Развод в 45. Я не вернусь (СИ) - Невинная Яна - Страница 2

Особенно по Маше скучала.

Вспоминала, как часто мы с ней оставались допоздна на кафедре, пили чай, обсуждали студентов, ну и, конечно, преподавателей. Наши семьи. Делились чем-то личным. Маша знала про мою научную работу, про бессонные ночи.

Она всегда говорила:

– Ты должна быть деканом. Только ты. Это даже не обсуждается.

Я тогда думала: еще немного, и я вернусь.

Ведь научную работу я завершила. Могу вернуться к активной жизни.

Алексей вернется на прежнюю должность, а я – на свое место.

Всё должно было встать на прежние рельсы.

Телефон в сумочке завибрировал, нарушая сонную тишину кладбища.

Я посмотрела на экран – Мария Плотникова. Маша. Верная подруга и коллега, единственная, кому, кажется, важна эта памятная дата.

Та, кто знает о моих переживаниях больше, чем родные.

– Лид, ты где? – голос дрогнул.

Она всегда сразу говорила, зачем звонит. Но сейчас она вела себя странно.

– У мамы. Сегодня год. Я же говорила.

– Прости, Лидочка, что я отвлекаю. Но не могла бы ты приехать на кафедру?

– Что-то случилось?

– Лучше приезжай. Я не хочу говорить по телефону.

– Что-то с Алексеем?

– Не могу говорить, – она понизила голос и прошептала: – Давай, пока не поздно. И сразу иди в конференц-зал.

Она отключилась. А я сидела на скамейке и вдруг почувствовала, как мне стало холодно, несмотря на теплый август.

Интуиция. Мама бы сказала:

– Женщина всегда чувствует, когда что-то идет не так…

И я почувствовала.

Только не представляла, что могло случиться.

Глава 2

До города доехала быстро, как будто машину вела не я, а она сама неслась по дороге.

Спешила на всех парах, как на пожар. Еще бы!

Голос подруги был жутко взволнованным, таким напряженным, что внутри у меня всё сжалось.

Ехала и всё гадала.

Что же случилось? Почему она не сказала прямо?

Боялась расстроить? Хотела, чтобы я всё увидела своими глазами?

Но что?

Какая-то проверка? Или ошибка в важных документах?

А может, особо ретивые родители студентов пришли на разборки к декану и не хватило моей мягкой деликатности, чтобы утрясти конфликт?

И почему сам Алексей не позвонил, если так нужна моя помощь?

Может, не хотел показать, что дал слабину и нуждается в моей поддержке?

Гордый! Да, он всегда был гордый, не хотел признавать, что за его успехами стою я.

Ну так это вообще не в мужской натуре – признавать чужую помощь

И я не старалась возвыситься или подавлять его.

Ладно! Приеду и всё узнаю на месте!

Глянула в зеркало заднего вида и осталась довольной: строгое светлое каре, сдержанный макияж, четкие скулы, кожа, правда, бледноватая, но выглядела я хорошо, не позволяя себя запускать ни из-за горя, ни из-за подкрадывающегося увядания.

В свои сорок пять я не чувствовала себя старой.

Следила за собой, занималась дома йогой, ни лишнего веса, ни седых волос.

Черный костюм сидел на мне безукоризненно, и я не стала переодеваться – не видела смысла. Упрекнуть мне себя не в чем.

Если решу вернуться в университет, мне не придется судорожно приводить себя в порядок и превращаться из домашней клуши в элегантную даму.

Мама с детства привила мне привычку выглядеть на все сто и держать дом в порядке.

– Женщина должна успевать всё и не показывать слабостей, – авторитарно заявляла мама.

Ох, мама, кажется, что-то я да упустила…

Когда поднялась по университетской лестнице, меня накрыло волной знакомых звуков, голосов, запахов. Здесь ничего не поменялось, стены университета словно бы ждали меня.

И мне тут по-прежнему было комфортно, ведь в этом месте прошла почти половина моей жизни.

Но я не тормозила нигде, спешила в зал.

Пока бодро шла по коридору, буднично смотрела по сторонам, кивая знакомым, но не задерживаясь. Возле методического кабинета стояли две сотрудницы, молоденькие, я помнила имя только одной из них.

