Дело наемной брюнетки - Гарднер Эрл Стенли - Страница 33

– Да, – сказал судья Линдейл. – Я считаю, что обвинитель прав… с формальной точки зрения. Но суд хотел бы все же узнать, почему в квартиру была подставлена другая женщина вместо свидетельницы.

– Она не была подставлена, ваша честь, – сказал Гуллинг.

– В таком случае что же это было? – спросил судья.

– Это была только сдача квартиры.

– Ну-ну, – буркнул Линдейл. – И притом женщине, которая выглядела совершенно так же, как свидетельница, и вдобавок приняла имя свидетельницы?

– Да, ваша честь.

– Если это не является подставой, то что такое подстава, по вашему мнению? – спросил судья. – Однако суд ограничит вопросы защиты только темами, содержащимися в вопросах обвинителя. Прошу продолжать, мистер Мейсон.

– Вы заявили, – сказал Мейсон, – что не видели Роберта Доувера Хайнса в день убийства.

– Да.

– Вы уверены?

– Абсолютно.

– Где вы были в половине первого в этот день?

– Я… была на обеде.

– Одна?

– Протестую. Вопрос несуществен и не связан с делом, – вмешался Гуллинг.

– Ну что ж, – вздохнул судья. – В принципе, мы могли бы принять этот протест. Разве что свидетельница была на обеде с Хайнсом. Я думаю, что вы не предполагаете этого, мистер Мейсон?

– Нет, ваша честь. Я хочу только проверить, что делала свидетельница от обеда до момента совершения преступления. Думаю, что это довольно ограниченный диапазон вопросов.

– В какое время совершено убийство? – спросил судья Линдейл.

– В промежутке от без пяти час до двух пятнадцати, – ответил Гарри Гуллинг.

– Очень хорошо, – сказал судья. – Это всего час двадцать минут. Думаю, что можно спросить об этом свидетельницу, учитывая ее заявление о том, что она не видела Хайнса в течение всего дня.

– Вы закончили обед около половины второго? – спросил Мейсон.

– Да, сэр.

– И куда вы пошли?

Она беспомощно посмотрела на Гуллинга.

– Несущественно и не связано с делом, – механически сказал Гуллинг. – Неправильный способ постановки вопроса свидетелю.

– Протест отклоняется.

– Я… пошла в один ресторан.

– Вы уже пообедали, – заметил Мейсон. – Вы пошли в этот ресторан, чтобы с кем-нибудь встретиться?

– Да.

– И этим человеком был Роберт Хайнс?

– Да.

– Вы с ним виделись?

– Нет.

– Вы разговаривали с ним по телефону?

– Я разговаривала с ним в тот день, но раньше.

– Следовательно, после половины второго вы не разговаривали с ним по телефону?

– Нет.

– Вы звонили ему по номеру, который он вам дал?

– Да.

– Это был номер квартиры в «Сиглет Мэнор» – той второй квартиры, правда?

– Да, так мне кажется.

– Номер телефона квартиры, которую снимала Карлотта Типтон?

– Как бы это сказать… я видела ее один или два раза. По-моему, я ехала с ней в лифте.

– Вы имеете в виду в лифте «Сиглет Мэнор»?

– Да.

– Однако вы не пытались с ней связаться после половины второго?

– Нет.

– Когда вы пошли в ресторан, чтобы встретиться с Робертом Хайнсом, вы имели повод предполагать, что он придет туда на обед?

– Да.

– Это довольно позднее время для обеда, не так ли?

– Что ж… я надеялась, что он, возможно, все-таки придет.

– Вы рассчитывали на случайность?

– Можно сказать и так.

– Но если бы вы пришли туда раньше, то вы застали бы его там наверняка?

– Да, мне кажется, что так.

– Это мое предположение, – сказал Мейсон, – но вам необходимо было встретиться с Хайнсом, потому что во время обеда что-то случилось, так?

– Ваша честь, я протестую! – выкрикнул Гуллинг. – Это внушение выводов.

– Это вывод не свидетельницы, а только обвинителя, – усмехнулся Мейсон.

– Вдобавок, – сухо заметил судья Линдейл, – этот вывод очевиден для суда. Мистер Гуллинг, вы позволите нам продолжать допрос свидетельницы без бесчисленных протестов с вашей стороны? Это ведь еще не процесс перед полным составом присяжных, и мы можем позволить себе избежать некоторые формальности.

