Тренировочный День 10 (СИ) - Хонихоев Виталий - Страница 31

Рашид окинул первого оценивающим взглядом — фигуру, осанку, взгляд. Военный? Ну явно не срочник. Спецназ или разведка. На шее у него, чуть выше ворота футболки, виднелся край шрама — старого, белого. Рашид таких видел. Потом перевёл взгляд на второго. Тот смотрел так, что Рашид инстинктивно напрягся, почувствовал, как на лбу выступает пот. Этот — опаснее. У этого глаза как у палача.

— Меня зовут Николай, — спокойно, без эмоций сказал первый: — я помощник тренера на добровольных началах. База — закрыта. Проблемы? — Голос негромкий, но каждое слово чёткое, отрывистое. Военная дикция.

— Нет проблем, — Рашид оценивающе смотрел на него. Прикинул — лет двадцать пять, может двадцать семь. Рост метр семьдесят пять, вес килограммов восемьдесят пять. Но двигается как егерь в лесу — аккуратно, плавно, словно большое хищное животное.

— Разговор нужен. С одной девушкой. — решил сбавить обороты Рашид. Пока тут были только девушки — можно было газовать, но если схватиться с этими двумя… то возможно придется доставать оружие. Доставать и применять, потому что люди с такими глазами не пойдут на попятную только при виде ствола. Не нравились ему эти взгляды, не нравились эти двое. Дел-то было на полшишечки — сгонять на базу отдыха, забрать Салимовскую девчонку и вывезти в укромное место, тем более что все уже подготовили. Тимур сказал, что «там одни девчонки, молодые ссыкухи, да тренер ихний, тоже сопляк молодой», не понимает ни черта в людях. Этому Николаю достаточно в глаза посмотреть, чтобы понять — такой не отступит. А если такой отступит… то только для того, чтобы потом в спину ударить. Затевать конфликт на базе отдыха при такой куче свидетелей… лучше попробовать по-доброму. Он сделал жест рукой, ладонью, как будто прижимая что-то, удерживая своих людей от резких движений и фраз.

— Какой разговор? — Николай не моргнул. Стоял абсолютно неподвижно, как изваяние.

— Семейный. Личный. Я уже сказал, что мы родственники Салимовой Айгули. Можно сказать коллеги отца.

Второй мужчина сделал шаг вперёд. Движение небольшое, всего один шаг, но Рашид его заметил. Все заметили. Фарух, жилистый с усиками, нервно затянулся своей сигаретой, пепел посыпался на его пиджак. Он смахнул его дрожащей рукой.

— Семейные разговоры — дома, — тихо, но отчётливо сказал второй. Голос низкий, ровный, но в нём была сталь. — Здесь — государственная база отдыха. Режимный объект. А еще — вы мне активно не нравитесь. Отдыхать мешаете.

Он произнёс «режимный объект» так, что Рашид понял что мужчина непрост. Такие вот слова на автомате вырывались в том случае, если ты привык их говорить. «Режимный объект, тащмайор, такточно».

Рустам, коренастый с сросшимися на переносице бровями, сделал шаг вперед. Кулаки его сжались, жилы на шее вздулись. Он был на голову выше всех присутствующих, настоящая гора мышц и жира, тяжеловес.

Николай мгновенно оказался перед ним. Не коснулся, не толкнул — просто встал так близко, что Рустам замер. Николай смотрел ему в лицо снизу вверх — был ниже ростом, но от его взгляда Рустам невольно отступил на полшага. В глазах Николая не было ничего — ни злости, ни страха, ни азарта. Пустота. Как у человека, для которого убить — такая же работа, как забить гвоздь.

— Усохни, сявка, — тихо сказал Николай. Почти шёпотом, но все слышали: — хвост прижми.

Расстояние между их лицами — сантиметров двадцать. Николай дышал ровно, спокойно. Рустам — чаще, ноздри раздувались. На виске у него вздулась вена. Руки дрожали — от сдерживаемой ярости или от чего-то другого. Рашид откашлялся.

— Постой, Рустам. — сказал он, останавливая своего человека. Со стороны выглядело так, будто он затевающийся конфликт гасит как миротворец. На самом деле Рашид каким-то звериным чутьем понял, что если Рустам сейчас сделает еще шаг вперед или замахнется, то… случится что-то непоправимое. Рашид не был мальчиком, повидал в своей жизни всякого и не боялся ни драки, ни поножовщины, бывал и там, и там. Однако бывали моменты, когда лучше было сдать назад, а не бычить, тем более что он ничего не знал про этих людей. Обычный тренер и его помощник? Быть такого не может, обычный тренер бы уже хвостиком тут вилял… или на мраморной плитке валялся с разбитой головой.

