Инженер 2: Тульские диковинки (СИ) - Тыналин Алим - Страница 10

Я залез под раму, примерил первую составную рессору. Крепления старые, болтовые. Совместил отверстия в рессоре с отверстиями в раме, вставил болты. Архип подавал инструмент, я затягивал гайки снизу.

Рессора встала. Выгнутая дугой, пружинящая. Концы я прикрепил к кузову, те же болты, те же крепления. Проверил рукой, пружинит хорошо, прогибается плавно.

Вторую рессору установили так же. Обе задние уже готовы. Убрали домкрат, коляска опустилась на колеса. Качнул кузов вниз, рессоры сработали мягко, гася нажим. Отпустил, кузов вернулся на место плавно, без рывка.

— Работают, — сказал Степан с уважением в голосе. — Видать, правда лучше старых будут.

Теперь ремни. Прикрепили их к раме железными скобами, которые Тимофей выковал вчера. Скобы забили в дубовую балку, загнули концы. Ремни пропустили через скобы, затянули узлами.

Вторые концы ремней прикрепили к углам кузова. Там тоже скобы, старые, но держат крепко. Ремни натянулись, взяли на себя вес кузова вместе с рессорами.

Качнул коляску снова, кузов закачался на ремнях и рессорах одновременно. Движение плавное, без резких толчков. Подвеска работает как задумано.

Архип закончил конопатить щели, теперь осматривал обивку. Старая замша изъедена молью, набивка из конского волоса вылезла клочьями. Оторвал остатки обивки, выбросил. Внутри кузова остались голые доски и каркас.

— Чем обтягивать будем? — спросил плотник.

— Сначала набивку сделаем. Есть свежее сено?

— В сарае навалом.

— Тащи сюда.

Архип сходил в сарай, притащил охапку сена. Луговое, прошлогоднее, но сухое, пахнущее травами. Мы начали набивать им сиденья.

Степан укладывал сено плотно, утрамбовывал руками. Я придерживал, формировал равномерный слой. Сена ушло много, оба сиденья набиты до толщины в три вершка.

Сверху обтянули холстом. Архип принес рулон грубого холста из кладовой. Отрезали куски нужного размера, натянули на сиденья, прибили мелкими гвоздями по краям. Холст держал сено внутри, создавал ровную поверхность.

— Жестковато, — заметил Степан, присев на сиденье.

— Сейчас исправим.

Лакей Травина с разрешения хозяина принес из дома старые одеяла. Шерстяные, поношенные, но целые. Сложили каждое вдвое, уложили поверх холста. Одеяла добавили мягкости, теперь сиденья упругие, удобные.

Прибили одеяла теми же гвоздями, по периметру. Спинки сидений обтянули холстом без набивки, достаточно, чтобы не царапало спину.

Архип отошел, оглядел работу:

— Гляди-ка. Почти как новая.

Боковины и потолок обтянули тем же холстом. Панели прибили обратно, скрыли каркас. Внутри коляски теперь стало чисто, опрятно. Пахнет свежим сеном и деревом, без плесени и мышей.

Проверил пол, новая доска встала ровно, щелей нет. Потолок целый, без дыр. Окна протерли влажной тряпкой, стекла стали прозрачными.

Уже полдень. Мы работали без перерыва с рассвета, все устали. Руки грязные, одежда пыльная. Но основное сделано, рама укреплена, колеса готовы, рессоры установлены, ремни на месте, обивка новая.

Осталось добавить усовершенствования.

Но сначала обед. Травин велел накрыть стол во дворе. Кухарка принесла чугунок со щами, краюху хлеба, кувшин молока. Присели передохнуть все вместе, я, Степан, Архип, Тимофей. Ели молча, уставшие.

Савва Лукич вышел из дома, подошел к коляске. Обошел кругом, заглянул внутрь. Лицо у купца стало удивленное.

— Ишь ты, — пробормотал он. — И правда, почти готова. Не ожидал, не ожидал…

Рогожин тоже подошел, осмотрел. Постучал по колесу, покачал раму. Качнулась плавно, рессоры сработали мягко.

— Хм, — протянул купец. — Может, вы и правда успеете.

Я ничего не ответил. Доел щи, запил молоком. Вытер руки о штаны, поднялся.

— Степан, отдохнул?

— Так точно, ваше благородие.

— Тогда за дело. Теперь доделаем мелочи.

Мы вернулись к коляске.

