Возвращение к истокам (СИ) - Старый Денис - Страница 12

Повозки были немаленькими, своего рода дома на огромных цельнодеревянных колесах, по виду, так и не идеально округлых. В таких кибитках вполне было бы удобным спать. Наверняка, мои склавины используют фургоны для сна.

— Вождь, ты принес еду? С кем ее разделишь? Кормежка только вечером, — спрашивал Пирогост.

Рядом был и Хлавудий. А вот еды не так и много, чтобы делиться со многими. Ну максимум, это десять человек могли бы поесть. Неужели унюхали, что у меня в кожаной сумке. Я не показывал.

— Вы двое, — я указал на своих приближенных. — И сами решите, кого еще двоих пригласить. Но пошлите кого к Велизарию, к Арташесу. Он обещал дать еще еды, на всех.

— Это славная весть! Ячмень, просо и соленое мясо уже невозможно есть, — обрадовался Хлавудий.

Ну да! Такую тушу еще прокорми!

Мужики ели мясо и точили лясы. Очень удачный прием я использовал: напихать рот едой, или медленно пить. И при этом слушать. Потом что-то уточнить. Снова есть. А еще и наблюдать за собравшимися. Если эти наблюдения и услышанное помножить на образы и знания истории, то проясняется обстановка.

— На битве нас поставят в центр. Иного пешцам не дозволят, — говорил Хлавудий.

Это я плавно подвел тему разговора к тому, кто меня окружает и что вообще предстоит. Битва. Все об этом знали. А я, ну или мой реципиент, ритуальным поединком начинали битву. Завтра, или послезавтра, тут будет жарко не только от солнца.

— Да, нам иного не дозволено, стоять и ждать. А что ты еще хочешь, если у нас только пять десятков лошадей, да и то из них боевых с половину? Чай мы не гунны и не буккеларии с катафрактариями, чтобы конными ратиться, — поддерживал Пирогост Хлавудия.

— А было бы много коней, смогли бы вы конными воевать? — спросил я и тут же стал запихивать в рот очень даже неплохое мясо, может только чуть излишне соленое, но терпимо.

— Могли бы… Так о том ты знаешь. Ну не как гунны. Их женщины рожают на конях, как рассказывают, — сказал еще один воин, Некрас.

Вот уж не знаю, с чего он некрасивый, в мужской красоте не разбираюсь, и хвала богам. Но мужик был статный, высокий, хотя до Хлавудия ему было далеко. Но Некрас — чернявый. Типичный брюнет. И это сильно выбивалось и общей картины скопления светлорусых или рыжеватых мужиков.

Некрас был сотником в моем отряде. Так что считай, что один из заместителей.

— Что ты мог бы, Хлав? На коне? На быке тебе скакать! Когда в последний раз сулицу метал с коня? — усмехнулся Пирогост.

Вот так мир и познается. Значит, мы пехота. Основные войска Велизария — это конница, которая должна противостоять другой коннице, персидской.

Еще пожевали, поговорили о… Опять о женщинах. Ничего не меняется и через полторы тысячи лет. Если мужики говорят, то о войне и о женщинах. Но проскакивали и очень любопытные темы.

— Дали бы волю! Мудры наши справили бы пороки, не хуже римских! — поддерживал разговор еще один приглашенный на пиршество воин.

И я уже понял, кто такие «мудры». Можно было сколь угодно удивляться, но это — славянские инженеры. А я тут думал, что мои предки в шкурах по лесам бегают [ упоминание о том, что склавины имели военных ремесленников-инженеров и строили сложные конструкции были, как, к примеру, при взятии Велизарием Рима].

Скоро прибежал Славмир. Парень остановился у низкого стола и нас, возлежавших у явно богатых явств. Он хотел что-то сказать, но только слюни глотал.

— Ну, что? — спросил я.

— Я договорился! — радостно сообщал Славмир. — Лучшая из срамных девок, Данарис, сама придет. Когда Велизарий разрешает женщину то ее нужно это… ну… ей положено… это…

Все смеялись. Вот только смех этот был такой… Смотрели при этом друг на друга, готовые драться, кому быть с той Данарис.

— Когда делить будете телку, это так имя ее звучит на греческом, чтобы без драки! — повелел я.

— А… И это… Тебя, военный вождь, Арташес, телохранитель дуки, ищет, — продолжил говорить Славмир.

