Чужая тень II (СИ) - Гудвин Макс - Страница 4

Воздух был свеж и холодил глотку и маленькие легкие, которыми он дышал. Дело было сделано, преследователи — уничтожены.

Перед глазами шута всё еще стояли испуганные и удивленные лица, не замутненные интеллектом, когда он в виде огненной синицы влетел в их экипаж, тут же превращая всё его пространство в пылающую плазму.

Маг встал, обругал себя за мимолетную слабость и, нацепив изрядно полегчавший рюкзак, уже собрался было уходить с крыши, но тут в его голове зазвучали сотни колокольчиков. Это был гонг, а значит, где-то рядом был культиватор его ступени.

Глава 3

Теперь и убийца

Блик обернулся, пытаясь понять по звучащему в голове гонгу, откуда же ждать прихода культиватора. На крышах было пусто, однако звон не прекращался, как и паника, вызванная взрывами огнешаров внизу на оживленной улице. Всё шло к тому, что этот культиватор не случайный прохожий и бой всё-таки состоится.

Нужно было как-то покинуть место, с которого вершилась магия. Взгляд шута наткнулся на люк-дверцу, ведущую на чердак, которая прикрывала находящийся под небольшой надстройкой лаз, словно маленький дом стоял на доме. Лаз был настолько маленький, что пожелай даже Блик им воспользоваться, ему бы пришлось пригибаться.

Только маг двинулся к нему, как деревянная крышка широко распахнулась и, скрипя, упёрлась в неровности на крыше, хлопнув о надстройку. Из проема показалась усатая ухоженная голова упитанного мужчины, настолько плотного, что он кряхтя вылез на крышу, цепляясь за надстройку обеими руками.

— Давно я не встречал магов и уродов, испытывающих свою силу на простых людях, и вот комбо: маг-моральный урод! — сдавленно, будто ему мешала говорить полнота или одышка, вызванная подъемом на крышу, заговорил он. — Хотя почему только моральный? Судя по маске, ты, скорее всего, под ней самый настоящий задоликий засранец! Я отберу у тебя твой артефакт и, если ты выживешь, отдам тебя страже! Пусть они разбираются, как тебя наказать за ту кровь, что ты пролил внизу.

— Не боишься, жиртрест, что сам лишишься своего… — Блик глянул сквозь тени и увидел в его руках невидимую бронзовую трость с рукояткой в виде сжатой мохнатой лапы. «Восьмой ранг моей ступени бронзовой лиги, — прикинул маг. — Опасный соперник».

— Да ты, кажется, девка? — распознал по голосу Блика мужчина.

На нём был строгий, дорогой, в продольную линию костюм. Полоски должны были стройнить его фигуру, но категорически с этой задачей не справлялись. Такие одежды надевают на светские вечера, а не на грязные крыши, однако толстяк, судя по всему, бывший при деньгах, не боялся его испачкать или порвать.

— Ну дерись, пузо! — выдохнул шут и на уровне интуиции культиватора понял, что оппонент только что принял его вызов.

Мужчина рванулся с места, широко раскрыв объятия, словно хотел поймать в них Блика, но ловкое щуплое тельце с легкостью проскользнуло у него между ног, в один миг оказавшись за спиной. Рюкзак с камнями пришлось оставить перед самым нырком, но тут они были и не нужны. Лёжа на спине, Блик выдернул из крыши черепицу и запустил ее в своего соперника. Превращаясь в огненный сюрикен, прямоугольный диск полетел толстяку прямо в спину, ударился между его лопаток и, на удивление Блика, рассыпался искрами, не нанеся урона ни тучному телу, ни костюму.

«Стойкость храма», — подумал маг и тут же, вскочив на ноги, выдернул каждой рукой по куску черепицы.

Толстяк выбросил в сторону шута руку с бронзовой тростью, и та словно выделила из себя тень, так похожую на тень медведя, которая, в мгновенье ока преодолев расстояние до Блика, впилась клыками тому в грудь. Шут взвыл. Его поволокло к мужчине, который орудовал тростью, словно рыбак удочкой.

