Игры в личную жизнь - Романова Галина Владимировна - Страница 17

– Чего скукожилась вся? – Настя выбросила оставшиеся семечки куда-то за спину и развернулась ко мне всем корпусом. – Не твои же он кольца свистнул, хотя и приходил к тебе, пока вас не было.

– Как это? – я даже икнула от страха. – Ты хочешь сказать, что это он ночью бродил по моим комнатам и не давал тебе спать?!

– Насчет ночи не знаю, но днем был – это точно. Узнала я его. Мне племянница его так обрисовала, что не узнать невозможно. И лысину его, и походку солдафонскую. Он был, точно! Не сомневайся! – Настя сильно перегнулась, что было удивительно при ее габаритах, потянула за краешек красивую искрящуюся материю и с завистью пробормотала: – Платье... На торжество?

– Да подожди ты с этим платьем! – Мне пришлось почти силой вытаскивать край платья из ее цепких рук. – Лучше про папу расскажи подробнее. Когда ты его видела? При каких обстоятельствах? Один ли он был или в компании с дочкой?

Настя с сожалением проводила взглядом кусок яркой ткани, исчезнувшей в шуршащем пластике, задумчиво пожевала губами и затем брякнула:

– А черт его знает, Шурик, с кем он был? Тут за последнее время что-то очень много народу ходит, пойди разберись, кто с кем... Его я точно видела и со спины, и в профиль. А был ли он один либо с кем-то в компании – не знаю. Если бы я могла знать его окружение, тут еще можно было бы порассуждать.

Так, пора. Прозвучал вполне не завуалированный намек на то, что ей необходимо поприсутствовать.

– Пойдешь со мной на свадьбу?

– Я? – Она, казалось, искренне удивилась, но мне было ясно, что это фальшь. Настя ждала этого, с нетерпением ждала.

– Ты, конечно, кто же еще! Тетка далеко, звонила, что приехать не сможет. Тетя Соня сказалась больной. По всему выходит, что со стороны жениха я буду в полном одиночестве. Придешь? Заодно мы с тобой посмотрим на гостей со стороны невесты. Папочка обещал собрать толпу со всех концов света. Может быть, тебе удастся обнаружить знакомую личность в окружении Ивана Семеновича.

– Ладно, пойду. – Настя живо поднялась с лавочки и даже поторопила меня: – Нечего тут восседать. Идем. Свадьба послезавтра, а у меня еще дел невпроворот.

Мы вошли в приятный полумрак подъезда и остановились у лифта. Гула слышно не было, значит, тот завис где-то наверху. Кто-то побежал домой, а лифт стоит.

– Знакомая привычка! – зло осклабилась Настя. – Верка с девятого вечно кошелек забывает. Наверняка это она лифт держит, стервозина.

– Может быть, и не она, – предположила я вяло просто для того, чтобы не молчать и не вслушиваться в оглушительную тишину наверху.

– Тогда Васька, алкаш с третьего. Тот пока все сумки с пустой тарой в лифт не загрузит, ни за что не отпустит...

Тут следует отметить, что в кабине нашего допотопного лифта имелась хитрая кнопка, которая появилась после очередного ремонта. Кнопкой этой можно было стопорить лифт даже при открытых дверях, не находясь при этом в самом лифте. Кто сумел подобным образом перекинуть контактные провода, оставалось загадкой, но неудобств жильцам это приносило массу. Сейчас в это время «пик» попали мы с Настей.

– Ну, наконец-то! – выдохнули мы с ней обрадованно и почти одновременно.

Лифт со скрежетом полз на первый этаж.

– Сейчас я выскажу этому умнику! Все выскажу, пусть так и знает! – продолжала предаваться негодованию Настя. – И если это опять Верка, я ей глазенки повыцарапаю...

Заткнуться ей пришлось буквально на полуслове, потому что в кабине никого не оказалось. Лифт благополучно достиг первого этажа, на мгновение замер, затем приветливо распахнул двери, а внутри было пусто.

– Что за ерунда? – возмутилась Настя, входя внутрь. – Это уже хулиганство! И я, кажется, знаю...

– Замолчи, пожалуйста, – попросила я тихо, прислушиваясь непонятно к чему, поскольку за гулом лифта невозможно было ничего расслышать.

Но я продолжала напряженно вслушиваться.

