Современный зарубежный детектив-10. Компиляция. Книги 1-18 (СИ) - Герритсен Тесс - Страница 25

Он ещё раз сверил логику с тем, что говорила Гесснер. "Арабская дань уважения древним грекам с латинской изюминкой".

Число 314159 — чисто арабская дань уважения… греческому числу пи… а буква "S" посередине — латинская изюминка, превращающая PI… в PSI… что и было, по словам Гесснер, её паролем.

Это был тот самый момент, когда можно было воскликнуть, как Архимед:

"Эврика!" — но вместо этого Лэнгдон молча подошёл к клавиатуре. Затаив дыхание, он аккуратно ввёл семь символов на дисплей.

3 1 4 S 1 5 9

Перепроверив последовательность, он выдохнул и нажал Enter.

Ничего не произошло.

Его мгновенно накрыла волна отчаяния, но через мгновение Лэнгдон услышал щелчок и лёгкий механический гул за дверью. Звук нарастал… это поднимался лифт.

Эврика…подумал он, позволяя себе улыбнуться с облегчением. Один шанс на 3,5 триллиона.

Дверь лифта раздвинулась, открыв просторную кабину с деревянными панелями. Подавив клаустрофобию, Лэнгдон шагнул внутрь и стал искать на стенах кнопку, которая спустит его в лабораторию.

Но в этом лифте не было никаких кнопок или панели управления.

Вместо этого двери закрылись сами, и Лэнгдон почувствовал, как кабина начала опускаться.

ГЛАВА 25

В сознании Голема мелькали образы Кэтрин Соломон, пока такси поднималось по склону к Бастиону Распятия. Он ясно видел её на сцене Пражского Града... читающую свою удивительную лекцию. Голем присутствовал там, тихо сидя в задних рядах, одетый неприметно, как и сейчас.

Идеи Кэтрин привлекали Голема, временами ему казалось, что она обращается непосредственно к нему. Я — живое доказательство твоей правоты, Кэтрин. Более часа Кэтрин держала публику во Владславском зале в напряжённом внимании, заряжая восторгом новых возможностей... свежим взглядом на работу человеческого сознания.

Один момент особенно задел его.

"Существует удивительный феномен, — говорила Кэтрин, — который неопровержимо доказывает: наши традиционные взгляды на сознание совершенно ошибочны. Он называется "синдром внезапного саванта", и его клиническое определение таково: "Внезапное проявление в человеческом сознании уникального навыка или знаний, которых ранее не существовало". Она улыбнулась. "Иными словами, вас ударят по голове, и вы просыпаетесь виртуозом-скрипачом, свободно говорящим по-португальски или гением математики — при полном отсутствии этих способностей прежде".

Кэтрин быстро продемонстрировала серию слайдов и видеозаписей людей, переживших синдром внезапного саванта.

РУБЕН НСЕМО — 16-летний американец, получивший удар по голове во время футбольного матча, впавший в кому и очнувшийся с идеальным знанием испанского.

ДЕРЕК АМАТО — мужчина средних лет, нырнувший в бассейн, ударившийся головой и пробудившийся музыкальным гением и виртуозным пианистом.

ОРЛАНДО Л. СЕРРЕЛЛ — 10-летний мальчик, поражённый бейсбольным мячом и внезапно обретший способность производить невероятно сложные календарные вычисления.

"Очевидный вопрос, — продолжала Кэтрин, — как это возможно? Как удар по голове может волшебным образом внедрить в мозг всю испанскую языковую систему? Или многолетний опыт игры на скрипке? Или способность определять точные даты, отстоящие на столетия в прошлом или будущем? Ответ таков — согласно нашей нынешней модели мозга — все эти события буквально невозможны."

Она указала на молодого человека, уставившегося в телефон. "Представьте, что вы швырнули этот телефон о стену, а когда подняли, в вашей галерее оказались новые фото... мест, где вы никогда не бывали."

"Невозможно", — согласился тот.

Голем, конечно, понимал, как такое может происходить. Он знал, почему пересекаются космические сигналы. И Кэтрин Соломон, судя по всему, тоже.

