Тени зимы (СИ) - Волков Тим - Страница 53

Парень с серым землистым лицом, помахивая пустым чайником, кинулся к проходившему мимо дежурному.

Знакомый голос… Да и парень…

Нет, это не был Хорунжий!

Но, явно из тех, с болота… Из банды, да!

Вот спрыгнул с чайником вниз, с платформы… метнулся через пути навстречу прибывавшему составу… Охрана вагоны с затемненными окнам… Литерный!

Доктор обернулся и махнул рукою Гробовскому… Оба спустились на пути, бросились к составу… и застыли на полпути.

По низенькой платформе, ничуть не таясь, шагал крепкий мужчина лет сорока с казачьей выправкой и жестким лицом. Хорунжий! В новенькой красноармейской шинели, с портфелем, прицепленным к запястью, наручником.

Вот он! Террорист, шпион и бандит.

Как ни в чем ни бывало, Хорунжий подошел к двери вагона и вальяжно кивнул часовому:

— Я Крымский, из ВЦИК! Вот мой мандат. Везу забытые документы. Вам должны были телеграфировать…

Часовой обернулся, кого-то позвал. Из тамбура выглянул грузный мужчина в тужурке и махнул рукой. Оглянувшись, бандит ловко забрался в вагон.

— За ним! — негромко бросил Гробовский.

Однако, не тут-то было!

Откуда ни возьмись, вдруг выскочил тот самый парень с болот. Только вместо чайника в руке его сверкнул нож!

— Беги, я разберусь!

Паровоз дал гудок. Завертелись колеса. Кивнув, Иван Палыч бросился к вагону… Уже на бегу сунул часовому мандат, подписанный самим Дзержинским. Кстати, Феликс Эдмундович тоже был сейчас в поезде — осуществлял общее руководство операцией…

Так… архивный вагон… а рядом — правительственный…

Вспомнив инструкции, доктор рванул в тамбур.

И получил удар в подбородок! Хороший, с разворота, такой, что искры из глаза!

Хорунжий!

Ударив, бандит гулко расхохотался и, распахнув дверь, прыгнул в звенящую тьму!

Стучали колеса. На полу валялось тело убитого часового… К дверной руке цепочкой был примотан портфель. Тот самый!

Так отцепить и выкинуть его к черту!

Сзади послышались торопливые шаги. Ярко вспыхнул фонарь…

— Как вы, доктор? Ч-черт… Ушел! Осторожно, не трогайте цепочку! Только вскрывать! Отойдите-ка…

— Ну уж, нет, Феликс Эдмундович! — через силу улыбнулся Иван Палыч. — Кто из нас хирург? У кого рука не дрогнет? Эх… ножик бы…

— У Владимира Ильича был, вроде… сейчас…

Дзержинский ушел. Стучали на стрелках колеса. Внутри «адской машинки» отбивали время часы…

Нельзя трогать и цепочку, ни замок… Взрыватель, наверняка, не один. Да, только вскрывать…

Вернулся Феликс Эдмундович:

— Вот… Хороший, швейцарский. С кусачками!

— Хорошо. Посветите. Нет, не туда… Ага!

Доктор осторожно извлек из портфеля узкое тело устройства. Это был словно дикий зверь, приготовившийся к смертельной атаке хищник. Сердце его нужно было остановить.

Примерившись, Иван Палыч осторожно вскрыл металлическую коробку. Сверкнули разноцветные нервы — провода…

— Черный провод не трогайте!

— Понял…

Доктор буднично перекусил остальные. Синий, зеленый, желтый… Обычная операция. Как аппендицит. Даже там, пожалуй, более нервная — все же, в человеке ковыряться, а тут…

— Да, есть еще два взрывателя… Хитро! Вон, тоненькие такие нервы…

— Что-что?

— Проводки… Ага… вот мы их… оп! — доктор обернулся. — Все, пожалуй… Теперь можно легко отцепить.

— Ну-ка, дайте-ка…

Пошире распахнув дверь, Дзержинский взял «адскую машинку» в руки, размахнулся… и запустил ее в ночь.

— Вот. Так-то лучше будет.

— Кстати, как там Гробовский, не знаете? — спросил Иван Палыч.

— В порядке с ним все. Парня того — взял. Доложил уже телеграфом! А «машинка»-то…

Уже оставшийся позади поезда лес вдруг озарила яркая вспышка. Громыхнул взрыв…

— Не зря мы его выкинули! — поежившись, Дзержинский зябко потер руки. — А, Иван Павлович? Пойдемте-ка к Владимиру Ильичу — чай пить.

11 марта 1918-го года литерный состав с членами правительства и архивом спокойно, без происшествий и задержек, прибыл в Москву.