Травник 2 (СИ) - Мусаниф Сергей Сергеевич - Страница 8

— То есть, ты на самом деле забыл? — ее локоть впился в его ребра.

— О, только не начинай, — попросил Магистр. — Вернемся в Систему, я в логах посмотрю.

Глава 4

Главное отличие нашего прекрасного благословенного здесь от нашего проклятого ужасного вчера (и да, я знаю, что «здесь» и «вчера» фигово сочетаются, но мне на самом деле фиолетово. Пусть Сумкин, свихнувшийся на идее вести летописи и теперь постоянно требующий от нас отчетов, сам все это дело правит, если ему больше заняться нечем. Лучше бы машину времени изобретал) заключается в темпе жизни.

Если до всего этого тебе нужно было быстро бежать, чтобы просто оставаться на месте, то теперь и этого недостаточно. Ты должен быстро бежать, выделывать коленца, крутить сальто и периодически садиться в шпагат, но и это не гарантирует, что какое-нибудь юное дарование не напихает тебе при встрече полную панамку. Или не выдавит тебя с теплого местечка, которое ты облюбовал.

Конечно, физрук, Гарри А-Вот-Такого-Я-Еще-Не-Убивал-Надо-Подойти-Поближе Борден и Виталик являются исключениями из этого правила (потому что первые двое на любые правила каким-то образом плюют, а третий способен находить читерские способы их игнорировать), но для все остальных-то оно работает.

Даже для Магистра. И я, наверное, как никто понимал его желание выйти из этой вечной гонки и поселиться в какой-нибудь дыре, где вообще ничего не происходит и никому нет до тебя дела.

Вон Сумкин, казалось бы, достиг. Архимаг, грандмастер, властный ректор, студенты ему в рот заглядывают когда он снисходит до того, чтобы лекции им прочитать, и все равно нет ему покоя. Постоянные исследования, эксперименты, комбинирование заклинаний и попытка сказать новое слово в науке, которая сформировалась за тысячу лет до его рождения. Не то, чтобы ему все это не нравилось, но это все равно был не его выбор. Останавливаться на достигнутом нельзя.

Ибо сожрут.

Конкуренты не дремлют. Конкуренты прокачиваются и ждут своего часа, чтобы вонзить ему фаерболл в спину. Ну, или что они тут с фаерболлами делают*.

И это я не говорю о том, что посреди этого бардака ему еще надо машину времени как-то изобрести**. Хотя, нет.

Получается, говорю.

У меня прямых конкурентов нет. Это не моя заслуга, просто так получилось, что я — универсальный боец. В профильном поединке с каким-нибудь узкоспециализированным персонажем я сольюсь до конца первого раунда, но фигня в том, что в реальной жизни (ну вот такая у нас реальность, чего уж тут) профильных поединков не бывает, и побеждает тот, кто сможет уконтрапупить своего противника первым, не взирая на средства и методы. И вот тут мне нет равных, потому что даже самый крутой ниндзя теми же фаерболлами из стелса шарашить не может, а я могу.

Это позволяет мне уклоняться от участия в большей части местных забегов. Я не беру квесты, не зачищаю подземелья, не хожу в рейды, держусь подальше от всяческих ивентов и, если уж мое участие в очередном мероприятии таки неизбежно, стараюсь ограничиваться только моральной поддержкой.

Мои знакомые относятся к этому с пониманием, ведь непосредственная опасность может активировать мой Самый Главный Скилл, имеющий довольно неприятные побочные эффекты в виде уничтожения всего и вся в постоянно расширяющемся радиусе, и контролировать эту фигню я до сих пор не научился.

Не факт, что ее вообще можно контролировать.

Однако, в этот раз все по-другому.

Игра по другим правилам, говорили они. В прошлый раз ты оказался в такой игре круче всех, говорили они. Только вот в прошлый раз у всех игроков были более-менее одинаковые стартовые условия, а теперь же мне предстояло оказаться в мире, чьи обитатели шлифовали свои скиллы веками, передавая их из поколения в поколение. Сколько за это время у них там могло вырасти своих Ветров Джихада? Каких высот контроля сумели достичь их Безопасники? Кто вообще знает, что там на самом деле происходит?