Вроде бы ее звали Катя, что-то такое всплыло в памяти.

Я завернула за поворот и уже было хотела пройти дальше, но, услышав свое имя, остановилась невольно, будто ногами вросла в паркетный пол. Прислушалась.

– А чего это она тут забыла? Вспомнила про университет? Алексей Дмитриевич, как по мне, прекрасно справляется и сам, – сказала одна с довольством в голосе. – Ему идет быть деканом. Он и преподом был классным, а красавчик какой. Жаль, что женат.

– Женат? Ха! – ответила вторая. – Жена у него есть, то есть… Была! Но слишком замкнулась в себе. Мать похоронила, а потом и себя. А Вера… Ой, не хочу сплетничать… Это их дело…

Я знала это имя. Вера. Бывшая студентка, которая после университета и зарубежной стажировки пришла работать на факультет.

Ценный кадр. Умная, хваткая, прогрессивная.

Но Вера замужем!

Ее муж – спонсор нашего университета, бизнесмен.

У Веры даже ребенок есть, мальчик, ему восемь лет.

Так что я никак не могла взять в толк, почему имя Веры прозвучало рядом с именем моего мужа!

Почему? Какая тут связь?

Засосало под ложечкой, я побледнела, сжала руки, слушать дальше было страшно, это напоминало мазохизм, когда ты берешь и по своей воле заталкиваешь под ногти иголки.

Но я должна была знать!

– Да ладно, Насть… Ну все всё понимают… Но правда, давай тут не будем это обсуждать. У стен есть уши! Да и личная жизнь декана точно не наше дело! Главное, что он хороший руководитель, – продолжила Катя, – пока Лидочка у нас в больнице и на кладбище, факультет в надежных руках.

Они хихикнули и куда-то пошли, зацокали каблуки, звуки стихли.

А я просто стояла. Прислонилась ладонью к холодной стене.

Просто сделала вдох. Глубокий и медленный. Чтобы не задохнуться от стыда – не за себя, за них.

Пока Лидочка на кладбище…

Пока Лидочка в больнице…

Как низко они говорили обо мне, как возвышали Алексея.

Обсуждали как красивого мужчину и харизматичного лидера.

Давая понять, что он лучше, чем я, что с ним факультет в надежных руках.

Так вот что думают обо мне, когда я руковожу факультетом вне его стен и мечтаю вернуться!

Пока я сижу в тени, Алексей сияет, я работаю, а он снимает сливки.

Что я натворила? Сама дала ему в руки бразды правления!

Сама всё потеряла…

Карьеру и, может быть, и мужа?

Нет. Не может быть. Я не верю.

Алексей не мог связаться с Верой.

Просто не мог!

Глава 3

Я постояла, дала себе время прийти в себя и пошла дальше. Волочила ноги, не поднимая головы. Страшно было ускориться и увидеть то, ради чего меня позвала Маша. Но рано или поздно я дошла до зала. Остановилась.

Только обратила внимание на информационный баннер около входа:

“Будущее кафедры: новые исследования, новые имена”.

Новые имена.

Эта фраза зацепила.

Новые имена в почете, приоритете, но постойте…

А что же со старыми, опытными, уважаемыми?

Зал гудел, будто там собралось большое количество народа.

Маша не сказала, что будет какое-то официальное мероприятие, поэтому я удивилась. Я всё еще думала, что, может, речь идет о собрании. Или обсуждении. Или о какой-то встрече, где я могу высказаться и мое мнение будет иметь вес.

Но по факту, открыв дверь, я вошла в зал как гостья, как будто меня туда пригласили, и я не имею право быть там.

В конференц-зале были заняты все места, царил полумрак для того, чтобы сосредоточить внимание зрителей на сцене.

А там были слайды. Заголовки. Таблицы. Фамилии.

На сцене держал речь Алексей.

Его высокая фигура сосредоточила на себе всё внимание. В сердце кольнуло…

Он был одет в строгий серый костюм и голубую рубашку. Безукоризненный, как всегда. Я заботилась об его внешнем виде, собственноручно гладя его рубашки, отдавая костюмы в химчистку. Записывая его в барбер-шоп.