"Фантастика 2025-191". Компиляция. Книги 1-29 (СИ) - Лаас Татьяна - Страница 49

Маленький прогулочный пароход громко шлепал колесами по морской глади, идя вдоль побережья Аквилиты. Да, после прогулки на лодке Вик ждала морская прогулка. Кажется, Эвана все же интересует контрабанда из Аквилиты, иначе зачем столько времени посвящать изучению побережья?

Эван после легкого ужина в ресторане стоял, облокотившись на фальшборт прогулочного судна, и внимательно рассматривал городок. Можно было бы отвлечь его, позвать на другую сторону, чтобы посмотреть на лунную дорожку, но зачем? Вик не любила, когда ей мешают, и поступать так с Эваном не собиралась. У нее есть свои тайны, он тоже имеет право на свои. Хотя, если бы она точно знала, для чего приехал Эван в Аквилиту, было бы проще!

Вик стояла рядом с ним и обдумывала планы на завтра. Правда, этому весьма мешали ненужные мысли о поцелуях и горячих, но удивительно нежных пальцах Эвана. Жаль, что сейчас, когда вокруг полно людей, ей нельзя прикоснуться к нему.

Эван повернулся к Вик и вопросительно приподнял бровь. Она лишь отрицательно качнула головой – в таких мыслях не признаются.

– Замерзла?

Его рука вызывающе легла поверх ее пальцев.

– Замерзла.

Вик шагнула к нему, позволяя себя обнять. Плевать на этикет! На ней маска, ее не узнают. Небеса, как же проще в Аквилите!

Залитый огнями центр города оставался за кормой, а впереди, далеко вдаваясь в море, вырастала тьма Полей памяти. Ни огонька, ни фонаря, ни света от фар паромобилей. Только отсветы случайно залетающих фейерверков. Самое огромное кладбище заживо похороненных. И никому из живущих в современной Аквилите не стыдно.

– Смотрите! – пролетел над палубой крик, сопровождаемый многочисленными испуганными вздохами.

Окружающие стали показывать на одинокий огонек, бродящий по заброшенным Полям памяти. Судно едва заметно накренилось на правый борт. Кто-то из лер тут же благородно упал в обморок. Капитан, ходящий по палубе и развлекающий гостей беседой, снисходительно пояснил:

– Это Полли бродит, ищет себе жертву. Никогда в ночи не ходите без маски, если не хотите уйти вслед за Полли!

Вик криво улыбнулась – ни дня без лже-Полли. Вот и сейчас они столкнулась. Эван чуть наклонил голову и прошептал:

– Это не она.

– Откуда ты знаешь?

Вик заглянула ему прямо в глаза. Сейчас в них отражались вспышки фейерверка. Он охотно пояснил:

– Не тянет эфиром. Это скорее фонарь, движущийся по веревкам.

Вик повернулась в сторону кормы. Это странно – видеть еще что-то, кроме привычного.

– А как для тебя выглядит город?

Эван все так же еле слышно ответил:

– Он весь объят мягким сиянием эфира. Где-то эфир спокоен, где-то бурлит, где-то радует душу. Маги, как звезды, сияют, и механиты тоже.

– А потенцозем? Он виден в эфире?

Вик спросила быстрее, чем подумала. Вот зачем ставить Эвана в неудобное положение?!

– Он дает устойчивое сияние. Но нет, его я не вижу.

– Катакомбы?

Вик заставила Эвана всмотреться в нее. Он словно решал, можно ли ей доверять. Она смутилась, повернулась к берегу и стала рассматривать бродячий огонек.

– Должны же где-то его прятать перед тем, как перевозить… куда-то.

Эван молчал, и Вик не выдержала – ей потом будет стыдно, если она что-то утаит, и это приведет к беде.

– Ты не знаешь, Эван… В городе кто-то усиленно пытался заставить власти объявить карантин, убеждая, что Полли бродит среди людей и что в городе ходит чума. – Вик уперлась взглядом в волны и все же сказала: – Кто-то знает, что ты тут. Знает и хочет тебя остановить. – Она подняла глаза на Эвана. – Будь осторожен, прошу…

– Я… Спасибо, Вик, за предупреждение… И прости, что не могу тебе ничего рассказать.

Вик грустно улыбнулась, все понимая:

– Тайна, да?

Он качнул головой.

– И не твоя.

Эван мрачно сказал:

– Мною и нашей с тобой поездкой просто воспользовались, Виктория. Я давал клятву. Я служу стране и королю. Я не мог возразить.

