Случайная мама. Чудо под Новый год (СИ) - Беж Рина - Страница 8

Эх, и любит же он кидать двузначные фразочки, заставляющие краснеть щеки. Но в диалог с ним с удовольствием вступаю.

– А как же Коко Шанель и ее крылатая фраза: «У вас никогда не будет второго шанса произвести первое впечатление»? – приподнимаю бровь.

– В этом плане я с ней солидарен, – и ухом не ведет. – Но, согласись, Ксюх, цельный образ строится, не только опираясь на первое впечатление, он создается из мелочей. И не одномоментно, а накапливается постепенно. Паззл за паззлом, деталь за деталью.

Искры в глазах соседа подталкивают согласиться.

И я почти это делаю, но тут он снова жжет.

– У Шанель вообще много крылатых фраз. Ринка, моя двоюродная сестрица, обожает их цитировать. Знаешь, какая ее любимая? – Павел дожидается моего отрицательного ответа и, на секунду задумавшись и пощелкав пальцами, с серьезным видом произносит. – Не люблю длинных пиджаков – при разговоре с мужчиной я не вижу, как он ко мне относится.

– Ух-ты, – хмыкаю, – зажигательная откровенность.

Особенно, если эту фразу медленно прокрутить в голове пару-тройку раз и представить ситуативно.

– О, это еще не самое жуткое, – отмахивается он, не скрывая ухмылки. – Потому что цитаты Раневской Ринка тоже обожает. А ее страничка в соцсетях целиком и полностью усеяна подобными этим глубокомысленными статусами.

На некоторое время мы прерываем наш затейливый разговор. Ника протягивает руку и касается моих пальцев. Аккуратно, едва их задевая.

– Что, моя хорошая? – интересуюсь у нее, слегка наклоняясь вперед.

Она такая необычная и милая, что без улыбки смотреть не получается. Да и вообще не смотреть не получается. Неизбежно ловлю себя в моменте, что тянусь к ней взглядом. Как к магнитику.

– Пи...

Маленький пальчик указывает на пластмассовую чашку, стоящую на столе.

– Пить хочешь?

Кивает.

– Я могу тебе помочь?

Снова кивает.

Перевожу взгляд на Павла, наблюдающего за нами, и ловлю его веселое:

– Я ж говорил, что ты Никуське понравилась, Ксюш. Хотя удивлен, честно. Она у нас еще та привередливая дама. Чужачек не переваривает. Мы пять нянек сменили, прежде чем она согласилась с одной из них оставаться, пока я в универе. Да, конфетка?

Конфетка не комментирует. Но доверчиво припадает пухлыми губками к краю чашки и старательно пытается делать глотки.

Помогаю, придерживаю, вытираю подбородок салфетками. А когда убеждаюсь, что напилась, интересуюсь:

– Ника, а печенье где? Уже съела?

Девочка отрицательно мотает головой и указывает на зайца.

– Я-я.

– Я-я съел? – прячу улыбку, разыгрывая удивление.

Серьезно кивает, но хитрые глазки внимательно за мной следят.

Ну раз так.

– Неудивительно, что Я-я всё съел, – размышляю вслух. – Печенье было очень вкусным. Спасибо, Никусь, что угостила.

Малышка, довольная похвалой или интонацией, приваливается к боку родственника и, подтащив к себе на колени зайца, увлекается возней с его ушами. А Павел возвращает нас к началу разговора.

– Давай снова знакомиться, Окс, – говорит он серьезным тоном. – Павел Звягинцев, двадцать два года, студент экономического университета. В этом году выпускаюсь. Родился в этом городе. В этом доме живу почти два года, с того времени как Ника родилась, – на этой фразе сосед протягивает руку для пожатия. Я жму. А он продолжает дальше. – А это Вероника Звягинцева, – обнимает лапочку с двумя хвостиками. – Самая красивая девочка на свете, которой через пару месяцев исполнится два года. Да, конфетка моя?

Павел показывает малышке два пальца, и та с улыбкой жест повторяет.

– Два, – говорит и демонстрирует мне.

– Рада с вами познакомиться, соседи Звягинцевы, – произношу совершенно искренне и представляюсь сама. – А я – Оксана Антипенко, двадцать пять лет. Университет уже закончила. По образованию учитель начальных классов, но сейчас уволилась и работаю в другом направлении. Квартира мне досталась в наследство от бабушки. Вот решила перебраться.

