Башни Латераны 3 (СИ) - Хонихоев Виталий - Страница 5

— Задача осталась та же самая. — твердо говорит Альвизе: — тем более что ничего расследовать не нужно. Вот. — он подкидывает на ладони дешевую оловянную фибулу в виде свернувшейся змейки: — мы уже знаем куда нужно идти.

— Мы должны были пройти через Нижний с тремя монахами и грузом, сесть на корабль «поплавков» и слезть с него через два дня на выходе из Челюсти. — говорит Беатриче, складывая руки на груди: — там ничего не было о том, чтобы сперва залезть в логово к Змеям и забрать у них то, что они уже своим считают. Тем более — с ним. — она кивает на Штилла: — ты же видишь, как он светится от радости? Вот, серьезно, Ал, дурная идея. Даже в Нижнем есть свои пределы, я же знаю, как он работает… может аванс заберем и в «Королевскую Жабу» завалимся? Я угощаю.

— Нет. — говорит Альвизе, заканчивая дискуссию: — вы согласились на контракт, я тут главный теперь. Ничего страшного, сходим к Змеям, поговорим с Чинатрой, ты же слышала, что святоши нам сверху накинут… все, заканчиваем бардак. Штилл?

— Да?

— Ты чего скажешь?

— Ну… моего мнения тут все равно никто не учтет… но подозрительно спокоен твой святоша…

— Чего? — Альвизе в свою очередь оборачивается на монахов, окидывает их взглядом.

— Спокоен он, я говорю. Для человека, который собирался через Нижний идти, а его тут за городом грабанули — поразительно спокоен. Есть два типа людей, Ал. Те, кто глупые — лезут в бутылку, увидев нож. Но если для такого типа у твоего священника больно чистая ряса и никаких порезов, синяков или ушибов. С ним два монаха, здоровенные лбы с боевыми посохами и на них тоже ни одной царапинки. Рясы потертые, старые, но чистые. Эти люди не бились за свою жизнь или за свой товар. — говорит Лео: — сколько он там сверху пообещал накинуть? Пятьдесят золотых? Мы что, принцессу Савойскую в Нижнем ищем?

— Два типа людей? — поднимает бровь Беатриче: — а второй какой?

— Трусливые. Если бы твой святоша был настолько труслив что отдал груз без боя, взвесив шансы, то он бы и сейчас трясся бы от страха. Подозрительно это… да и фибулу Змеи оставили. Как будто специально нас приглашают.

— Ладно, я тебя услышал. — выпрямляется Альвизе. Он поворачивается и подходит к монахам, о чем-то перекидывается с ними словами. Из рук в руки переходит кожаный кошелек.

— Вот сука. — говорит Беатриче.

— Да ладно тебе. — отзывается Лео: — пойдем с Чинатрой поговорим. Глядишь и получится по-хорошему все решить… без крови.

— Ты сам-то в это веришь?

— Все, заканчиваем трепотню. — Альвизе возвращается, подкидывая на ладони кожаный кошелек: — всем по пятерке сверху.

— …

— …

— Хорошо, по десятке сверху. Вымогатели. Но на этом — все! — пыхтит недовольный Альвизе: — ни гроша больше не добавлю даже если придется в преисподнюю спускаться! Слышали⁈ Все, собрались и пошли. Нам нужен деревянный ящик что Змеи у монахов увели.

Квартал, в котором хозяйничали Змеи можно было отличить по рисункам с изображением змеи, которая пожирает свой хвост. Они начали попадаться на глаза, как только Лео со своими спутниками свернул с рыбного рынка направо — то тут, то там на стенах, на ставнях, даже на лавке какого-то торговца.

— Эй! — Альвизе ловит за плечо какого-то мальчугана: — где Верховный Змей сейчас?

— Сегодня — тут, а завтра — там! Че надо, дылда⁈ Отстань, а то щас наши тебя порежут! — дернулся было мальчишка, но Альвизе отвесил ему подзатыльник.

— Ай! Ты чего дерешься, орясина! Думаешь большой, так все можно? Эй, братва, наших бьют! — мальчишка вставил два пальца в рот и пронзительно свистнул. Улица стремительно обезлюдела, а откуда-то стали появляться подозрительные личности, ни одной из которых Лео не доверил бы ни кошелька ни пинту пива в таверне постеречь.

Из переулков и узких закоулков, словно из подземного логова, начали медленно выползать фигуры. Тени сгущались и множились, превращаясь в густой, живой поток — банда Змей стала оживать перед глазами героев. Сначала показались несколько худощавых, но быстрых парней в поношенной одежде, у каждого из них на поясе висел короткий нож или стилет.