– Надо было выбрать Даду. Или Грейден.

– Думаю, ты и там нашла бы неприятности.

Она рассмеялась:

– Хорошего же ты обо мне мнения!

– Хорошего. Очень хорошего мнения.

Эван улыбнулся самыми уголками губ, и его улыбка была дороже сотни улыбок Томаса – хотя бы потому, что Эван редко улыбался. Она рассмеялась. Эван наклонился к ней и мягко сказал:

– Не волнуйся.

От него несло гарью как никогда.

– Я не могу не волноваться. Я знаю, что кто-то сделал все, чтобы тебя не пустили сюда. Знаю, что кому-то ты поперек глотки, и ничего не могу сделать. Ничего! Просто потому, что не вижу всю ситуацию, не понимаю ее. Есть только какие-то обрывки. Когда и откуда тебя ударят, я не знаю. У меня нехорошие предчувствия. И я не могу их полностью списать на свою болезнь.

– Вик, я справлюсь. Буду тебя предупреждать о всех своих встречах, хорошо? И меня страхует Роб. Роб – ищейка. Он всю Аквилиту перероет, но найдет необходимое.

– Эван, я тоже разберу Аквилиту по камешкам, если что.

– Спасибо, солнышко. Главное – не пропади сама. Я очень за тебя волнуюсь.

Она улыбнулась:

– Почему?

– Потому что за тобой не ходит Роб, тебя никто не страхует… Пока в планах у меня только беседа с одним из детективов Особого отдела Аквилиты. Не знаю, что он хочет предложить, но готов его выслушать. А в полдень поедем с тобой в лес Танцующих деревьев или на мост Сокрушителя.

– Мост Сокрушителя! – спешно выбрала Вик.

– Ого! Я что-то должен знать?

– Там погиб нер Бин, забыл? Это такая возможность все осмотреть самим!

– Как скажешь, – легко согласился Эван.

Пароход стал огибать Поля памяти. Откуда-то с кормы донесся новый крик:

– В городе что-то горит!

Вик оглянулась. Пламя вздымалось вверх у самой границы Полей памяти, высоко в горах.

– Это или музей, или библиотека…

Эван вместо всех слов прижал ее к себе, пряча в объятиях.

В ту ночь до своей кровати Брок так и не добрался.

Уже когда он покидал библиотеку, его нагнала записка от Сореля – он требовал, чтобы тот срочно проверил «объект номер один». Такая смешная шифровка, как будто никто не поймет, что может быть объектом номер один в Аквилите! Брок потер уставшие глаза – в них словно песка насыпали, а впереди бессонная тяжелая ночь.

Он испепелил эфиром записку, в которой секретарь лер-мэра сообщал, что в госпитале орелиток – первый умерший в этом году то ли от инфлюэнцы, то ли от респираторно-фебрильного синдрома. Или от чумы, как боялся лер-мэр. Пришлось тащиться обратно в отдел, надеть противочумный костюм и спуститься в катакомбы – вход расположен прямо под отделом.

Храм об этом не знал, но Брок полагал, что и полиция знает не о всех входах – Храм тоже умеет хранить свои секреты, а уж оставить за собой мелкую калитку к Полли… Даже сомневаться не стоит – такая тайная дверь есть и у Храма. Может, даже у обеих ветвей – у дореформаторов и реформаторов.

Идти было далеко, идти было тяжело – плотный костюм затруднял движения, не позволяя телу дышать. Очень скоро белье отсырело от пота и стало натирать. Хорошо еще, что чем глубже спускался Брок, тем холоднее становилось. Даже при наличии ключа к ловушке, удерживающей Полли на одном месте, Брок чувствовал, как эфир сопротивляется и не пускает его, путая дорогу. Стены вокруг сияли мертвым светом проклятия. Пот лил градом, стекла противогаза запотели, снизив обзор. Хотелось одного – стащить резиновую маску, вдохнуть воздух полной грудью, но нельзя – он еще не выжил из ума. Он не принесет в город чуму. Приходилось терпеть и тащить в руках тяжелый груз.

Полли была все там же, где ее заперли сто лет назад. Небольшой закуток в катакомбах, который домом можно назвать с большой натяжкой. Ей не оставили ничего – ни личных вещей, ни игрушек, ни фонаря. Лер-мэр возмущался – зачем призраку кровать, стул или игрушки? Она призрак, ей ничего не нужно!

Брок с усилием преодолел последний барьер. Эфир раскалился докрасна и гудел, как рой шершней.