Экстрасенс в СССР (СИ) - Яманов Александр - Страница 41

— Мне погоны не ты давал, не тебе отбирать, — огрызнулся участковый. — А нападение с холодным оружием группы лиц налицо. Весь посёлок в курсе, что произошло. Парни из города были в клубе, их видели десятки человек. Никто не мог напасть толпой на грузин. Поэтому не понимаю смысла происходящего.

— Повторяю: холодное это оружие или нет, решат эксперты. Не лезь, лейтенант. Я всё делаю по закону.

Несмотря на весь напор следователя, участковый не замолчал. Ещё в его словах промелькнула издёвка:

— Наслышан я, как в областной прокуратуре всё по закону делают.

— Лейтенант, скажи спасибо, что тот, кого ты имеешь в виду, сейчас в отпуске. Прибудь он сюда, вы бы по струнке ходили и рапорты написали такие, как прокурор прикажет.

Но Панфилова подобными угрозами было не пронять. Я даже зауважал милиционера. Не скрою, вначале испытывал к нему скепсис, навеянный прошлой жизнью. Оборотни в погонах и всё такое. А его следующие слова меня просто шокировали. В хорошем смысле, конечно.

— Горюнов, не повесишь ты на Соколова ни нападение группой лиц, ни превышение необходимой самообороны. При первом допросе Вахтанг Головани признался, что вместе с сообщниками напал на Алексея по предварительному сговору. Это при тебе он уже по-другому запел. Всё будет указано мной в рапорте. И запомни, люди в курсе случившегося и не дадут парня в обиду. Они не позволят горбоносых выгораживать. Тем более что уже были мелкие инциденты с шабашниками. Кстати, эти показания Вахтанга слышал товарищ Жуков. Так что, гражданин юрист второго класса, не буди лихо, пока оно тихо.

— А я не бужу. Только не мы с тобой будем решать, кто виноват. И не Жуков с народом. Насчёт национальности потерпевших советую помалкивать. У нас в СССР дружба народов, если ты забыл. Все граждане перед законом равны.

— Я и хочу, чтобы все равны были в действительности, а не на бумаге, — Панфилов продолжал гнуть свою линию.

После разговора следователь снова вернулся, заперев за собой дверь. Он уселся за стол и зачем-то начал задавать одни и те же провокационные вопросы. Наверное, пытался поймать меня на вранье.

Странно, но мысленно следователь относился к происходящему равнодушно. Он ждал звонка с приказом о дальнейших действиях. Подобное поведение удивило. Получается, Горюнов поступит не по закону, а сделает, как прикажет начальство. Это что за прокуратура такая? Что-то не так в этом СССР. О подобном преступном поведении я слышал в своё время, но не верил. И причём здесь я? Или дело в национальности грузин? Волосатая лапа дотянулась даже до нашей области? Когда успели?

Следователь допрашивал меня около часа. Честно говоря, достал он своей дешёвой схемой. Возникло желание огрызнуться и послать его подальше. Вдруг на улице начал нарастать шум. Сначала раздался звук подъехавших машин, затем кто-то заговорил на повышенных тонах. Постепенно нарастал гул, будто жужжал улей. Только звуки издавала большая масса народа.

Тут в кабинет заскочил участковый и увёл следователя. Через пару минут Горюнов вернулся с сержантом милиции и указал на меня:

— Запри его в соседнем кабинете, Панфилов покажет где. Потом выходи на крыльцо.

Получив приказ, сержант вместе с участковым подвели меня к двери с надписью «Архив». Зайдя в небольшое помещение со шкафами, забитыми папками, милиционер проверил окно на наличие решётки. Затем указал на собравшуюся рядом со входом в сельсовет толпу:

— Видишь, что из-за тебя началось?

Сказав это, милиционер запер за собой дверь, оставив меня перед приоткрытым окном. Увиденное меня не удивило. Слишком часто я наблюдал нечто подобное в новостных роликах своего времени. Странно, что такое происходит в СССР.

Стоянку перед сельсоветом загородил небольшой жёлтый автобус, рядом пристроилась серая «Волга» и ещё пять или шесть автомобилей разных моделей. Сельсовет представлял собой одноэтажное вытянутое здание, больше похожее на деревянный барак. Перед его крыльцом, выходящем на площадь, столпилось около пятидесяти — шестидесяти мужчин характерной наружности.