Вскоре за ними появились крепкие, широкоплечие мужчины с жесткими, неприятными, обветренными лицами. В руках — дубины, цепи, тесаки, топоры и даже парочка мечей. Кожанные жилеты-безрукавки с эмблемой Змей на спине и груди.

— Слышь, ты! А ну отпусти мальчонку и… О! Да это же сам виконт де Маркетти к нам пожаловал! — слышится голос. Альвизе отпускает мальчику, наградив его пинком напоследок и оборачивается. Приглаживает усы, кладет правую ладонь на навершие своего короткого меча, принимая позу как будто позирует для художника в своем замке.

— А с ним… с ним конечно же ослепительная Беатриче из семейки Гримани, придурки. — из толпы вперед выходит высокий, худощавый, похожий на кряжистое дерево, перевитое сухожилиями, мужчина, в руке он держит массивную дубину, размером с человека. Он оборачивается к своим.

— Запомните этих троих. — говорит он: — и никогда не оставляйте у себя за спиной. Тем более, когда они все вместе. Зачем пожаловал, Альвизе Конте, урожденный де Маркетти? Учти здесь у нас не подают. Чуть поглубже зайдешь и всякое с тобой может случится… тебе даже «Нож» не поможет.

— Мне с Чинатрой поговорить. — отвечает Альвизе: — на пару минут буквально.

— Чинатра не будет с тобой говорить. — отвечает кряжистый: — проваливай из нашего квартала.

— Слушай, Грон, между нами нет ссоры. Пока. — предупреждает его Альвизе: — и я не с войной пришел. Меня в границах влияния все устраивает. Что вы, что «Крысоловы», да чума на оба ваши дома, мне плевать кто кого. Мне нужен Чинатра и я не уйду отсюда пока не поговорю с ним.

— Не уйдешь — значит унесут. — констатирует кряжистый и взвешивает свою огромную дубину в руке: — или могу так наподдать, что улетишь, полуэльф. Что выбираешь? Чтобы унесли или…

— Может я ему скажу уже? — произносит куда-то в пространство Беатриче, между ее пальцами взблескивает серебряная рыбка метательного ножа: — чего тянуть-то?

— Беа, помолчи. — вздыхает Лео: — нас с тобой зачем наняли? Молчать. Вот и молчи.

— Сука, Штилл, нашел время! — цедит сквозь зубы Альвизе: — мне бы не помешала помощь тут!

— Как по мне ты отлично справляешься. — складывает Лео руки на груди: — тебе вон даже выбор предоставили.

— В общем, да. — кивает Беатриче: — действительно, Ал. У тебя все получится. Продолжай в том же духе.

— Сука… — выдыхает Альвизе и закрывает глаза: — вы, же, сука, все по-своему хотите сделать, да? Беа, Штилл — вы просто хотите сюда после наступления темноты прийти как в прошлый раз, как в монастырском деле? Я же говорил, что мне лишняя кровь не нужна, давайте хоть попробуем договориться прежде, чем глотки резать и глаза выкалывать.

— Ты пробуй. — подбадривающе хлопает его по плечу Беатриче: — пробуй. Может и получится. Вон тот здоровяк тебе поддать хочет, чтобы ты из квартала вылетел.

— Тебе тоже могу наподдать, Гримани… — рычит кряжистый.

— Мне? — Беатриче поднимает руки вверх: — не, не, не, я сама уйду. Вот этими длинными и красивыми ножками. Мне неприятности не нужны. Пошли, Штилл, нас тут не любят. Вернемся как стемнеет… — она прищурилась: — просто… запомним кое-какие лица.

— О чем они? — спрашивает один молодой парень с татуировкой Змеи на лице: — кто это такие вообще?

— Молчи, дурак! — толкает его другой: — это же Беатриче Гримани! Из семейки Гримани! А с ней рядом Леонард «Нож» Штилл. Это они вдвоем в монастыре резню устроили, когда там «Тигры Тарга» обосновались!

— «Тигры Тарга»? А это что за банда? Нету же такой…

— Больше нету. — кивает Лео: — но были очень борзые. Сколько их в тот раз было, Беа, не напомнишь?

— Точно больше, чем этих. — обводит всех взглядом Беатриче: — да и поздоровее они были. Помнишь того, с двумя секирами, у которого тигриные полосы по всему телу? В два раза больше любого тут…

— Чинатра не принимает… — говорит кряжистый, но уже не так уверенно.