– Я отказываюсь от этого вопроса, – сказал Мейсон. – У меня еще только один или два вопроса к миссис Ридли. Вы дали какие-то деньги Хайнсу во время упомянутого ранее разговора?

– Да.

– В стодолларовых банкнотах?

– Сто– и пятидесятидолларовых.

– Сколько?

– Пятьсот долларов.

– Не получили ли вы перед этим часть этих денег от своего мужа?

– Ваша честь, – миролюбиво сказал Гуллинг, – я не хотел бы после замечания, выступать с излишне формальной позиции, но направление вопросов мистера Мейсона кажется мне очевидным. Он заставил меня внести столько формальных протестов, что ваша честь сделали мне замечание…

– Думаю, что обвинитель прав, – сказал судья Линдейл. – Мистер Мейсон, не хотите ли вы принять во внимание необходимость сотрудничества обеих сторон? Суд попросил вносить поменьше протестов, но это, однако, обязывает защитника вести допрос согласно правилам и не использовать ситуацию.

– Ваша честь, я согласен с этим, – сказал Мейсон. – Но так как создавшаяся ситуация может в некоторой степени повлиять на мое профессиональное положение, я прошу позволить мне объяснить цель моих вопросов.

– Пожалуйста.

– Насколько мне известно, – сказал Мейсон, – в актах обвинения есть информация о том, что в момент, когда Хайнс был убит, у него был бумажник, содержащий свыше трех тысяч долларов наличными. Кроме того, по номерам банкнот стало известно, что эти деньги получены в банке мужем свидетельницы. Поэтому существенным является получение сведений о том, как эти деньги оказались в бумажнике Хайнса: через миссис Ридли или из другого источника.

В глазах судьи Линдейла отразился интерес. Он повернулся к Гуллингу:

– Это хотя бы приблизительно соответствует истине, господин заместитель окружного прокурора?

– Ваша честь, позволю себе заметить, что это попытка нарушить порядок допроса, установленный обвинением.

– Мистер Мейсон сделал заявление, объясняющее цель вопросов, – сказал судья Линдейл. – Я спрашиваю, правильно ли заявление мистера Мейсона?

– Заявление в принципе правильно, но это не значит, что защите можно поступать таким образом во время допроса свидетеля обвинения.

– В таком случае, – сказал судья Линдейл, – если мы встаем на чисто формальную позицию, то будем формалистами для обеих сторон. Я отклоняю протест. Миссис Ридли, прошу вас ответить на этот вопрос.

– Ни один доллар из тех денег, которые я дала Хайнсу, не был получен мною от моего мужа. Я не брала от мужа денег в течение последних шести месяцев, – ответила Хелен Ридли.

– Благодарю вас, – сказал Мейсон. – У меня больше нет к вам вопросов.

– У меня тоже больше нет вопросов к свидетельнице, – буркнул Гуллинг.

– Ваш следующий свидетель? – спросил судья Линдейл.

– Ваша честь, я вынужден немного нарушить запланированный порядок. Я хотел бы вызвать свидетеля, чтобы задать ему только несколько вопросов.

– Отлично.

– Мистер Томас Фолсом, – провозгласил Гуллинг. – Подойдите к свидетельскому месту и принесите присягу.

Томас Фолсом оказался высоким мужчиной с несколько угловатыми движениями. Он принес присягу и расселся в свидетельском кресле со свободой человека, который занимает это место не в первый раз.

– Вы являетесь частным детективом «Калифорнийского следственного агентства», и вас зовут Томас Фолсом. Вы были работником агентства третьего сентября, а также перед этой датой?

– Да, сэр.

– Я хотел бы спросить вас об обвиняемой Аделе Винтерс. Вы видели ее третьего сентября около двадцати минут третьего?

– Да, сэр.

– Где?

– В отеле «Лоренцо».

– Что она делала?

– Именно в это время?

– Да, именно в это время.

– Она была вместе с другой обвиняемой, Евой Мартелл. Они прибыли в отель приблизительно в два часа пятнадцать минут. Около двадцати минут третьего, когда Ева Мартелл звонила по телефону, обвиняемая Адела Винтерс, за которой мне было поручено наблюдение, стала прохаживаться, якобы бесцельно, по холлу отеля. Потом прошла в двери с надписью «Камера хранения багажа» и еще через одни двери, ведущие на хозяйственную улочку позади отеля, пока не дошла наконец до бокового двора за рестораном отеля.