– А до этого с родителями жила?

Вопрос вполне закономерный, но я слегка подвисаю.

– Э-э-э… нет. На съемной с мужем.

– Так ты замужем? – хмурится Павел.

Секунду или две смотрю на него в упор, кусая губу, а затем сама не понимаю: с чего вдруг решаю поделиться сокровенным – чужие же люди! – но приглушаю голос, подаюсь вперед и поясняю:

– Официально, да, еще замужем. Но, если повезет, то через неделю стану разведенной.

– Если повезет? – переспрашивает сосед, копируя и мой тон, и мое поведение.

– Ага. Мой почти бывший муж решил нанять себе адвоката, Звягинцева А.А. Так вот, если тот согласится, то крови моей они попьют и процесс затянут… но я верю в лучшее.

– Звягинцев А.А.? – переспрашивает Павел странно сиплым голосом и разглядывает меня с каким-то новым интересом.

– Да, – киваю. – Ваш однофамилец, представляешь?

– Очень даже, – соглашается он с ухмылкой, но я пропускаю этот момент мимо ушей, потому что спешу поинтересоваться тем, о чем не услышала.

– Паш, а мама Ники где? Ты как-то ее упустил из виду? Или… Если не хочешь не говори, я не настаиваю, просто…

– Не упустил, Ксю, – произносит он, сверкая глазами. – Нет её. Нет и не было никогда.

– Что? Но как?

– А вот так! Отказалась она от дочки. Бросила еще в роддоме.

Ах ты ж ё-ё-ё… кукушка драная!

И столько гневных слов внутри рождается, совсем не литературных.

Глава 10

ОКСАНА

– Обалдеть, это ты в двадцать лет отцом стал?

Очередной мой вопрос совпадает с пришедшим на телефон Звягинцева сообщением. Извинившись, он отвлекается, чтобы прочитать его и вбить ответ, а когда пару минут спустя освобождается, с серьезным видом уточняет:

– Разве плохо быть молодым отцом?

– Нет. Но обычно парни бегут от ответственности.

И я нисколько не преувеличиваю. Двадцать лет – пик активности. В крови разгул гормонов, в ушах свист свободы и вряд ли хоть одна серьезная мысль о будущем в голове. А дети вообще за гранью фантастики.

– С Никой был не тот случай, – отвечает он твердо и больше ни слова не добавляет. Так, что гашу любопытство и спешу сменить тему на более легкую.

Да хотя бы поговорить про учебу.

Но и та оказывается для Павла важной.

– Нет, Окси, я не штаны в универе просиживаю, а учусь. И такое, прикинь, бывает, – заверяет он со смешком, когда я подкалываю про последний выпускной год и лень.

А следом рассказывает, что проходит практику на одном из градообразующих предприятий города, куда уже летом вернётся молодым специалистом – даже вакантное место для него имеется, и дипломный проект он пишет самостоятельно, а не ждет заказ по интернету.

– Да ты крут, студент!

– Разве ты не поняла это с первого взгляда? – играет бровями.

Усмехнувшись, уточняю:

– Считаешь, должна была это сделать после твоей реплики: «На следующей неделе дашь»?

– Прости, – немного тушуется, растирая лоб, – это всё наш дурацкий спор с Борькой. В общем, не бери в голову.

– Договорились, уже забыла, – соглашаюсь покладисто.

И тут же слышу:

– Но если вдруг передумаешь, я не откажусь...

Вот же донжуан! Молодой, да ранний!

Гости покидают мою квартиру спустя час, когда телефон Павла начинает дымиться. На него один за другим сыплются звонки. Некоторые из них он сбрасывает, на два отвечает, но оба раза говорит кратко. Да, нет, окей.

Подозреваю, мое присутствие весомо ограничивает его словарный запас, но уходить в комнату, чтобы дать ему уединенно поболтать, не спешу. Все-таки я у себя дома, да и маленькая гостья щедро делится со мной своей единственной игрушкой, позволяя рассмотреть ее поближе.

– Пока, – Ника от души намахивает мне ручкой и с усердием кивает на предложение заходить в гости, когда стоим на площадке, а потом, явно поддавшись порыву, возвращается и обнимает за ноги.

С затаенной нежностью касаюсь ее темных волос, таких шелковистых, каких у меня никогда не было, и запираю собственную дверь лишь тогда, когда закрывается дверь соседей.