Скорость. Дарьяльский дрифт (СИ) - Хлебов Адам - Страница 44

— Осетины очень редко носят высокие папахи, — сообщила мне начальник лагеря.

— Тогда кто это?

— Соседи. Потом объясню.

— А может, этот подлец и насчёт рождения ребёнка врал? — подал голос разочарованный профессор. — Я его выгораживал перед вами, выходит зря.

— Не переживайте, профессор, но раз он шпионил за нами, то нельзя исключать и этой лжи.

— Я завтра поеду в Орджоникидзе и всё узнаю, позвонив в Москву. Заодно подам на этого подонка заявление в органы о краже. Может, даже схожу в местный КГБ, это дело всесоюзного значения.

— Гм, профессор, может, пока не нужно в органы? Я думаю, что мы сами справимся.

— Молодой человек, — профессор зло блеснул на меня глазами, — вы уже однажды справились с контрабандными иконами, достаточно. Предоставьте уж мне как-нибудь самому разобраться с аланскими древностями.

— Саня? — Марина настороженно посмотрела на меня. — Что за контрабандные иконы?

Я ей ничего не ответил.

— Давайте поедем, товарищи археологи, если мы не хотим оставаться здесь ночевать.

Мы рассаживаемся по местам в полном молчании.

Заперев ворота шишиги за Виктором и профессором, я ловко взобрался за руль.

Марина притихла на соседнем сиденье.

Ехать по просёлочной горной дороге ночью было опасно и не имело смысла.

Поэтому я выбрал маршрут по обычному шоссе.

Дорога то поднималась вверх, то наоборот под горку, когда луна уже высоко стояла в небе.

Я уже привык к её необычно яркому свету, здесь в горах.

Где-то внизу, в темноте ущелья, блестел серебристой змеёй Терек.

— Саш, о чём говорил профессор, что за иконы, во что ты вляпался?

Шишига плавно катилась по серпантину. Фары выхватывали из темноты повороты, а я подбирал слова, чтобы не шокировать Марину откровениями. Я начал свою исповедь.

— Месяц назад знакомый подполковник КГБ Комиссаров предложил «спецзадание» — перевезти на «Волге» важного свидетеля из Пермского края в Горький.

— Официально? Ведь для этого существуют специальные машины,

— Нет, не официально.

— Как это? Неофициально?

— В этой истории всё неофициально, — я сжал руль, вспоминая Рашпиля. — Я должен был просто доставить пассажира без лишних вопросов.

Марина насторожилась:

— И кто же был этот пассажир?

— Беглый уголовник по кличке Рашпиль. Наёмный убийца, как я потом узнал. Но самое интересное началось в дороге. — Я снизил скорость, объезжая выбоину, — с самого начала мы люто невзлюбили друг друга.

— Подожди, ты хочешь сказать, что полковник КГБ послал тебя помочь с побегом арестанта?

Я кивнул.

— И что же дальше? Продолжай.

— Потом мы с ним подружились, что ли. Начали друг другу доверять. Оказалось, что Комиссаров, тот самый подполковник, организовал схему контрабанды церковных ценностей. Старинные иконы XVII века вывозили в Италию через диппочту. Точнее, в Ватикан. В Римскую католическую церковь.

В свете приборной панели я увидел, как брови Марины поползли вверх.

— Ватикан? Но как…

— А вот так, Марин. Через итальянское посольство. Рашпиль случайно вышел на след — ликвидировал антиквара, который был связным. И стал опасным свидетелем. Комиссаров решил убить двух зайцев: убрать меня, списав как «несчастный случай». А потом и Рашпиля отправить на тот свет.

— Ты сейчас ничего не придумываешь? — Марина была шокирована.

Я вспомнил ту злополучную поездку — погони, засады, ночёвки в заброшенных деревнях. Как Рашпиль, раненый в плечо, всё равно умудрялся находить еду и уходить от преследования.

— Ты хотела знать про иконы?

Она часто закивала.

— Вот и слушай.

— Хорошо, прости.

— Мы вышли на ростовскую группировку вора в законе. Он координировал вывоз икон через Чёрное море, — я мрачно усмехнулся. — Комиссаров прикрывал бандитов, в этой схеме все были зависимы от него. От уголовников до итальянских дипломатов — каналы сбыта.

— А ты⁇

— Я, можно сказать, тоже, но это другая история.

