"Фантастика 2025-191". Компиляция. Книги 1-29 (СИ) - Лаас Татьяна - Страница 48

– Настоятельно не рекомендую, – тихо сказал Эван.

Вик выпрямилась:

– Почему?

– У домов поблизости нет канализации, – охотно пояснил он, а потом замер.

Гитарист цокнул языком.

– Прости, всю романтику испортил…

Вик улыбнулась:

– О таком лучше знать. Да и во мне романтики не очень много.

Эван вопросительно выгнул бровь:

– Это ты о чем?

– Помнишь прогулку на лодке по Лебединому озеру?

Эван улыбнулся краешками губ:

– Это когда ты съела несколько порций мороженого и потом заболела?

– Не-е-ет! Это когда я накупила в качестве отговорки мороженого и заставила тебя катать на лодке чопорную Кейт, рассуждавшую о долге и прочем, а сама отсиделась на берегу.

И Кейт, возможно, тогда болтала не о долге…

– Я тогда не заболела…

Он понятливо кивнул:

– Просто не захотела меня видеть.

– Я тогда была на тебя зла.

– И чем я провинился перед тобой?

Он взмахнул рукой, и Вик была готова поклясться, что она снова пусть на краткий миг, но увидела вспышку. Серая долина все же аукнулась ей.

– Сфера тишины. Другие нас не услышат, а мы их – да… Так ты расскажешь?

– Ты правда хочешь знать, Эван?

– Виктория, мне кажется, тайны только делают больно и тебе, и мне, приводя к ложным выводам.

Она честно предупредила, вглядываясь в синие, опять прищуренные глаза.

– Боюсь, тебе не понравится.

– Виктория!

Она отвернулась – нериссы, вообще-то, о таком не говорят…

– Мне тогда… Мне все уши прожужжали про твоих…

– Моих кого?

– Лю… – начала было Вик, резко поворачиваясь к Эвану, но тот не дал ей договорить – прижал к ее губам свой указательный палец.

– Ш-ш-ш! Я понял… Вик, у меня уже тогда была невеста. У меня не было никаких романов, слово чести. Про юность сказать такого не могу, но, когда я начал ухаживать за тобой, у меня никого не было.

– Я уже поняла.

Гитарист принялся наигрывать что-то мелодичное, пронзительное, что-то прошептав при этом. Вик тихо подалась к Эвану.

– Он что-то сказал? Я не владею вернийским…

– Он сказал, что тальмийцы ничего не понимают в любви и романтике.

Ближайший гребец чуть дернул плечом – кажется, он был полностью согласен с мнением своего друга.

– Можно подумать, вернийцы понимают! – возмутилась Вик.

Кормчий за спиной громко объявил:

– Мост Князей!

Гребцы, словно по команде, приподняли весла над водой. Лодка замедлила движение. Сейчас ее несла вперед только река, крайне медлительная в этом рукаве. Многочисленные фонарики вдоль бортов погасли, и под высокий мост лодка заплыла в полной темноте. Кормчий еще сказал что-то об одиноких сердцах и робких первых поцелуях… когда это случилось.

Теплые, чуть шершавые ладони прикоснулись к лицу Вик, легко погладили его, а потом губы Эвана накрыли ее рот и нежно поцеловали. Во всяком случае ничем иным это не могло быть. Хорошо, что благодаря службе в Восточном дивизионе Вик знала, что синематограф лжет – от поцелуев дети не появляются, они появляются несколько от иного. Но про владение этими знаниями она Эвану не скажет.

В слегка кружащуюся голову лезли всякие глупые мысли, и Вик с трудом сдержалась, чтобы, когда лодка выплыла из-под моста и Эван чуть отклонился назад, старательно рассматривая Вик и что-то ища в ее глазах, не сказать: «Так вот для чего ты побрился!» Это было бы совсем не вовремя и не соответствовало бы моменту.

И про неработающие механиты мысль тоже была плохой. Ему незачем знать, что Вик разрядила бы их в него, а потом бы думала, зачем она это сделала. И про привычно текущий в Эвана эфир тоже не стоит говорить – он сам понял, что был едва не атакован просто от неожиданности. И…

– Виктория, я люблю тебя, солнышко… И ничего не надо говорить в ответ.

– Совсем ничего, Эван?

– Совсем ничего, – подтвердил он, обнимая ее за плечи и притягивая к себе. – Ты замерзла! И не сказала…

От Эвана потекло тепло.