— Архип, можешь сделать складной столик? Чтобы внутри салона крепился?

Плотник почесал затылок:

— Столик? Зачем?

— Чтобы в дороге удобнее было. Бумаги разложить, чай пить. Полезная вещь.

— Ну, могу. Только какого размера?

Я показал руками, столешница четверть аршина на полтора фута. Небольшая, но достаточная. Архип кивнул, пошел к верстаку.

Выбрал липовую доску, легкую, не тяжелую. Разметил, отпилил по размеру. Обстругал рубанком, сняв неровности. Поверхность стала гладкой, приятной на ощупь.

Подошел Тимофей:

— Барин, а мне что делать?

— Петли нужны. Две штуки, чтобы столик откидывался.

Кузнец вернулся в кузницу. Я слышал, как застучал молот, Тимофей ковал петли из железных полос. Работа быстрая, петли простые. Через полчаса принес две железные петли с отверстиями для гвоздей.

Архип прибил петли к столешнице, потом к передней стенке салона изнутри. Столик откидывался вниз, упирался в подпорку, деревянную планку на шарнире. Поднял столик, встал горизонтально, держался крепко. Опустил, прижался к стенке, не мешал.

— Ловко, — заметил Архип. — Правда, удобно будет.

— Теперь жалюзи на окна.

Плотник нахмурился:

— Это что такое?

— Шторы деревянные. Чтобы солнце не слепило, но воздух проходил.

Объяснил конструкцию. Тонкие планки из ясеня, нанизанные на шнуры. Планки горизонтальные, друг над другом. Шнуры по краям, можно поднимать и опускать.

Архип задумался, потом кивнул:

— Попробую.

Нарезал планок из ясеневой доски, тонких, в полпальца толщиной, длиной по ширине окна. На каждое окно по десять планок. Всего окон три, два боковых и одно заднее. Тридцать планок вышло.

Обстругал каждую, сделал гладкими. Просверлил в краях отверстия буравом тонким. Продел в отверстия льняные шнуры, завязал узлами. Планки повисли на шнурах, одна под другой, с зазором в полпальца между ними.

Прибил верхние концы шнуров к оконным рамам изнутри салона. Жалюзи повисли. Потянул за нижний шнур, планки поднялись, собрались вверху, окно открылось полностью. Отпустил, и планки тоже опустились, закрыли окно, но свет проходил через щели между ними.

— Хитро придумано, — сказал Степан, разглядывая. — Никогда такого не видел.

— В Европе давно используют. У нас редкость пока.

Архип сделал жалюзи на все три окна. Работал быстро, наловчился. К трем часам дня закончил.

Теперь освещение. Травин дал масляный фонарь из дома, жестяной, с прозрачными пластинами слюды вместо стекла. Фонарь небольшой, но яркий. Масло конопляное, фитиль толстый.

Тимофей выковал кронштейн, железный крюк с резьбой на конце. Ввинтили его в потолок салона по центру. Подвесил фонарь на крюк. Зажег для проверки, свет ровный, яркий, падает на оба сиденья. Читать можно без труда.

— Вечером пригодится, — сказал я. — В дороге темнеет рано.

Степан принес из кладовой кожаные ремешки, остатки от старых вожжей. Прибил их внутри салона над окнами, по два на каждую сторону. Держаться за них можно во время тряски, удобно.

Тимофей подошел:

— Барин, а подножку не хотите? Чтобы легче входить?

— Хорошая мысль. Сделай.

Кузнец выковал железную подножку, полосу шириной в три вершка, длиной в полфута, изогнутую для прочности. Края загнул вниз, получились крепления. Прибил подножку под дверью коляски. Встал ногой, держит крепко, не прогибается.

Архип протер всю коляску снаружи льняным маслом. Масло впиталось в дерево, проявило текстуру дуба и сосны. Кузов потемнел, приобрел благородный блеск. Дерево заблестело как полированное.

Тимофей натер железные части, рессоры, болты, накладки, смесью сажи и сала. Металл стал черным, блестящим, как вороненый. Ржавчина исчезла под слоем защитной смазки.

Колеса покрыли дегтярным лаком, смесью дегтя и скипидара. Архип мазал кистью, сделанной из свиной щетины. Лак ложился ровно, блестел на солнце. Колеса стали черными, глянцевыми.

Степан вытер стекла окон влажной тряпкой изнутри и снаружи. Стекла заблестели, стали прозрачными как слеза.