Конечно, он парнишка местный, но что с того? Судя по его рассказам, он за пределы своего имения всего пару раз и выезжал, и то в довольно нежном возрасте, и, по большому счету, о большом мире никакого понятия не имеет. Может там за границами их поместья халки стадами бегают и перелетных суперменов по посадкам гоняют.

В общем, предчувствия у меня были тревожные, настроение — поганое, и напутствие пожелавшего нам удачи архимага казалось мне форменным издевательством, и я надеюсь, Сумкин, что ты это прочитаешь.

Виталик открыл свой личный портал, и мы перенеслись на покрытую высокой травой равнину. Было прохладно, дул легкий пронизывающий до костей адский ветер аж с самого северного полюса, и я сразу же надел куртку, а Виталик нацепил свой незабвенный черный кожаный плащ, любой клочок которого фанаты выкупили бы за любую сумму и еще добавки бы попросили.

Это на Земле он всего лишь политик, а тут он объект целого личного культа, хотя я и не совсем понимаю, благодаря чему он обрел такую популярность.

Впрочем, сектанты всегда отличаются странными взглядами на окружающий мир.

Нас, к слову, окружала какая-то серая тоска. В какую сторону ни глянь, только бескрайняя степь и никаких признаков червоточины, связывающей две наши вселенные. Никаких опознавательных знаков, никаких особых примет на местности. Если они и были, ребятишки Такеши наверняка от них избавились.

Чтобы, значит, никто не нашел и раньше времени не заинтересовался.

— Будем ждать, — сказал Виталик, вытащил из инвентаря два раскладных походных стула и уселся на тот, что покрепче.

— А это точно то место? — поинтересовался я.

— Координаты не врут.

— Все врут, — машинально сказал я. — А где же следы, которые должны были оставить на местности все эти восставшие крепостные, которым Магистр указал путь к свободе?

— Люди Такеши все прибрали, — сказал Виталик. — Замели следы на всякий случай.

— Кстати об этом. Давно хотел тебя спросить, — сказал я. — Тебя не смущает, что тебе, земному политику топ-уровня, приходится иметь дела с Такеши, который примерно того же уровня криминальный босс?

— Почему это должно меня смущать?

— То есть, вся эта история про холодную голову, горячее сердце и чистые руки сейчас уже не актуальна?

— Так это про чекистов, а не про политиков.

— А в чем разница-то? — спросил я. — В твоем конкретном случае, я имею в виду.

— Я в СВР служил. Это по-любому не чекисты, да и было довольно давно.

— Я на голых скиллах тоже как бы не вчера дрался, но добровольцем меня назначить вам это никак не помешало.

— Это другое.

— Всегда, — согласился я и сел на раскладной стул. — Когда уже эта фигня откроется?

— Где-то через полчаса, плюс-минус, — сказал он. — Да не мандражируй ты так. Все нормально будет.

— Но ведь на самом деле у тебя нет никаких оснований это утверждать, — заметил я. — Не считая твоего безудержного оптимизма.

— Я смотрю, ты не меняешься, Артур.

— Угу.

Он был прав, и в последнее время мне начинало казаться, что это часть какой-то глобальной проблемы, истинных масштабов которой мы еще даже не начали осознавать.

Я действительно не менялся, как и никто из игроков той самой Первой Волны, с которыми я был знаком. Они получали новые навыки, масштабировали старые скиллы, прокачивали разные характеристики, но все эти изменения носили исключительно количественный характер.

Тот же Виталик, когда-то бывший боевым президентом ОСССР, а теперь входивший в Совет Земли и являющийся одним из самых влиятельных людей планеты (что стало для меня лишним поводом бывать дома) при первом же удобном случае напяливал свой культовый плащ и хватался за свой культовый дробовик, словно другого способа решать проблемы и вовсе не существовало.

Или вот архимаг дон Феанор Кристобель де Борса (чтоб ему жизнь медом не казалась) изучил магию, основал и возглавил собственную академию, обзавелся полезными связями и вовсю корчит из себя мачо, но внутри как был Федором Сумкиным, так им и остался.