"Разумеется, есть и поразительная история Майкла Томаса Ботрайта."

Кэтрин рассказала историю ветерана ВМС США, найденного без сознания в гостиничном номере, который очнулся, свободно говорящим по-шведски; у него не было воспоминаний о собственной жизни, вместо этого он помнил себя как шведа по имени Йохан Эк.

Подкрепляя свою мысль, она пересказала известную историю Джеймса Лейнинджера — двухлетнего мальчика, которого преследовали кошмары о пожаре в кабине истребителя. Наяву маленький Джеймс рисовал горящий самолёт и рассказывал о сложных предполётных процедурах, используя технические термины, неизвестные его родителям и уж точно ему самому. На вопрос перепуганных родителей, откуда он это знает, мальчик заявил, что его зовут не Джеймс Лейнинджер, а Джеймс Хьюстон, и что он пилот, летавший с "Натомы" вместе с другом Джеком. К изумлению родителей, поиск в архивах Второй мировой обнаружил пилота Джеймса Хьюстона, служившего на авианосце Natoma Bay вместе с Джеком Ларсеном. Хьюстон разбился и погиб, запертый в горящей кабине. История становилась лишь страннее и стала темой многих документальных фильмов и бесконечных онлайн-споров.

"Эти феномены необъяснимы, но они реальны, — продолжала она. — Это истинные аномалии... настолько подрывающие текущую модель сознания, что мы оказались на перекрёстке человеческого понимания, где растущее число блестящих умов — нейробиологов, физиков, биологов и философов — вынуждено признать шокирующую истину... попросту говоря, наши устоявшиеся научные взгляды на работу разума больше неадекватны. Пришло время новой модели. Пора признать, что мы не знаем ответа на простой вопрос: откуда берутся наши мысли, таланты и идеи? И это, друзья мои, тема сегодняшнего выступления."

Такси Голема завернуло за последний поворот к Бастиону Распятия, и вдали показалась лаборатория. Но, увидев происходящее, он тут же ударил по оргстеклу перегородки: "Остановите! Остановите!"

Водитель резко затормозил.

Голем рассчитывал быть здесь один, но к его удивлению, перед зданием стоял седан ÚZSI. В этот час здесь никого не должно быть!

Он отпустил такси и осторожно приблизился к бастиону пешком, скрытно продвигаясь через окружающий здание лес. Подойдя ближе, он увидел, что входная дверь разбита. Вестибюль зиял пустотой, пол усеян осколками стекла.

ÚZSI вломились в лабораторию Гесснер?

Если так, Голем внезапно испугался, что может столкнуться с проблемой при попытке забрать то, за чем пришёл.Без этого я не смогу получить доступ к Порогу.

В разбитом вестибюле никто не двигался, но в дальнем конце двора Голем заметил движение. В семидесяти пяти ярдах от него, высокий мужчина в костюме стоял у невысокой ограды и разговаривал по телефону.

Агент ÚZSI?

Кто-то из людей Гесснер?

В любом случае, его присутствие было проблемой... и требовало решения.

ГЛАВА 26

В дальнем конце двора Бастиона Распятия капитан Яначек завершил телефонные разговоры и заглянул за низкую каменную ограду в глубокий овраг внизу. Как ни странно, он чувствовал себя сейчас по-настоящему живым.

И неважно было, то ли захватывающим его был этот рискованный вид сверху, то ли события утра.

День удался.

Годы работы в правоохранительных органах становились все более разочаровывающими по мере того, как Прагу наводняли туристы. Все требовали безопасного города, и Янечек делал все возможное, но его постоянно ругали — то за отсутствие результатов, то за чрезмерную жесткость.

Выбирайте что-то одно, — возражал Яначек. — Железный порядок или хаос.

Его несколько раз обходили при назначении на должность главы ÚZSI после случая с группой бражничающих американских студентов несколько лет назад. Когда Яначек сделал им замечание, пьяные, избалованные и агрессивные молодые люди начали огрызаться. В отвращении Яначек посадил их на ночь в тюрьму, решив проучить.