Путь к Дюне - Герберт Фрэнк Патрик - Страница 47

Цепочка его следов начиналась от вновь образовавшейся жилы пряности и протягивалась в направлении научной станции, которая станет для него спасительным убежищем. Пряность подарила Джесси новую жизнь.

31

Благодаря усиливающим обмен веществ свойствам меланжи, оказавшей мощное действие на организм Джесси, он почти оправился от всех травм и потрясений к тому моменту, когда добрался до станции доктора Хайнеса. Несмотря на долгий и трудный путь, он чувствовал себя полным сил, а все раны затянулись и почти исчезли. Он весело шутил с Гурни, говоря, что с каждым вдохом в чудесном подземном царстве он усваивал столько меланжи, что ее с лихвой бы хватило Императору на целый год.

Весело смеясь, шут хлопнул Джесси по спине с такой силой, что тому показалось, будто на него налетела небольшая грузовая шхуна.

— Ну, дружок, если эта меланжа сохранила тебе жизнь, то будем считать, что она стоила намного дороже.

Потрясенные рабочие собрались возле главного здания станции, все еще переживая перипетии происшедшего несчастья. Было потеряно тридцать семь человек, два комбайна и один подъемник. Все это случилось три дня назад. Все три дня, пока Джесси находился под землей, его считали мертвым. Его возвращение оказалось той живительной новостью, в которой нуждались буквально все.

Хотя буря и улеглась, электростатические разряды продолжали бушевать в воздухе, нарушая связь. Со станции попытались отправить в Картаг сообщение о возвращении Джесси, но в ответ слышали только белый шум.

Кавалер Линкам находился в тяжких раздумьях.

— Я же знаю, как расстроены Дороти и Эсмар. Гурни, отправь самолет с донесением, и наплевать на плохую погоду.

Заместитель по пряности вскинул свои неровные брови.

— Посланец выдаст нас с головой. Император не допустит, чтобы ты, дружок, прятался дальше. Ты что, готов сдаться?

— Теперь это не имеет никакого значения, Гурни, особенно если у нас столько пряности, как ты говоришь. Я хочу покончить с этим.

В течение нескольких часов Джесси привел себя в порядок и поел настоящей пищи, запив ее чистой водой, так как не хотел пить меланжевых напитков. После этого он отправился к раненым и потрясенным рабочим, выразил им соболезнование и сочувствие в связи с утратами и потерями и поздравил с победой, которая многим с самого начала казалась невозможной. Несмотря на происшедшее несчастье, сказал Гурни, комбайны собрали достаточно пряности, чтобы сравнять счет и выиграть поединок.

— Успех у нас в кармане, ребята. Я сдержу свое слово, — сказал рабочим Джесси. — Как только Император признает мои притязания на Дюнный Мир, все освобожденные отбудут по домам за мой счет. Дом Линкамов также обеспечит достойную жизнь всем, кто захочет остаться.

Гурни, наконец, дождался повода для праздника, который он решил устроить в походной столовой.

— «И собрал он все золото, и все серебро, и все сосуды, какие нашел он в Доме Божьем. Захватил он также и богатства царского дома». Мы сделали это, милорд! Судя по окончательным итогам, мы, милостью всех богов и демонов, побили этого Хосканнера, будь он трижды проклят. Я уже начал сочинять по этому поводу песню.

— Все твои песни — сплошная ложь и преувеличения, Гурни, — заметил Джесси.

— Хм, но в этом случае у меня нет никакой причины преувеличивать и приукрашивать. Все события сами по себе достаточно фантастичны.

Выжившие в катастрофе шахтеры понимали, насколько важна эта победа, но многие из них были все еще оглушены и сломлены катастрофой, которая наступила в тот момент, когда казалось, что все беды и несчастья остались позади. Почти все рабочие потеряли друзей и знакомых. Джесси смотрел на них и испытывал в душе ту же сердечную муку, что и они. Линкам был аристократом, несшим ответственность за безопасность и будущность своих подданных. Невзирая на радость победы, он поклялся себе, что никогда не забудет, какой страшной ценой она досталась…

Гурни повел Джесси на улицу, и под режущим светом беспощадного солнца они прошли к одной из силосных башен. Растения, посаженные доктором Хайнесом, окружали башню зеленеющим поясом, а перед ними рос кустарник, сдерживавший наступление песка и защищавший растения от жгучего ветра. Гурни заговорил:

— Милорд, взять приз будет трудно, если генерал Туэк прав в своих подозрениях и Император действительно привез с собой армию, чтобы силой забрать пряность.

