Долгие северные ночи - Ольховская Влада - Страница 3

Гонорар, кстати, оказался на удивление солидный. Даром что основной источник дохода работодателя – мелочь на карманные расходы от мамки с папкой. Многие напрасно недооценивают массовый сбор денег: даже если каждый может дать не так уж много, финальную сумму определяет количество пожертвовавших. В этом случае их было более чем достаточно.

Гарик все равно не хотел в это лезть. Его доброжелательности хватило лишь на то, чтобы не послать детишек по месту сотворения сразу. Он изучил это дело, не нашел оснований для недоверия – и считал историю завершенной. До того момента, как обнаружил вокруг своей машины грустно взирающих на серое небо подростков.

То легкое сочувствие, которое он к ним испытывал, разом испарилось. Вместе с уверенностью, что Юдзи – предмет полезный, убивать его нельзя.

– Да ты хотя бы попробуй, – примирительно проскрипела из трубки бабка. – Они тебе гонорар заплатят, даже если ты подтвердишь версию полиции, я уже договорился!

– Отлично, а то я как раз последнего ежа доел, прям не знал, как дальше перебиваться буду! – закатил глаза Гарик. – Юдзи, я не бедствую. Какого черта ты вообще привязался ко мне? Подкинул бы эту свинью Таисе или Матвею!

– Таиса мне нравится, а Матвея я боюсь.

– Короче, меня подвела роль положительного персонажа?

– Так часто бывает, – рассудил Юдзи. – Да чего ты упрямишься?

– Потому что там нет оснований для возобновления расследования. В квартире помимо него находились только двое – другой артист и агент, даже тетка та пошла в бар догоняться. Артист с ним публично дружил, из-за смерти Маршалова стал на паузу проект, в котором они оба должны были участвовать, нет никакой выгоды. Агент на нем неслабо зарабатывал, он же был и продюсером многих шоу этого неваляшки. У Маршалова не было никаких конфликтов, он не брал в долг, ничего не употреблял, не замечен в публичных скандалах, не обвешан бывшими женами и детьми… Если спросить «Кому и зачем», будет по нулям. Что я должен расследовать?

– Ты игнорируешь то, что я говорил тебе раньше, – обиделся Юдзи. – Про то, что Никита перед смертью просил о помощи!

– Домыслы твоих хомячков.

Фан-клуб действительно вовсю вопил, что за пару месяцев до смерти Маршалов сильно изменился. Он якобы устал, стал мрачным, нелюдимым, а во время прямых эфиров просил о помощи. Только вот видео с последней вечеринки, на которой он вполне искренне отжигал на танцполе, не тянуло на будни загнанной жертвы.

– Они не мои хомячки. А что насчет матери?

– Она ушла от контакта с журналистами после смерти сына – какое загадочное поведение! – хмыкнул Гарик.

– Никита говорил, что доверяет только матери…

– Ну и что? Она должна откровенничать со всеми подряд по первому запросу? Оставьте несчастную женщину в покое. И меня заодно.

– Я вот не думаю, что так получится уже, – пробубнил Юдзи. – Но постараюсь…

Хотелось сказать, что он это начал – он и закончить должен. Потому что иначе даже анонимность его не защитит. Однако Гарик допускал, что ситуация действительно перешла определенную точку невозврата.

Может, Юдзи действительно не хотел такого. А может, допускал, что детский энтузиазм будет не остановить, и намеренно сыграл очень хитро. В любом случае, это со взрослыми можно договориться. С рыдающими подростками все обстоит намного сложнее: они игнорируют разум как явление, а запугивать их совесть не позволяет.

Когда Гарику впервые подсунули это дело, он был занят вполне официальным заданием от Форсова и не собирался отвлекаться. Но теперь то задание закончено, проблема вышла за грань разумного, и придется как-то реагировать.

– Ладно, – после долгой паузы, потребовавшейся для того, чтобы погасить в себе желание убивать, сказал Гарик. – Я это сделаю.

– Отличный план!

– Не спеши радоваться, будут особые условия и для придурков этих, и для тебя. Первое и главное – они забывают про мой адрес и мою машину. Увижу хоть одну заплаканную мордашку в радиусе километра – и расследование тут же прекратится.