Многие в модных на Кавказе кепках «аэродром». Среди пиджаков встречались натуральные кожанки. Судя по виду, здесь собрались разгневанные грузины со всей области. По крайней мере, столько народа в бригаде шабашников точно нет. К тому же большая часть кавказцев отнюдь не комсомольского возраста, а постарше. Поразила их организация. С момента драки прошло часов одиннадцать.

На входе, словно скала, стоял председатель Жуков. Рядом с крыльцом расположились участковый, дядя Коля, Саня и несколько знакомых трактористов. Через десяток секунд появился заперший меня в архиве милиционер. Местных было явно маловато, чтобы противостоять целой толпе. Но пока грузины ограничивались только яростным жестикулированием и редкими выкриками.

Суть их требований я понял сразу. Сейчас же выдать причастных к избиению соотечественников, выпустить пострадавших и извиниться. Наглость запредельная! Моя судьба, судя по нескольким палкам и черенкам лопат у стоявшей позади молодёжи, в случае выдачи оказалась бы незавидной. И это СССР?

Тут на крыльце появился парторг Романов. Немного постояв и послушав, он снова скрылся внутри. Потом я услышал топот ног бегущего по коридору человека. После этого открылась дверь кабинета председателя, и Антон начал крутить диск телефона. Скорее всего, аппарат один на весь сельсовет.

— Обком партии? Дежурная? Это Антон Романов из Яньково. Девушка, соедините меня с товарищем Егоровым. Дело срочное, можно позвонить и на домашний… Как «в больнице»?.. Увезли в Москву?.. Когда?.. Позавчера…

Услышав это, я непроизвольно оскалился.

— Тогда можно соединить с товарищем Лаптевым, начальником финансово-хозяйственного отдела… Хорошо… жду…

Подойдя ближе к вентиляционному каналу, выходящему прямо в соседний кабинет, стараюсь уловить разговор.

— Товарищ Лаптев… Да, это я… Парторг Романов из колхоза «Привет труду». Извините, что тревожу вас в воскресенье, но у нас тут ЧП… Что? Уже в курсе?

Романов начал быстро рассказывать про сборище разъярённых генацвале. Затем изложил, из-за чего сыр-бор. Только его версия событий больше походила на показания грузин. По всему выходило, что на честных строителей из Грузии напали местные отморозки. А сейчас в колхоз приехали мирные земляки пострадавших, чтобы поддержать своих.

После такого рассказа я бы сразу поверил, что кто-то вместе с группой неустановленных лиц избил ни в чём не повинных работяг. Мол, герои приехали строить коммунизм в отдельно взятом колхозе, и вдруг такой приём.

Вот же гад! Антон уже взят мной на заметку и только увеличивает негатив в свою сторону.

После сбивчивого доклада Романов сказал, что будет ждать. Затем ушёл в свой кабинет, где замер, как мышка. Я же снова почувствовал себя плохо и сел на стул около окна, провалившись в полудрёму. Не знаю, сколько времени прошло. Когда я открыл глаза, то председатель с участковым по-прежнему держали оборону. А ещё к ним присоединились два десятка колхозников.

За спинами защитников маячил следователь прокуратуры, но молчал. Зато участковый пытался успокоить раздухарившихся грузин. Панфилов обещал, что органы правопорядка во всём разберутся, и предлагал разойтись. Что вызвало новый взрыв негодования и повтор требований со стороны седобородого мужика в тюбетейке с кисточкой, который был за старшего.

Тем временем на площади начал собираться народ. Через какое-то время толпа грузин оказалась в меньшинстве.

На площадь шёл стар и млад. Женщины, школьники, ветераны, увешанные орденами и медалями. В какой-то момент происходящее начало напоминать первомайскую демонстрацию. Только знамён и транспарантов не хватало. Речей тоже никто не произносил и «ура» не кричал. Люди просто молча подходили, пополняя ряды односельчан.

Наконец грузины заметили окружение и замолчали, но не все. Бородатый пытался качать права.

Внезапно в соседнем кабинете затрезвонил телефон. Притихший парторг тут же ломанулся туда и схватил трубку. Выслушав звонившего, он сразу побежал наружу и вернулся со следователем. Юрист взял трубку, представился и начал разговор. Судя по уточняющим вопросам Горюнова, пришли данные экспертизы.