– А вопрос можно задать?

– Можно.

– Почему… Нет… Зачем? Когда!..

– Не знаю когда, солнышко. Совсем не знаю… Может, когда ты давала показания в суде по делу мультиубийцы из Олдона, а я сидел в зале суда и боялся за тебя. Или когда вы уехали всей семьей на отдых в Даду, а я не смог вырваться со службы, и мне чего-то не хватало. Или кого-то. Или когда тебе было семнадцать и ты танцевала с лером Фицроем, а он потом… э-э-э…

– Он после того бала заболел и уехал в поместье поправлять здоровье.

– О да, он тогда сильно заболел.

О том, что у него самого тогда был огнестрельный перелом, Эван промолчал. О той дуэли даже Роб не был в курсе.

Глава 21

Полли ложная и настоящая

Брок провожал взглядом паромобиль, пока он не свернул на улицу Босяков.

Ренар – маг, причем не скрывает этого. А еще она зачем-то копалась в столе нера Бина – совсем слепым надо быть, чтобы не заметить слабые следы ее эфира. Спрашивается, на кого она сейчас работает? На брата и «Ангелов мщения» или на жениха, с которым у нее натянутые отношения, и полицию Тальмы? Впрочем, судя по ее досье, которое попало на его стол, когда она приехала в Аквилиту, с братом у нее тоже отношения не сложились. Наверняка обидно быть одной из тех Ренаров – и оказаться не у дел лишь по причине того, что в Тальме женщины не наследуют имущество.

Вин Одли, сержант Особого отдела, вышел на улицу, потоптался возле Брока, специально кашлянул и спросил:

– Кого не поймал, Брок?

Ему можно было так обращаться – они служили бок о бок пять лет и не раз стояли спина к спине против контрабандистов и всякой швали.

Одли пришел в полицию из армии, отдав долг Тальме и решив, что с него хватит чужой страны и чужих идеалов. Ему было тридцать пять, он был холост и свободен, как ветер. И, как и Броку, служба в полиции заменила ему все – семью, друзей и дом.

Брок задумчиво ответил:

– Да так… Хотел поговорить с некой Ренар, а она испугано сбежала.

– Ты у нас сегодня просто пугало! – хохотнул Одли, вспоминая циркача Азуле.

Брок поморщился – ему тоже вспомнился пропахший потом и страхом силач в допросной, умолявший его пощадить. Думал ли этот Азуле, что мальчику было точно так же страшно умирать там, в Полях памяти?

– Не напоминай. Мне утром еще пятерых пугать.

– Да не бойся, можешь скинуть их на меня. В Центральном с этими шутниками цацкались, а у нас цацкаться не будут. Я предупредил парней в охранке – не дадут спать этим шутникам, чтобы им в пекле икалось за шутки с чумой. Удумали же надеть чумные костюмы!.. Утром уже никакие будут и сдадут все и вся.

– Хорошо бы, – вздохнул Брок. Он потянулся, размял плечи и зевнул. – Кофе хочется…

– Так давай сбегаю! – предложил Одли. – Или сейчас констебля какого-нибудь поймаем…

Брок достал из портмоне банкноту.

– Вот, на всех купи. И на сиору Симону не забудь. И, если хватит, булочек, что ли, захвати. Нам тут еще долго…

Он снова зевнул. Одли чуть отошел в сторону, а потом все же спросил:

– Брок, а зачем тебе-то эта Ренар нужна?

– А что, она еще кому-то нужна?

– Не слышал свежие сплетни? На нее Дейл… ну, этот, из Сыскного… глаз положил. Всем трубит, что нерисса будет его.

– Да? И с чего бы?

– Она ему жизнь на площади Танцующих струй спасла. А еще помогает с расследованием смерти Бинов.

– Я думал, что эти дела закрыли за отсутствием состава преступления.

Одли качнул головой:

– Нет, сегодня было вскрытие. Бина убили. Пытали и потом убили.

Брок ткнул указательным пальцем Одли в грудь.

– Так… Досье топтунов за Ренар из дорожной полиции забрать. Дела Бинов – мне на стол. – Он нахмурился. – И кофе! Кофе не забудь!.. Пойду я поговорю с сиорой.

– Рыжий!

Брок обернулся на Одли.

– М-м-м?

– Ты это… улыбайся не так хищно, хорошо?

– Не бойся, пугать прекрасную сиору в мои планы не входит – она и без меня запугана так, что Сокрушителю завидно.