Запрещенные слова. книга 2 (СИ) - Субботина Айя - Страница 60

Я не чувствую щенячьего восторга, который, наверное, должна была бы чувствовать женщина, покупающая квартиру своей мечты. Я чувствую только правильно сделанный выбор.

В тридцать три года я стою в своей собственной квартире с видом на море, которую заработала собственным трудом и железной жопой, без помощи мужчин, без наследства, без удачного замужества. Сама взобралась на эту высоту и вид отсюда захватывает дух.

Я ни о чем не жалею.

— Майя Валентиновна? - голос Анны возвращает меня в реальность. Она стоит у широкого подоконника, где аккуратной стопкой разложены документы. - Готовы подписывать?

Оборачиваюсь. В ее глазах - профессиональное любопытство и толика женского сочувствия. Она, наверное, видела таких, как я: женщин, которые покупают квартиры не для семьи, а для себя. Не для того, чтобы свить гнездо, а чтобы построить крепость.

Мысленно пожимаю плечами - ну и что? Семья, дети, любящий мужчина - абсолютно не моя история. Жизни пришлось трижды щелкнуть меня по носу, чтобы, наконец, дошло.

Ставлю под договором твердый уверенный росчерк. Несколько кликов в мобильном приложении, и шестизначная сумма улетает с моего счета. На экране появляется зеленая галочка - «Платеж выполнен».

Все. Теперь она моя. Мысленно смеюсь, что так замоталась, что даже безалкогольное шампанское не приготовила.

Анна с легкой ненавязчивый торжественностью вручает мне ключи - два маленьких, холодных кусочка металла на брелоке с логотипом «Аквамарина». Их вес в ладони кажется почти нереальным.

— Поздравляю с покупкой! - искренне говорит она. - Если понадобится помощь с дизайнером или бригадой для ремонта, у меня есть отличные контакты.

— Спасибо, Анна, я подумаю.

Мы прощаемся. Она уходит, и я впервые остаюсь здесь одна.

Совершаю еще один променад, но теперь уже как хозяйка. Шаги больше не похожи на пустое эхо - скорее, на присваивающий все это пространство «голос». Уже мысленно расставляю мебель. Вот здесь, у окна, будет стоять большое, глубокое кресло и торшер с мягким, теплым светом. Здесь, вдоль всей стены - книжные стеллажи до самого потолка. А террасу я превращу в маленький зимний сад, с вечнозелеными растениями и удобными плетеными креслами. Прикидываю, что заберу из своей старой квартиры - пару картин, то самое кресло, книги. Все остальное - в утиль. Никакого балласта из прошлого. Никаких вещей, которые помнят чужие прикосновения.

Выхожу на террасу и обхватываю плечи, потому что ветер здесь сильнее. Впервые за долгое время напряжение, с которым я живу последние месяцы, медленно отступает. Здесь так высоко, что оставленные по пути ошметки души и куски разорванного сердца ненадолго кажутся… такими ничтожными.

Жаль, что нельзя задержаться на дольше - нужно еще забрать папин подарок.

Закрываю и вызываю лифт. Когда его двери открываются, из соседней квартиры выходит девушка и я невольно задерживаю на ней взгляд. Она эффектная - высокая, стройная, с копной огненно-рыжих волос, собранных в небрежный пучок, из которого выбиваются тонкие прядки. На ней рваные джинсы с низкой посадкой, обнажающие полоску бледной кожи, объемный свитер и грубые армейские ботинки. На руках, на ключицах, на шее — татуировки, причудливый, темный узор на бледной коже. Ей лет двадцать пять, не больше, и в ней столько дерзкой, непричесанной энергии, что рядом с ней я чувствую себя строгой училкой в своем деловом маленьком черном платье.

Слава богу, что моя соседка выглядит вот так - меньше всего похожей на человека, который будет доставать разговорами о детях, садиках и школах. И она вряд ли полезет интересоваться, почему я до сих пор одна, если «… часики тикают».

Мы заходим в лифт. Тишина кажется неловкой, но девушка нарушает ее первой.

— Привет, - у нее нетипичный, не подходящий ее возрасту, но полностью совпадающий с внешним видом низкий голос

— Здравствуйте, - отвечаю чуть более формально. - Кажется, мы теперь соседи. Я из сто девятнадцатой.

У нее россыпь веснушек на носу, огромные, зеленые, глаза и прямой, открытый, без тени кокетства взгляд.