– Ты ничего не увидишь в радиусе километра, – укоризненно заметил Юдзи.

– Я найду способ, поверь мне! Во-вторых, твоя задача – удалить все ролики сегодняшнего перфоманса. Мне все равно, как ты это сделаешь, сколько времени это займет и сколько будет стоить. Если я обнаружу потом хоть одну картинку на эту тему – сворачивается не только мое расследование, но и наше с тобой сотрудничество.

Юдзи старчески прокряхтел что-то нечленораздельное, но спорить не стал. Видно, и сам уже сообразил, что перегнул палку. Это чуть уменьшило гнев Гарика, да и в целом он не видел смысла долго держаться за злость. Раз уж согласился – надо выполнять.

Он не сомневался, что вопрос с лежащими подростками будет решен, но в ближайшее время не собирался усложнять ситуацию, мелькая рядом со своей машиной. Гарик вернулся в квартиру, оформил доставку продуктов, заменившую сегодняшний визит в кафе, и вплотную занялся историей Никиты Маршалова.

Любитель выпадать из окон оказался не так предсказуем, как профайлер предполагал после первого знакомства с его историей. Просто Никита выглядел и вел себя как типичный «кукольный мальчик». И даром что ему исполнилось тридцать три, выглядел он намного моложе, у него был свой стиль, тоже стиравший границы возраста.

Обычно такие персоны – проект чисто продюсерский. Какого-нибудь смазливого паренька выбирают в толпе, а потом всю карьеру ведут за руку, чтобы визжащие от восторга девочки выклянчивали у родителей деньги на очередную его поделку. Но Никита пришел в шоу-бизнес другим путем. Он родился в настолько далеком и настолько крошечном городке, что любой столичный агент запомнил бы название этого места, только если бы его вытатуировали у него на ладони, как шпаргалку.

Сложно сказать, как парню пришла идея стать моделью, как он вообще сообразил, что на внешности можно зарабатывать… Тут, видно, телевизор и компьютер вовремя дали подсказку. В любом случае, Никита решился, прибыл в столицу чуть ли не в товарном вагоне, начал сам бродить по кастингам – и не прогадал.

Он хорошо смотрелся на подиуме: в меру изящный, в меру мужественный. Запоминающийся, обладающий достаточным артистизмом, чтобы делать шоу. Да, это были первые шаги, которые приносили не так уж много денег. Но именно они способствовали новым контрактам и обеспечили Никите роли в кино.

Он, что любопытно, был талантлив. Изначально Гарик не смотрел фильмы с его участием, просто изучил список ролей – сплошь второстепенные появления, ни о чем. Тогда профайлер решил, что причина проста: Маршалов красивый больше, чем одаренный.

Однако реальность оказалась интересней. Никита не был бездарен, напротив, играл он отлично. Его проблема таилась скорее в том, что у него не было громкой фамилии, намекающей на поколения легендарного актерского клана, не было отца с полными карманами денег… Не было ничего, кроме таланта, а это часто неоднозначный капитал.

Похоже, Никита и сам все понимал. Искусственные неудачи он воспринимал с благоразумным смирением, а победам искренне радовался. Он осознавал, что никто не построит ему лифт до самой вершины. Он оказался среди тех, кому придется карабкаться по склону, усеянному острыми камнями и терновником. Он не стенал о том, чего не мог изменить, он просто не сдавался.

Чувствовалось, что он наслаждается своей столичной жизнью вопреки всему. Того, чего ему не хватало в плане наследства, он компенсировал активной работой в соцсетях. Он быстро получил преданную аудиторию, и это сыграло ему в плюс.

При этом нельзя сказать, что он, добившись маломальского успеха, пустился во все тяжкие. Никита был осторожен, особенно с алкоголем. Гарик без труда выяснил, что будущая звезда экранов родилась в семье, где отец чаще бывал пьяными, чем трезвым, и умер в итоге от цирроза печени. Дети алкоголиков порой повторяют их печальную судьбу, но далеко не все. Бывает и обратное: они проникаются таким презрением к спиртному, что употребляют его редко и только по особому случаю.