Экстрасенс в СССР (СИ) - Яманов Александр - Страница 42

— Точно? На финке отпечатки пальцев Кабахидзе… Ранее судим за воровство баранов?.. Братья Думбадзе год отсидели в колонии для малолетних?.. Ага… Понял.

Закончив разговор, следователь принялся сам кого-то набирать. Когда на другом конце сняли трубку, он начал доклад. Горюнов вдруг переобулся и стал придерживаться моей версии. Чудеса! Ещё он сообщил о понаехавших со всей области грузинах и собравшихся местных жителях, количество которых перевалило за полтысячи.

— Так точно… Всё понял… Дождусь и доложу обо всём товарищу Лаптеву.

Продолжая подслушивать, я выглянул в окно. Народ продолжал прибывать. Вот подошла и Лена в сопровождении большой группы девушек в летних платьях.

Вдруг повисшее над площадью молчание прервал гудок клаксона. К сельсовету, оттеснив грузин, подъехала чёрная «Волга» в сопровождении двух милицейских машин, набитых сотрудниками в форме.

Из представительского автомобиля вышел очередной человек-скала, будто брат-близнец Егорова. Серый костюм, благородная проседь на висках и горделивая осанка. Ну прямо эталонный начальник! Обкомовец обвёл присутствующих внимательным взглядом. Поздоровался за руку с Жуковым и участковым. Перед тем как зайти внутрь сельсовета, он произнёс хорошо поставленным голосом:

— Товарищи, не волнуйтесь, сейчас мы во всём разберёмся.

После чего в кабинете председателя собрались приехавший обкомовец, сам Жуков, Горюнов, Панфилов и Романов. Следователь сразу кратко изложил ситуацию. Потом участковый с Жуковым ответили на несколько въедливых вопросов Лаптева. Внезапно я почувствовал к нему толику симпатии. В отличие от Егорова, товарищ спрашивал по делу и явно уловил суть происходящего. По-настоящему я его зауважал, когда начальник начал при всех отчитывать парторга за передачу в обком непроверенной информации:

— Антон Григорьевич, тебя сюда назначили не слухи в обком передавать, а работать с населением. Ты парторг или где? Давай исправляйся и начинай помогать товарищу Жукову. А то здесь до бунта недалеко. Это же ЧП государственного масштаба! Ты вообще куда смотрел?..

Предварительно вставив небольшой втык председателю и участковому, Лаптев продолжил:

— А вам, товарищ Горюнов, скажу вот что: не нужно мудрить. Закрывай всех зачинщиков драки и предъявляй им обвинение по максимуму. Версию шабашников в топку. Делай всё как положено. Собери показание свидетелей, рапорт участкового — не мне тебя учить. А то устроили мне здесь митинг и селян взбаламутили! У нас страда в разгаре, и вдруг такой подарок! Не хер в чужой монастырь со своим самоваром соваться. Я этим, которые с близлежащих рынков прискакали, сейчас дополнительно всё объясню. Затем попрошу ОБХСС ими всеми заняться. Есть закон, а они попытались устроить самосуд. Такое прощать нельзя! Пусть доказать этом мы не сможем, но прижмём наглецов иначе.

Закончив давать указания, Лаптев вышел на крыльцо. Подозвав грызуна в тюбетейке, произнёс несколько фраз, и уже через минуту жёлтый автобус с кавалькадой легковушек покинул село. Оставшиеся в одиночестве молодые шабашники тоже потянулись с площади, осторожно обходя огромную толпу. В итоге у сельсовета задержался только бригадир грузин.

Когда площадь очистилась от пришлых, товарищ Лаптев поздоровался за руку с вышедшими вперёд ветеранами. Затем улыбнулся колхозным барышням и принялся произносить речь. Говорил он громко, умело жонглируя словами, стараясь обходиться без формализма и дежурного бреда, несущегося с высоких трибун. Пару раз пошутил и потрепал по голове подошедшего мальчика. А ещё пообещал, что поднимет на заседании обкома вопрос о дороге. В итоге сход недовольных людей превратился в митинг. Причём добровольный и деловой. Какой мастер! Если Лаптев выполнит обещание, то ему цены нет.

Обкомовец продолжал расспрашивать людей о проблемах, а довольная вниманием толпа отвечала. Тем временем председатель подошёл к бригадиру шабашников, и я переключился на другое действо, развернувшееся прямо под моим окном.