– Слушай, давай я с тобой поднимусь, – прониклась моей тревогой соседка и проехала свой этаж. – Что-то мне тоже не нравится все это...

То, что мы увидели чуть позже, понравилось нам еще меньше.

Входная дверь моей квартиры была приоткрыта.

– Слава! – громко позвала я, ступая в темную прихожую и нашаривая рукой выключатель.

Звать его надобности не было. Я это прекрасно понимала. Как и догадывалась, почему открыта входная дверь. Но я все равно орала как заведенная, зовя своего сына по имени.

Выключатель нашелся с третьей попытки. Свет вспыхнул, и тут же в ухо мне ударил отборный Настин мат.

Сказать, что по квартире прошел Мамай, значило не сказать ничего. Складывалось такое впечатление, что по ней промчались все конницы когда-либо известных миру завоевателей. Все, буквально все было перевернуто вверх дном. Диваны, подушки, дверная обивка – все было вспорото и выпотрошено. Ящики из шкафов выдернуты и все вещи, которые до сего времени стопками покоились в них, разбросаны по полу.

– Господи! Что же это такое?! – плаксиво запричитала Настя, хватаясь за сердце и оседая на диван, прямо в кучу развороченного поролона. – Шурик! Чего молчишь-то? Милицию надо вызывать!

– Зачем? – только и смогла выдавить я, дивясь на вывороченное нутро телевизора: там-то что кому понадобилось?

– Пусть отпечатки пальцев снимут. Вызовут следственную бригаду, или как там она у них называется...

– Ага, дело заведут, свидетелей опросят, а потом начнут тягать всех подряд к себе на допросы. Ты этого хочешь?

– А при чем тут я? – вскинулась сразу соседка.

– Потому что ты – единственный свидетель. И потому, что ты, предположительно... – тут меня внезапно осенило. – Настя! Точно! Не пугайся ты так, не стану я вызывать никакую милицию. Не верю я в их мастерство и оперативность. Но мне кажется... Слушай, ты долго сидела у подъезда?

Настя задумалась ненадолго, потом подняла на меня настороженный взгляд и озадаченно шмыгнула носом:

– А че?

– Да ниче! Если ты сидела там хотя бы с полчаса, то ты, предположительно, должна была его видеть!

– Кого? – Настя заерзала на развороченном диване, утопая в кусках поролона, как наседка в гнезде. – Кого я могла видеть?

– Того, кто это сделал. – Мне пришлось усесться рядом с ней и долго и обстоятельно объяснять суть вещей. – Мы с тобой минут пять простояли, ожидая лифта, так?

– Так. И че?

Желание шарахнуть ее по башке становилось с каждой минутой все острее, но приходилось сдерживаться. А ну как отупеет еще сильнее, что тогда с ней делать...

– Лифт кто-то держал наверху. Я думаю, что это как раз тот самый злоумышленник, что побывал у меня в гостях.

– А с чего ты решила, что это именно он? – заартачилась Настя. – Может, это кто из наших дурачился. Или просто детвора таким образом развлекалась...

– Нет, и еще раз нет! – Я вскочила с дивана и, пиная ногой свое разоренное имущество, принялась излагать ей все с предельной тщательностью: – Этот человек умышленно оставил лифт на этаже, чтобы успеть вовремя удрать. Представь себе: он выходит из квартиры, направляется к лифту – и слышит твой возмущенный вопль.

– Я не вопила! – возмутилась Настя, но под моим укоризненным взглядом поправилась: – Я просто очень громко высказывала свою точку зрения.

– Ее-то он и услышал! Отпустил лифт. Подождал, пока мы с тобой загрузимся, и преспокойненько поплюхал вниз по лестнице.

– А почему он не поехал лифтом? – продолжала «тупить» Настя.

– Потому что в таком случае мы бы его сумели рассмотреть и... возможно, узнать.

– А с чего он решил, что это именно мы там внизу торчим? – никак не хотела она принимать на веру мою версию.

– Он мог видеть это через окно, черт тебя возьми! Окно кухни и одной из спален выходит во двор. Мы с тобой сидели достаточно времени для того, чтобы нас рассмотреть.

– Так ушел бы раньше...

– У него просто не было такой возможности! Видишь, как он старался что-то отыскать.

– А что именно искали-то? – Настя обвела глазами территорию комнаты.