Финишная кривая - Байкалов Альберт - Страница 24

– Да, потрепала тебя жизнь, – посочувствовал Дукузов.

– И сейчас не сладко. – Джин отвернулся к окну.

Смеркалось. В вагоне зажгли свет. Он следил за своим собеседником и терялся в догадках, почему Дукузов никак не отреагировал на то, что события его рассказа произошли в нескольких километрах от родового села бандита? Снова восстановил в голове все снимки, находящиеся в распоряжении ГРУ. Правда, на них террорист запечатлен в более раннем возрасте, однако как бы не соответствовал овал лица. Не было ямочки на подбородке. Он засомневался, что перед ним Дукузов, и решил пойти другим путем. Зная, что отец террориста привлекался к ответственности за использование рабов из числа русскоязычного населения, он отставил подстаканник в сторону и криво усмехнулся:

– Правильно говорят русские, «нет худа без добра». Когда встал на ноги, случайно наткнулся в Эникали на парня, с которым вместе учились в школе. Он русский, но всю жизнь прожил в Чечне. Оказалось, еще при Дудаеве один из местных жителей вывез его из Курчалоя и превратил в раба.

– Ты ему помог?

– Не только, – Джин поиграл желваками. – Презираю чеченцев, которые в то время, когда идет война с неверными, занимаются хозяйством, зарабатывают деньги, спят со своими женами, да еще и ничего не делают своими руками. Ведь если бы не мы, смог бы он жить припеваючи?

– Убил?

– Нет, – уверенный в том, что перед ним не Арслан Дукузов, а его тщательно подобранный двойник, ответил Джин и решил пойти ва-банк: – Арслан, неужели ты думаешь, что я тебя не узнал? Зачем ты назвал другое имя человеку, который знает тебя с малых лет? Перестал доверять землякам?

– Я не Арслан, – растерянно хлопая глазами, мужчина отстранился от стола.

– Ты Арслан Дукузов, – Вахид исподлобья вперился в лгуна немигающим взглядом.

– Хорошо, – неожиданно мужчина расслабился и, положив руки на столик, слегка наклонился к Джину: – Меня зовут не Шавкат, но и не Арслан Дукузов. Мое настоящее имя Доку. Уже десять лет работаю в Москве у одного из своих родственников, который организовал там свой бизнес. Не буду говорить, кто он, извини. Недавно он меня пригласил к себе домой. Там же были двое русских. Если бы ты видел их! Кровь стынет в жилах. Один маленький и толстый. Огромная лысина, а волосы только над ушами и немного на затылке. Еще и рыжий. Левого глаза нет, а нос вот такой ширины, – он указательным и большим пальцами показал размеры длины спичечного коробка. – А верхняя губа, как у зайца. Он усами этот шрам прячет, но от этого еще страшней становится. Они у него жидкие. Одним словом, урод. Второй тоже лысый. Походит на мешок с длинными руками. Тот, у которого три губы, посмотрел на какую-то фотографию, потом на меня, и так несколько раз.

Мой родственник спрашивает: «Ну что, Гриб, походит или нет?» Пока этот Гриб думал, у меня сердце в пятки ушло. Стал думать, где я этому человеку дорогу мог перейти.

Тут он кивнул и говорит, что в самый раз.

Потом мне сказали, что я должен буду только проехать до Слюдянки и там сойти с поезда. Снять комнату в доме у какой-нибудь бабки, пожить несколько дней и вернуться. Основная цель – посмотреть, как милиция будет реагировать или ФСБ. Даже если заберут, сказали «ничего не бойся», все равно отпустят.

– Так, а документы у тебя сейчас на Шавката? – уточнил Джин.

– Нет, паспорт мой, но они сказали, со всеми при знакомстве называть другое имя.

– Значит, сам Дукузов поедет позже, – разочарованно вздохнул Джин и нахмурился: – Ты должен только проверить, схватят его или нет. Значит, у Арслана проблемы?

– Не знаю, – пожал плечами чеченец.

– То-то я смотрю, почему это человек, который часто меня видел в своем селении, никак не признает этого. Я тоже не Вахид. Ладно. – Зная, что используемый в качестве разведчика Доку подробно расскажет обо всем, происшедшем в пути, он решил избежать продолжения разговора и, взяв полотенце, направился в туалет. Нужно было срочно сообщить Дрону о происшедшем, а главное, поставить в известность сотрудников транспортной милиции, которые, со слов двойника, еще ни разу не проверяли у него документов.