— О, круто, - у моей соседки широкая обезоруживающая улыбка. - Только это не я ваша соседка, а мой парень. Но я, конечно, не против в будущем ею стать.

Она сначала как бы ангельски закатывает глаза, а потом подмигивает.

Я охотно улыбаюсь в ответ, добавляя кивок понимания.

— Кира, - уверенно протягивает ладонь для рукопожатия, - давай сразу на «ты». Я здесь бываю довольно часто.

— Майя, - пожимаю протянутую руку. - Рада знакомству. Как тут насчет звукоизоляции?

— Не переживай - я не ору когда ебусь, - смеется.

— Вообще-то я имела ввиду шум от моего ремонта, - смущенно прикусываю нижнюю губу. Я не ханжа, но не каждый же день слышишь такие откровения от человека которого знаешь ровно пару минут.

— Оооо… - А вот она совсем не смущается, и даже не извиняется, хотя я ничего такого и не жду. - Никаких проблем!

Лифт останавливается на первом этаже. Мы выходим.

— Ну, до встречи, Майя, - на прощанье машет рукой и легкой, пружинистой походкой направляется к выходу, закинув на плечо рюкзак.

Как только сажусь в машину, и выруливаю с парковки, начинает звонить телефон.

Форвард. Я отвечаю, уже даже заранее догадываясь, о чем он спросит.

— Майя, добрый вечер. - Его голос, как обычно, звучит ровно и бархатно. - Не отвлекаю от важных дел?

— Нет, Павел Дмитриевич.

— Я подумал, может, поужинаем завтра? Обсудим дела в неформальной обстановке.

За три месяца это стало почти ритуалом. Раз в две-три недели - деловой ужин. Он больше не присылает мне цветы. Не делает двусмысленных комплиментов. Мы просто идеальные деловые партнеры. Вежливые друг с другом, и отстраненные. Кажется, он все-таки смирился с тем, что ничто не заставит меня сократить нашу дистанцию, и она будет либо сугубо деловой, либо вообще никакой.

— К сожалению, не смогу. У меня семейное торжество, юбилей отца.

— Семья - это святое, - легко соглашается он. Ни капли разочарования в голосе. - Тогда не буду отвлекать. Вы не забыли, что на следующей неделе у нас Берлин?

— Конечно, - «А, черт!» - Международный форум по развитию электротранспорта. Пятница и суббота. Я помню.

— Отлично. Тогда до встречи на совещании в понедельник. Хороших вам выходных, Майя.

— И вам.

Кладу трубку и еще раз мысленно чертыхаюсь Командировка. Совсем про нее забыла. Такими темпами переехать в новую квартиру до наступления холодов мне явно не судьба.

По дороге домой забираю папин подарок - «Патек Филипп», не самый дорогой, конечно, но привезенный на заказ и с гравировкой - от всей семьи, и успеваю заехать в ресторан, чтобы заказать ужин с собой - салат с креветками и ризотто с белыми грибами.

Дома переодеваюсь в домашний шелковый костюм, в винный бокал наливаю гранатовый сок и минералку. Сажусь с ноутбуком в свое любимое кресло. Нужно еще раз посмотреть детали поездки.

Набираю Машу.

— Маш, привет. Можешь, пожалуйста, скинуть мне на личную почту приказ о командировке в Берлин и все сопроводительные документы? Хочу на свежую голову пересмотреть.

— Конечно, Майя Валентиновна. Уже отправляю.

Через минуту «прилетает» письмо.

Открываю вложенный файл. Приказ. Пробегаю глазами по сухим, казенным строчкам. «…направить в служебную командировку для участия в … следующих сотрудников…»

Взгляд скользит по списку: Я, Сорокин… и Дубровский.

От испуга рефлекторно захлопываю крышку ноутбука.

Господи.

Делаю глоток из бокала - жадный, как будто от от него в эту минуту зависит моя жизнь.

Боль взрывается где-то глубоко внутри. Разлетается на микроскопические осколки, и каждый летит обратно в меня, вонзаясь под кожу, в сердце, в душу. Непроизвольно чешу ногтями предплечья, чтобы избавиться от противного зуда, но становится только хуже.

Есть еще крохотная надежда, что мне просто показалось.

Ну вдруг.

После стольких недель напряженной работы, кукуха может поехать у кого угодно, и я - не исключение.