Тени зимы (СИ) - Волков Тим - Страница 52

— Ну, хватит тут мебель ломать! — войдя, громко приказал Гробовский. — Уездный отдел ЧеКа!

Круглоголовый тут же опустил маузер и подобострастно представился:

— Лапиков, Григорий Кузьмич. Председатель здешнего рабкома. Вот… вражину поймали! Пробрался на завод, понимаешь… С диверсионными целями!

— Да тут у вас везде диверсия! — выбросив ножки, нервно расхохотался «вражина». — Двор весь захламлен! Вместо работ — пенсии поют! Мне даже пьяные встретились… Довели завод до ручки… п-пролетарии!

— А это не твое дело, гад! — Лапиков вновь выхватил пистолет.

— Спокойно! — быстро предупредил Алексей Николаевич.

Позади послышались шаркающие шаги:

— Кто тут про медицинский пункт спрашивал?

В кабинет вошел худенький старичок с длинной седой бородою, в накинутом на плечи пальто, из-под которого виднелся темный костюм и светлая сорочка с галстуком-бабочкой.

— Арсентьев, Павел Петрович, фельдшер… Господи! — старичок вдруг удивленно взглянул на узколицего. — Неужто… Виктор Фаддеевич! Вы⁈

— Здравствуйте, Павел Петрович, — неожиданно улыбнулся задержанный. — Рад, что хоть кто-то стался. А инженеры? Все разбежались?

— Да не все… Розонтов остался, Пахомов, Вержбицкий…

— А вот это славно! Значит еще не все потеряно!

— Так, гражданин… — прервал беседу Гробовский. — Вы вообще, кто такой?

— Я? — усевшись на стул, «вражина» заложил ногу на ногу и вытащил портсигар. — Ах, да, забыл преставиться. Виктор Левенцов… бывший хозяин всей этой конторы.

— А-а-а! — снова закричал председатель рабкома. — Я же говорю — контра! Товарищи из ЧеКа! Надо ж его скорее…

— Так! Разберемся. Посторонних прошу покинуть кабинет, — Алексей Николаевич, пододвинув еще один стул, уселся напротив задержанного. — Ну, гражданин Левенцов… И зачем вы сюда явились?

— Курите! — бывший хозяин раскрыл портсигар. — Это хорошие… Португальский табак. Зачем явился? Не поверите — наниматься в инженеры! У вас все газеты трубят — требуются. А за завод у меня душа болит… Всей жизни дело! Отец покойный начинал потом я… Да я этот завод, как свои пять пальцев знаю!

— Ах, так… — начальник ЧеКа, как бывший сыскной, соображал быстро и был начисто лишен предрассудков. А потому тут же спросил, где на заводе самое уязвимое место.

— Ну, которое, если взорвать — и все, нет завода!

— Есть такое место. Конструкторское бюро с испытательной консолью! — дернувшись, Левенцов нервно вскочил со стула. — Вы сказали — взорвать? И кто? Немцы?

— Они.

— Сволочи! Они и в шестнадцатом году пытались. И… и когда ожидается взрыв?

— Сегодня. Может быть, уже прямо сейчас!

— Так что же мы здесь стоим, господа? Я все покажу… Идемте!

Вслед за бывшим хозяином чекисты и доктор поднялись на второй этаж, в небольшой светлый зал. Чертежные доски, модели двигателей у стен, станки… У распахнутого окна курили двое молодых людей в тужурках.

— Игорь! Ярослав! — Левенцов бросился к ним…

— Виктор Фаддеич! Вы… вы как…

— Рад, что вы… Ладно, некогда… Вот, товарищи спросят.

Велев парням аккуратно начинать обыск, Гробовский подошел к инженерам и задал несколько вопросов.

— Посторонние? — Игорь Вержбицкий почесал затылок. Худощавый, с тонкими пальцами и длинными кудрявыми волосами, он выглядел, как творческий интеллигент.– Да вроде бы…

— А ведь были! — ахнул плотненький Пахомов. — Ну, вспомни, Игорь… недавно совсем мастер приходил. Пожилой такой, шустрый. Видать, из новых…

— А! Ну да, был. Вытяжку чинил! Сделал быстро.

— Так работает вытяжка-то?

— Сейчас включим…

— Стоп! — закричал Гробовский. — Ничего не включать. Парни! А ну-ка, гляньте… Только прошу — осторожно.

Взобравшись на верстак, юный чекист Коля Михайлов принялся шарить руками в широком раструбе…

— Пусто пока… Ага! Вроде бы… Есть!

Чекист вытащил из раструба небольшой фибровый чемоданчик с затейливой ручкой.