– Лови! – одними губами проговорил Павел и метнул с балкона загруженную вещами сумку.

Поймав, Надежда понесла ее к машине. Оглядев тщательно убранный за ночь номер, он осторожно взял со стола книгу, которую брал с собой, используя в качестве подноса, поставил на нее четыре стакана из тонкого стекла с вставленными в них гранатами. Все они уже были готовы к боевому применению. Колец на запалах не было, но предохранительная чека не отлетала, так как упиралась в стенку. Стоило стакан разбить, она освободится, и произойдет взрыв, причем неизвестный оружейный король снабдил их «РГО»[1], которые взрывались не через три-четыре секунды, пока горит замедлитель, а от касания при падении.

Решение о создании таких «игрушек» было принято на основании опыта ведения боевых действий в горах. Иногда те же «Ф-1» успевали за время задержки скатиться обратно и поразить не противника, а того, кто бросил.

Пройдя в тамбур между комнатой и выходом в коридор, он прикрыл дверь, оставив только узкую щель, в которую проходила рука, и в течение нескольких минут поставил на нее все четыре стакана. Теперь даже небольшой сквозняк мог спровоцировать взрыв. На этот случай он плотно закрыл балкон и окна. Когда все было кончено, осторожно выглянул в коридор. Никого. Вышел из номера, повесил на ручку картонку с надписью «Не тревожить», стянул резиновые перчатки, тут же сунув их в карман. Запирать двери не стал. Протертые Надеждой ключи лежали на тумбочке у кровати. Горничная не войдет, пока не исчезнет предостерегающая табличка, но она не остановит приехавших из России ликвидаторов.

За десять минут до того времени, когда Самлиев, по своему обыкновению, направлялся на обед, вновь превратившиеся в Снегиря и Лелю, они, мирно беседуя, свернули с заасфальтированного тротуара и направились по тропинке между мандариновыми деревьями. Не доходя двадцати метров до того места, откуда ближе всего было тащить до ямы чеченца и которое практически не просматривалось даже с верхних этажей жилого комплекса, они, изображая из себя уединившуюся от людских глаз влюбленную парочку, стали страстно целоваться. Снегирь при этом встал с таким расчетом, чтобы держать в поле зрения тропу. Не прошло и нескольких минут, как из-за деревьев показался чеченец. Увидев сцену, он замедлил шаг и отвернулся.

Изображая смущение, Снегирь взял Лелю за руку, и они направились навстречу «клиенту». Разойдясь с ним, Снегирь полез жене под юбку, ловя взгляд обернувшегося на них Самлиева. Нащупав рукоять «АПС», закрепленного на внутренней части бедра женщины, он осторожно достал его и потянул вверх таким образом, что со спины казалось, будто мужчина добрался до ее живота. Когда отчего-то разозлившийся чеченец вновь повернулся к ним спиной, он спокойно прицелился и дважды выстрелил ему вслед. Сделав по инерции еще несколько шагов, Самлиев медленно развернулся. На груди, на белой футболке, медленно увеличивались в размерах два алых пятна. Посмотрев на них, он сначала рухнул на колени, потом медленно завалился на бок. Контрольный в голову, и Самлиев затих.

– Бери его за ноги, – подхватив чеченца под мышки, скомандовал Снегирь.

Уже через каких-то пару минут они разбирали дерн. Когда яма была готова, туда полетел «мокрый» ствол, а потом и тот, о кого его «замочили». Они уже заканчивали маскировать захоронение, когда где-то вдалеке раздался грохот.

– «Гости» открыли дверь, – зло посмотрев в том направлении, проговорил Снегирь, – а за порогом оказался ад.

Четыреста километров до Мерсина они преодолели за пять часов. Указатель с названием этого портового города киллеры миновали ближе к вечеру. Моросил мелкий дождь. Со стороны моря дул сильный порывистый ветер.

– До отхода судна уже совсем мало времени, – вновь превратившись в Надежду, жена посмотрела на часы. – Надо поторопиться.