Рустам тем временем отступил на шаг назад — стараясь не выдавать облегчение. Постоял, отступил ещё на шаг. Пот блестел у него на лбу.

— Мы из республиканского МВД, — Рашид попытался взять инициативу. Голос чуть дрогнул. — По делу Салимова Акила Умурзаковича. Дочь его здесь, мы знаем. Пусть выходит… Тимур, Фарух. — он кивнул головой и эти двое двинулись было к главному корпусу, но на их пути снова возник Николай.

— Удостоверения покажете? — он усмехнулся. Одним уголком рта. Без тепла.

Рашид колебался. Молчал. Руки его сжались в кулаки, перстень впился в палец. Показать удостоверения? Если они сейчас увезут девушку, то потом их найдут, удостоверения-то подлинные.

— Нет удостоверений — нет разговора, — сказал второй.Он все еще держал руки в карманах. Он стоял расслабленно, но каждая линия его тела говорила: попробуй тронь. Попробуй. Мне всё равно. Я делал это раньше. Сделаю снова.

Повисла пауза. Фарух, жилистый с усиками, нервно затянулся, стряхнул пепел. Рука дрожала. На нём были милицейские ботинки — хорошо видно. На брюках — красная ниточка лампас. Сам он стоял боком, готовый реагировать.

Рашид медленно затушил сигарету о подошву ботинка, бросил окурок в урну рядом с беседкой. Движение показное, демонстративное. Но пальцы его подрагивали. На верхней губе — мелкие капельки пота.

— Ладно, — сказал он. Голос чуть хриплый. — Мы уходим. Но передайте девочке — мы хотим поговорить. О семейных делах. И чем раньше — тем лучше. Вот телефон… пусть наберет. Ничего страшного с ней не произойдет, зададим пару вопросов и все.

— Передадим, — ровно ответил Виктор. — Через официальные каналы.

Рашид усмехнулся. Золотая коронка блеснула. Но усмешка не коснулась глаз.

— Не через те каналы, товарищ, — сказал он. — Не через те.

— Тамбовский волк тебе товарищ. — так же ровно говорит второй: — удостоверение в следующий раз захватите.

— А ты смелый… в чужой республике, на чужой земле… — наклоняет голову Рашид: — может представишься? Меня Рашид зовут. Я — двоюродный дядька Салимовой.

— Полищук. Виктор. Тренер. — отвечает второй: — чтобы не парились по базам пробивать. А насчет того, что на чужой земле и в чужой республике… как там в песне поется? Мой адрес не дом и не улица, мой адрес — Советский Союз. Я советский гражданин и это все… — он обводит взглядом окружающее: — мой дом. Так что… уматывайте из моей гостиной, я вас не звал.

— … дерзкий ты парень. Ладно, мы еще поговорим. Потом. Еще встретимся. — закончил разговор Рашид. Повернулся, кивнул своим. Рустам и Фарух двинулись к машине. Рустам шёл быстро, не оглядываясь, плечи напряжены. Фарух почти бежал. Тимур, молодой в потёртом пиджаке, задержался. Оглянулся на Рашида — тот уже садился в «Волгу», не смотрел в их сторону. Быстро подошёл к Каримовой, заговорил торопливо, тихо.

— Передай девчонке — пусть отдаст то, что взяла. Или скажет где спрятано. Тогда оставят в покое.

— Какая девчонка? — Каримова нахмурилась. — О чём ты?

— Салчакова, — Тимур оглянулся через плечо. Адамово яблоко дёргалось. — Дочка Салимова Акила. Её вычислили на стадионе — лицо отцовское, не скроешь. Мы… — он оглянулся на машину: — мы и правда из МВД. И… родственники. Дальние.

— Так чего вам надо-то? — спросила Каримова, нахмурив брови: — Салимова же посадили.

— Пусть по-доброму расскажет. — настаивает молодой: — не отстанут они. Скажите ей.

— Пшел вон, сявка. — раздается голос Николая, и Тимур поспешно отходит к машине. Заводится мотор и «Волга» уезжает, провожаемая взглядами девушек из команды.

Девушки молчали, ошеломленные событиями вечера. Алёна первая нарушила тишину, голос дрогнул:

— Что это было?

— Неприятности, — коротко бросил Виктор. Достал руки из карманов. Пальцы были сжаты в кулаки, костяшки белые. Разжал их медленно, с усилием.