Марина вдруг вскрикнула:

— Погоди! Значит, ты попал в нашу экспедицию не случайно?

— Мой тренер и наставник по автоспорту, Игорь Николаевич Трубецкой, попросил профессора приютить и прикрыть меня.

— Не узнаю профессора! — восхитилась Марина. — Старый жук! Ни словечком не обмолвился. Что было дальше?

— Да. У нас ещё похитили девушку… — я подумал, как лучше представить Алису, — бывшую девушку его брата. Пришлось её отбивать у ростовских уголовников, вырывать из лап, так сказать.

— Почему бывшую? У тебя с ней что-нибудь было?

Я ничего не ответил.

— Было! Признавайся!

Вместо этого я продолжил рассказ.

— Мы с Рашпилем устроили полный кардебалет на сходке в Ростове. Отбили девчонку.

— И что потом?

Шишига въехала на мост через горную речку. В свете фар заблестела вода.

Я вспомнил ту дождливую ночь в Грузии, раскаты грома и молнии.

— Рашпиль ушёл за бугор. Девушка вернулась домой к своему ребёнку.

— А ты?

— А я попробовал восстановить справедливость.

— И как? Получилось?

— Пока всё в процессе.

— Но почему ты молчал? — в голосе Марины звучало недоумение. — Почему не пошёл в тот же КГБ?

— Как ты себе это представляешь? Приду в волчье логово и скажу: «Здрасте, я ваша тётя»?

Марина вдруг схватила меня за рукав:

— И профессор в курсе этой истории?

— В двух словах.

— Этот Смирнов… Он что, из той же оперы? Твой Комиссаров мог организовать похищение кинжалов?

Я покачал головой:

— Нет, это другая история. Комиссаров специализируется на церковных ценностях.

«И тотализаторе», — я задумался и не стал рассказывать Марине про то, как взял банк и облапошил «Синдикат» на ипподромных гонках.

Мы уже подъезжали к лагерю.

— Марин, только никому ни слова.

— Значит, ты уверен, что кинжалы тут ни при чём? — уточнила Марина.

— Абсолютно. Он понятия не имеет, где я. Но теперь ты понимаешь, почему я не хочу, чтобы профессор бежал в КГБ с заявлением?

Марина кивнула. Её лицо в свете приборной панели выглядело усталым, но сосредоточенным.

— Так, Саня, у нас снова первый этап: Алагирское направление — «Осетинская петля».

— Я готов, а ты? — поворачиваю голову в его сторону и жму на педаль газа.

Мы выехали на последнюю тренировку и уже дважды прошли маршрут.

Мой штурман кивает, нервно листая свой дорожный блокнот:

— Подход к КВ-1. Саня, вижу мост через Ардон по курсу 320. Готовься к КВ-1, через 200 метров правый шпилька — «Петля».

— Напомни стенограмму! — прошу напарника.

— Будет «правый один» на ручнике, радиус 28, внешний борт в щебёнке!"

Я выпрямляю осанку, сбрасывая газ.

— Понял. Идём на позднем входе, цепляемся за внутренний кювет.

Лёня стучит ладонью по приборной доске:

— На сопке газ убавляем, но не сбрасываем, держим! Сейчас главное не перекрутить на подъёме — помнишь, в прошлый раз клапана целовали…

Я киваю. В прошлые два раза мы тут глохли. УАЗ натужно жалуется, но преодолевает в этот раз этот участок.

— Есть прохождение КВ-2! Сделали вид, что остановились, а потом газ!

Игнорирую его просьбу остановиться и просто давлю на акселератор.

УАЗ подбрасывает на «трамплине» перед поворотом.

Идём по «баллистической» траектории…

Рулевое бьётся в руках.

Лёня, хладнокровно вцепившись в ручку:

— Тормоз-газ-тормоз! Сейчас вынесет на внешнюю! Ээээх!

Я, бросая сцепление, отлично чувствую машину.

— Ручник! Ловим занос…

Машина разворачивается на 90 градусов. Задний мост скользит по гравию, подняв тучу пыли.

Лёня (кричит):

— Чисто! Какое там «Феррари», какой там «Роллс-Ройс»! Вот! УАЗ! — он снова стучит ладонью по торпеде. — Но… Саня, больше там не прыгай. Патрубки оторвёт к бензоколонке!