— А ты чего со своими не ушёл? Тебе сейчас лучше глаза людям мозолить, — с ходу выдал Жуков.

— Нас сильно обидели… — начал было грузин, но Фёдор Михайлович сразу его перебил:

— Никто никого не обижал. Это ты не смог удержать своих земляков от безобразий. Георгий, я ведь тебя ещё неделю назад предупреждал.

— И что теперь? Как мы будем дальше работать с такой большой обидой?

— Не надо с обидой работать. Обиженные нам без надобности. Собирайте-ка свои вещи, и чтобы к вечеру духа вашего здесь не было.

— А деньги за работу? — возмутился бригадир.

— Деньги за невыполненную работу возвращать не надо. Судя по объёму, аванс вы почти отработали. А те три сотни, что сверху, оставь себе. Мы от них не обеднеем. Только сдашь все материалы под опись, включая цемент. За него будешь отчитываться отдельно и тщательно. Через час я пришлю завхоза и бухгалтера, они всё оформят.

В этот момент мозг грузина шабашников начал транслировать обрывки панических мыслей. Из сумбурного нытья удалось выяснить картину происходящего.

Весь полученный аванс Георгий отдал сыну для покупки «Жигулей» на рынке. А с земляками бригадир собирался рассчитаться после сдачи объекта. Заодно махинатор планировал выбить дополнительную премию, шантажируя председателя. Мол, дабы уложиться в сроки, надо доплатить. Свои накопления, включая несколько золотых украшений, отдавать грузину очень не хотелось. Так ему и надо. Теперь придётся расчехлиться.

Вдруг страх, помноженный на жадность, победил гордость. Вернее, суррогат, её заменяющий. Бригадир сразу сменил тон на заискивающий:

— А может…

— Не может! — жёстко ответил Жуков. — К вечеру чтобы сдали материалы и освободили общежитие. А если кто подойдёт к строящимся объектам, я лично из двустволки солью в жопу пальну. Сейчас будем делать ревизию.

Мне не виден взгляд бригадира шабашников, направленный на Жукова. Зато его мысли не сулили ничего хорошего. Только председатель смотрел на чужака спокойно и даже насмешливо. Железный мужик!

— Не нужно здесь меня взглядом сверлить. Я, знаешь ли, в жизни всякого насмотрелся. Лучше подумай, как будешь из ситуации выходить. С ОБХСС ты ведь общаться не хочешь? Значит, разговор окончен. Свободен!

А мне здесь начинает нравиться! В первую очередь люди. Оказывается, есть главы предприятий, которые не боятся идти на конфликт с обнаглевшими чиновниками и задевать чувствующих себя избранными националов. Куда они все пропали в будущем?

Глава 17

Родня

После отбытия Лаптева с милицией к нам с Саней подошёл дядя Коля. Бригадир оценил моё состояние, приказав в понедельник на работу не выходить. Едва добравшись до родного предбанника, я сразу выключился и проспал до понедельника, периодически вставая попить или в туалет.

Матрёна ещё вчера принесла огромную бутыль горького пойла, обязав Саньку поить меня, когда буду просыпаться. Чем он и занимался вчера вечером и ночью. Из-за волн накатывающей головной боли просыпался я часто. Пил терпкое пойло, и мозг снова затягивало в сон без сновидений.

Такого долгого и болезненного отката у меня пока не было. Даже после того, как я встал, тело продолжало пошатывать. Короче, совсем не боец. А от малейшего поползновения использовать дар начинались приступы тошноты. Люди из XXI века приняли бы меня за наркомана в стадии жёсткой ломки. Местные могли подумать, что мужик после многодневного запоя. Очень долгого.

К часу удалось более-менее прийти в себя, и я волевым усилием встал с лавки. После чего помылся холодной водой и сходил в туалет. Матрёна заметила мой подъём и сразу принесла миску щей с кусками разваренной говядины. Рядом бабка поставила уже привычную ёмкость со сметаной и хлеб.

Странно, что хозяйка не погнала обедать к столу под яблоней, а разрешила кушать в предбаннике. При этом сама знахарка села напротив, настаивая съесть всё принесённое.

— Ну что? Гляжу, надорвался? — констатировала она. — А ты думал, дар позволит без последствий здоровье живым людям подрывать? За это спрос в двойном размере. Знаешь почему?