— Должен сказать, я понимаю, что Великий Император прибыл сюда отнюдь не для того, чтобы дружески похлопать меня по плечу. Надо набрать побольше меланжи, чтобы произвести на него должное впечатление.

Войдя в полутемное помещение обширного склада, Гурни упер руки в бока и встал перед Линкамом, глядя на него сияющим от гордости лицом. Оглядевшись, Джесси увидел ящики с прессованной меланжей. Контейнеры покрывали почти весь пол и громоздились до потолка.

— Это лишь ничтожная доля. Мы спрятали основную часть пряности в пещерах и в открытой пустыне. Мы побили Хосканнера по всем статьям, а срок поединка еще не истек.

Джесси не верил своим глазам. В жизни своей он не видел такого богатства.

— Не забудь прибавить ту меланжу, которую мы уже экспортировали за прошедшие два года.

Гурни от души расхохотался.

— Это капля в море по сравнению с сокровищами, которые мы накопили после этого. Говорю вам, Империя изнывает по пряности. Мы можем получить хорошую цену за каждую щепотку этого зелья. Конечно, Великий Император и его присные получат свою долю, но много останется и для нас.

Джесси опустил голову.

— Никакой доход не стоит тех жертв, которые мы понесли, тех жизней, которые мы потеряли.

— Ты был принужден к этому, дружок, но сумел превратить западню в поле победы.

— Мы пока еще не выбрались из западни. Ты отвечаешь жизнью за сохранность этих хранилищ, Гурни. Как только будет готов транспорт для перевозки пряности и приняты все необходимые меры безопасности, я отправлюсь к Императору и потребую объявить меня победителем в этом проклятом поединке с Хосканнером.

— И после этого Дюнный Мир станет вашим. Джесси ссутулил плечи.

— Увы, дожди и моря Каталана нравятся мне гораздо больше, Гурни.

Когда Джесси, наконец, встретился с планетарным экологом в его лаборатории, глаза Хайнеса горели в предвкушении чуда.

— Я должен знать все о том, что вам пришлось пережить и увидеть, кавалер. — С этими словами он уселся за стол, сложил перед собой руки и удобно уперся локтями в твердую поверхность. Он подался вперед, готовый ловить каждое слово. — Вы своими глазами видели те вещи, которые я до сих пор мог видеть только в своих мечтах. До вас ни один человек не возвращался из песчаного водоворота. И никто не видел, как образуется пряность.

Джесси, приложив все усилия и использовав все свое красноречие, постарался точно рассказать ученому обо всем, что ему пришлось увидеть и испытать под землей. Во время монолога он сначала расхаживал по кабинету, потом сел и налил себе меланжевого кофе. Жгучий вкус меланжи наполнил душу радостным трепетом.

Хайнес делал какие-то пометки в блокноте и задавал уточняющие вопросы, но по большей части он сидел и просто слушал. Когда Джесси закончил рассказ, планетарный эколог долго сидел молча, вперив невидящий взор в стену. Мысли его были далеко. Воображение его блуждало в пустыне по богатым меланжевым жилам, видело песчаных червей, заглядывало в дымящиеся серными парами фумаролы и в подземные туннели, которые словно вены бежали в песках, соединяя в один организм живую планету.

— Кавалер Линкам, вы очень помогли мне закончить рабочую теорию, которую я создавал уже много лет.

В кабинете, при ярком искусственном освещении, росли подопытные, устойчивые к зною растения, каждое из которых получало вполне точно отмеренный рацион воды. Некоторые виды слабели, другие же, наоборот, пышно расцветали в жестких условиях. Джесси внимательно рассматривал адаптационные изменения, позволившие растениям приспособиться к засушливому климату.