками скрывается намного больше, чем находится на поверхности?

— Совершенно точно.

— Но какая связь между этими пряными растениями, песчаными червями и всем прочим?

На полке, висевшей на стене кабинета, были разложены образцы меланжи различных цветов и разной плотности. Джесси знал, что пряность разделяют на сорта в зависимости от качества, хотя даже самый низший сорт обеспечивал головокружительный стимулирующий и тонизирующий эффект. Вот и сейчас запах образцов вызвал покалывающее ощущение в носу. Джесси принюхался, склонив голову к чашке. Хайнес заглянул в свой блокнот.

— Моя теория — и прошу вас заметить, что это всего лишь теория, — заключается в том, что очень тесно связаны грибо-подобные растения, песчаные форели и песчаные черви.

Джесси коснулся пальцем образца самой темной пряности, попробовал ее на вкус.

— Вы хотите сказать, доктор, что они зависят друг от друга? Они паразитируют друг на друге или это взаимовыгодный симбиоз?

Хайнес покачал головой.

— Возможно, вам будет трудно принять такую точку зрения, кавалер, но я начинаю приходить к выводу, что все это различные аспекты одной и той же жизненной формы — все это фазы сложного цикла роста и развития.

— Но как такое может быть? Песчаные форели, песчаные черви и растения совершенно не похожи друг на друга.

— Но разве гусеница похожа на бабочку? Разве личинка напоминает жука? И похожа ли куколка на стрекозу? Песчаные черви и пряные растения могут быть — за неимением более точного сравнения — мужской и женской формами двуполого организма. Грибовидные растения, достигая определенной наивысшей фазы в своем развитии, появляются на поверхности планеты и рассеивают по песку миллиарды микроспор. В атмосфере, как вы сами видели, растения немедленно погибают. Пряность, которую мы потребляем, состоит из микроспор и растительного порошка, которые разносятся ветром на большие расстояния. В свою очередь, споры дают начало другим организмам, они растут, превращаются в мельчайшие существа, которые, питаясь пустынным планктоном, вырастают и становятся формами, которые мы называем песчаными форелями.

Хайнес поднял палец, словно ставя запятую в потоке своих мыслей.

— Будет просто превосходно, если мои допущения окажутся верными. Сами же песчаные форели могут быть всего лишь личиночными формами чудовищных червей, а некоторые из этих мелких животных могут спускаться под землю, давать корни и снова превращаться в растительную форму. Может быть, мужские особи песчаных форелей превращаются в червей, этих исполинских монстров, или, возможно, они объединяются в огромные колонии, так как представляется, что каждый сегмент червя является автономным организмом.

— Все это очень трудно понять сразу, — признался Джесси. — Это такой чуждый нам жизненный цикл, такой малопонятный.

— Мы и находимся на чуждой, ставящей нас в тупик планете, кавалер.

Джесси остановился перед рядом клеток, в которых содержались мелкие кенгуровые крысы — маленькие грызуны, которые деловито возились в клетках несмотря на то, что находились в неволе. Интересно, подумал он, не предпочтут ли эти животные свободную жизнь в пустыне, как те их собратья, которых они с Барри видели во время своего путешествия. И вообще имеют ли животные представления о свободе?

— Похоже, что черви охраняют пески с пряностью, — сказал Джесси. — Мешают ли они другим червям нападать на юные формы? Не препятствуют ли они целенаправленно нашим рабочим собирать пряность?

Хайнес в ответ только пожал плечами.

— Такое объяснение не лучше и не хуже, чем любое другое. Я никогда не предполагал, что песчаные водовороты и фумаролы могут быть включены в цепь распространения пряности. По достижении некоторой каталитической точки, при определенном соотношении температуры и химического состава, размножение грибовидных растений приобретает взрывоподобный характер. Растения потребляют большие количества песка — силиката — в качестве питательного вещества или строительного материала. Все это в сочетании с минеральными компонентами и органическими соединениями вулканических газов в еще большей степени ускоряет рост и размножение. Растения находят выход на воздух, где они рассеивают споры и погибают.

Слабо улыбнувшись, планетарный эколог поставил локти на стол.

— Но истинное объяснение может быть и абсолютно иным, выходящим за рамки человеческих представлений. Я могу только гадать, но настоящего объяснения я не знаю.

Наливая себе еще одну чашку крепкого пряного кофе, Джесси думал обо всех тех гигантских червях, которых они обездвижили с помощью шоковых канистр, обо всей меланже, которую они выкопали из богатых жил. Он сделал порядочный глоток.

— Не могла ли наша добыча пряности нарушить хрупкий жизненный цикл, существовавший здесь, на Дюнном Мире, в течение многих тысячелетий? Правда, люди хозяйничают на этой планете всего лишь несколько лет.

— Такая возможность существует всегда. Просто я пока не собрал достаточно информации на эту тему.

Живо представив себе причудливые подземные катакомбы, Джесси стиснул зубы.

— Если мне будет предоставлена возможность управлять этой планетой, то я, вероятно, сочту необходимым сократить добычу пряности. Мы должны быть добрыми пастырями, и нам придется оставить некоторые меланжевые поля, так сказать, под паром, чтобы популяция червей и пряных растений могла самостоятельно восстановиться.

Лицо ученого погрустнело.

— Этому не бывать никогда, кавалер Линкам, — во всяком случае, пока у власти находятся Великий Император и другие благородные семейства. Аристократы, пилоты межзвездных кораблей и богатые торговцы стали зависимы от пряности и будут требовать ее добычи во все больших и больших количествах. Все будет только хуже, но никак не лучше.

— Да, не спорю, наверное, пряность действительно стала очень популярной, но я думаю, что вы преувеличиваете ее важность.

Ученый снова, в который раз, грустно покачал головой.

— Как вы думаете, почему имперский инспекционный корабль прибыл сюда для вашего устрашения всего лишь по истечении года вашего здесь пребывания, кавалер Линкам? Возможно, до вас доходили слухи о мятежах на Ренессансе и других богатых планетах? Так вот, эти слухи вполне соответствуют действительности.

— Я думал, что все это хосканнеровская пропаганда, призванная возбудить недовольство Домом Линкамов.

Джесси рассеянно взглянул на экраны, где были видны передаваемые метеорологическими спутниками картины погоды в реальном времени. Поверхность Дюнного Мира была ровной, как стол, на ней не было видно ничего примечательного. Всего несколько малозаметных признаков позволили ему узнать место расположения научной станции. Большинство мощных бурь бушевало в высоких северных широтах.

— Как бы то ни было, но эти сообщения рисуют слишком слабую картину, преуменьшая опасность. Когда экспорт пряности с Дюнного Мира резко сократился, вся Империя возжелала это вещество. Правители не хотят ничего, кроме пряности, они жаждут ее больше всего на свете.