— Тяжелый, гад… — поудобнее перехватив чемоданчик, Николай взял его за ручку…

Что-то щелкнуло…

— Алексей Николаич, куда ставить-то?

— Не ставить! Держать! — вдруг яростно выкрикнул Левенцов. — Ни в коем случае не отпускать ручку!

— Вы что-то знаете? — Гробовский был тут как тут.

Виктор Фаддеевич сухо кивнул и сглотнул слюну:

— Да, я с таким штуками уже сталкивался. Тут два взрывателя. Один — часовой, и другой — нажимной, «на дурака». Как только вы отпустите ручку…

— Так что же, мне его теперь все время держать? — поежился Николай.

— Держать… но, недолго, — Алексей Николаевич вновь сообразил быстро. — Надо его выкинуть… где нет людей.

— Здесь, во дворе, старый брандмауэр, — вскинулся Левенцов. — Идемте! Я покажу…

Гробовский согласно кивнул:

— Так! Мы — с Колей, остальные здесь. Иван Палыч! Я сказал — здесь. К тебе тоже относится.

Они вышли один за другим — Левенцов, чекист с «адской машинкой», Гробовский…

В зале повисла гнетущая тишина…

— Брандмауэер тут недалеко… — негромко протянул Пахомов.

С улицы вдруг донесся оглушительной силы взрыв! Дрогнула земля. Где-то неподалеку зазвенели стекла.

Доктор подхватил саквояж:

— Я посмотрю… Может, кому-то помощь…

Помощь понадобилась лишь Левенцову — щеки и лоб его сильно посекло кирпичной крошкой… После перевязки бывшего хозяина завода забрали с собой, в ЧК. Для разбирательства.

— Так… пока — в камеру, — выйдя из машины, распорядился Гробовский. — А мы — чайку…

— Товарищ начальник! Тут к вам посетитель, — доложил недавно принятый на службу дежурный — рыжеватый парнишка с веснушками, Ферапонтов Пахом. — Давненько уже дожидается.

— Посетитель? Ну, что же, зови…

— Здравствуйте, товарищи… — войдя, посетитель снял фуражку.

Трудно было бы не узнать… Раве что новенький Пахом не знал в лицо высокое начальство.

— Феликс Эдмундович, вы⁈

— Нет, тень отца Гамлета, — саркастически ухмыльнулся Дзержинский. — Еще раз здравствуйте товарищ Гробовский… А вы, кажется, Иван Павлович Петров, доктор?

— В точности так!

Начальник ВЧК неожиданно улыбнулся:

— Владимир Ильич передает поклон. И просил напомнить, что он про вас не забыл… Ну, что же, товарищи — ближе к делу. Я так понимаю, Иван Павлович, в курсе всего?

— Так уж вышло…

— Ну, что же… Придется, Иван Павлович, непосредственно революции послужить! Значит, говорите, поезд… Согласен! Именно поезд. Состав!

Да, вместо курьера в Зареченск прибыл лично глава ВЧК! Дело-то было архиважное, и Дзержинский это хорошо понимал. На самом верху было принято решение не посвящать в операцию лишних людей, не создавать лишней суеты. Как выразился Феликс Эдмундович — «пусть враги думают, что все идет по их плану». Поэтому каждый человек был на счету, в том числе — и Иван Палыч, во многом сам же эту ситуацию — собственной нужности — и создавший.

Вечером, 10 марта 1918 года, поеживаясь, он стоял на платформе одной из подмосковных станций, среди прочего люда. Да, народу хватало, переезд правительства в Москву проходил в обстановке строгой секретности, и железную дорогу никто войсками не окружал. Просто незаметно усилили караулы на мостах и разъездах. Так, на всякий случай.

Здесь, на этой вот станции, литерный состав должен был остановиться примерно на полчаса для дозаправки паровоза водой. Очень удобный момент…

Смеркалось. Пошел мокрый снег. Пробежали по перрону чем-то озабоченные мешочники. А-а! Прибыл пригородный поезд…

Как всегда, начался целый штурм! Состав еще не успел остановиться, а народ уже рванул к вагонам. Запрыгивали прямо на ходу, расталкивая редких пассажиров на выход…

— Да дайте же выйти! Выйти дайте! — справедливо возмущались те.

Поезд был из Зареченска…

Иван Палыч настороженно высматривал в толпе знакомые лица — именно для этого он и был сейчас здесь.

Все уже вышли… Паровоз дал гудок. Поезд тронулся…

И — никого!

— Товарищ, товарищ! Где тут кипяточку набрать можно?