— Н-на! — выкрикнул шут, бросая в голову своего противника ещё один диск. Тот с несвойственной для его телосложения грацией уклонился в сторону. Диск улетел куда-то далеко и, бухнув, разлетелся в разные огненными струями над крышами домов соседних улиц.

— Такая маленькая, и уже на духовной ступени! Ну ничего, это ненадолго, — приговаривал мужчина.

Блика всё ещё тащила теневая голова медведя, пока шут не оказался прямо под громоздкой фигурой своего врага.

У мага оставался ещё один черепок, но толстяк ловко пнул его по ладошке ногой, обутой в дорогой ботинок из крокодиловой кожи, и, занеся над юной головой сжатую в кулак свободную руку, произнёс:

— Молись своим огненным покровителям, потому что, возможно, ты не переживешь этого удара.

Блик болтался в воздухе, дёргая ногами и руками, и не мог нагнуться за снарядами. Растягивая удовольствие и будто впитывая нарастающий детский ужас, толстяк заглядывал в свободные от маски глаза девочки.

— Лучше помолюсь богу яичниц! — прорычал Блик и пнул бугая в пах. Неизвестно, что стоил бы слабый удар против стольких слоев жира и одежды, если бы не «кольцо саламандры». Окутанная огнем ножка угодила в самое уязвимое место мужчины и, опалив пламенем причиндалы, прожгла дорогие брюки культиватора, оставляя на них тлеющее обгорелое пятно.

Противник согнулся, издав сдавленный хрип. Теневая голова медведя больше не держала Блика, и он, упав на крышу, двумя руками схватил щекастую черноволосую голову за уши и пропустил через свои ладони Ци, подобно тому как применял умение метать огненные шары. Умение превращало любой однородный предмет в пылающую плазму.

Голова вспыхнула. Закипев изнутри, она прыснула внутричерепными жидкостями, обдавая Блика горячим буро-красным супом.

Противник завалился на бок, не издав ни звука.

Шут быстро схватил трость, которая в мире теней начала стремительно уменьшаться, и сунул ее в рот, прямо через маску — ткань не могла помешать ритуалу поглощения. Тут же Блик ощутил прилив сил и нахлынувшей уверенности, что он — самый мощный маг если не современности, то Лозингара точно. Проверять это ощущение мелкий пройдоха, а теперь ещё и убийца, конечно же, не собирался. Маг обшарил карманы поверженного культиватора, извлек мешочек с неопределённым количеством монет, подхватил рюкзак с камнями и, разбежавшись, в один момент перелетел через более чем пятиметровую улицу, к удивлению людей, показывающих на парящего и искрящегося человека в маске, который удалялся с места дуэли длинными огненными прыжками.

Надо было догнать Зэра и Райса и заодно придумать какие-нибудь убедительные ответы, почему получилось так громко и кровожадно и почему его браслет, сотканный из бронзовых игл, вдруг прокачался до девятого ранга духовной ступени. Зэр бы поругал, но потом понял бы и простил, а Райса, если честно, не поймёшь: где-то он уж очень жёсткий, а где-то — совсем всепрощающий. Это говорило о том, что его артефакт не сильно влияет на характер, а значит, парень чьё тело избрал император, имеет просто сумасшедшие по своему уровню потенциалы к культивации.

Я обернулся, привставая на сидениях и вглядываясь в мутноватое окошко экипажа. Сзади только что прозвучали два громких хлопка, звуки бьющегося стекла и крики раненых и просто испуганных жителей.

Я не перепутал бы эти хлопки ни с чем — ни с пушкой, ни с мортирой, что стреляет разрывными ядрами по навесной траектории. Взрывался именно огнешар Блика. Значит, шут догнал нас и бросил как минимум два камня, однако то, что их было именно два, говорило как раз о том, что одного не хватило.

Преследовавший нас экипаж набрал ход и резко ушел вправо, пропадая из виду. Блик явно промазал или по своей нерасторопности перепутал цель.

— Уже всё? — устало спросила меня Лара.

Я не знал, что ей ответить. С одной стороны, радовало то, что преследователи свернули, так они не будут знать, куда мы направились, а с другой стороны, они могли сделать крюк и напасть на нас сбоку — бросить зажигательную бомбу, к примеру, или расстрелять из тех же арбалетов.