Понятно, какие у него приоритеты. Первым делом женщины, ну или сопливые мечты о них. А уже потом все остальное. Даже и служба. Главное сообщить о Данарис, а не о том, что главный телохранитель командующего ищет.

Ну да… Военный Совет. Не то что я забыл. Но ощущения времени никакого.

Вот же какие воспоминания будут, когда вновь окажусь в своем времени. Окажусь же? Ведь так?

Вечер. Солнце клонилось к закату. Резко холодало. Но эта прохлада пока еще была спасительной. Однако, когда я поднялся в комнаты Велизария, занял место на неудобно низкой лавке у большого стола, покрылся гусиной кожей.

Нет, это я не от впечатлений, эмоций. Сквозные двери были открыты, белые занавески ходили ходуном от сквозняка, закручиваясь в замысловатые узлы. Но никто из присутствующих и виду не казал, что холодно и стоило бы закрыть одну дверь. Чего мне, человеку и вовсе северному обращать на это внимание?

Я не знал, кто сидит на лавках рядом со мной. Почти не знал. Суникаса, предводителей гуннов, если только. Ну и самого Велизария, сидящего на большом стуле, возвышаясь над всеми, и над столом. Он и вид имел возвышенный. Однако, не сказал бы, что высокомерный. Словно бы подошел к черте надменного гордеца и чуточку не хватает, чтобы перешагнуть эту грань.

Если бы полководцу нужно было бы взять что-то со стола, это оказалось бы проблемой. Пришлось бы сильно согнуться. Но, как я понял, понты дороже любой вещи, лежащей на столе, чтобы брать ее в руки. Да и слуга стоял рядом. Подаст если что.

Да и не много чего было на столе. Лишь один пергамент развернут. На нем нарисован план, наверное, сражения.

— Склавин Андрес, все ли тебе понятно? — спросил Велизарий.

Я был последним, кому адресовался повторенный не единожды вопрос.

— Дозволишь, дука, сказать? — на греческом языке, подражая иным командирам, спросил я.

Уже было собравшиеся уходить с Военного Совета, предводители отрядов с интересом посмотрели на меня. Мол… Что? Он еще и говорить умеет?

— Говори! Для того мы тут, — сказал Велизарий и повелительно махнул рукой в мою сторону.

Мне кажется, или он подражает кому-то? Императору? Как-то неорганично выглядят движения Велизария, когда он ведет Совет. Не привык к таким собраниям, а фасон держать нужно?

— Конным воинам врагам будет сложно пройти ров и взобраться на вал, где должны встречать персов и мои воины тоже. Так почему же не усложнить задачу врагу? Почему не поставить еще и телеги кругом? За ними укрываться, когда враг осыпает стены, и отвечать своими стрелами? — внес я предложение.

Все молчали. Смотрели то на меня, то на Велизария. Я что-то не так сказал? Но ведь такое решение напрашивается само собой. Вспомнилось сражение при Молодях. Ну как вспомнилось… В свете происходящего со мной, можно было подумать, что я и там был. Нет, Бог миловал.

Но при Молодях очень удачно использовали гуляй-поле против татар и турок. Победили меньшим числом. Почему сейчас не сделать тоже самое?

Я ждал отклика на свое предложение, или же что меня попросят уточнить. Но сказал не Велизарий, а гунн Суникас:

— У склавинов особые телеги, как и у нас, но они полностью в дереве, у нас навес из ткани. Это может сработать, — сказал гунн и посмотрел на меня. — Но ты со своими воинами и в бой не вступишь. Ибо я погоню персов раньше.

Выражение, явно только что бритого, с царапинами, лица Суникаса говорило, мол, должен будешь. Да и не вопрос! Пусть телку… э… Данарис в «грехерожденную» женщину низкой социальной ответственности забирает. Что-то брезгую я. Наверное мои бойцы сейчас…

Фантазия нарисовала картину разврата в лагере склавинов. Вдруг проснувшаяся похоть нарисовала меня во главе разврата. Такой предводитель злостных извращуг. Бурная у меня фантазия. И срабатывает не к месту. Это же не я… Умел же сдерживаться. Какие-то процессы внутри организма имели воздействие на сознание.

— И стрелу, пущенную в навес крыша телег выдержит? — задумчиво говорил Велизарий.

— Пробовать нужно, — сказал я.