Внимание! Мы ищем маму (СИ) - Лотос Милана - Страница 21

Сделал шаг к её кровати, машинально пригладил её спутанные волосы и увидел, как она повернулась ко мне.

– Здравствуй, Андрюш… как ты? - произнесла елейным голоском, и я сделал шаг назад. - Спасибо, что пришёл.

– Доброе утро, Мария Анатольевна. Как спалось?

– Мне снова вкололи лекарство. Мне иногда кажется, что они думают, что я психопатка. Ну, это же не так?

– Может, врачам лучше знать?

– Ты считаешь, что я психопатка? - раздражённо спросила Маша. - Ты правда так считаешь?

– Слушай, я ничего не считаю. Давай ты свои личные проблемы и комплексы будешь решать сама или со своим психотерапевтом. Я пришёл сюда не за этим.

– Я так и думала. Чего же ты хочешь?

– Я хочу, чтобы ты отказалась от родительских прав и больше не подходила к моим детям ни на шаг.

– Что?.. Что ты сказал? А ну, повтори, козёл! Сволочь! Ты бросил меня сначала с детьми, а теперь хочешь отнять у меня их! Да кто ты такой, тварь ты последняя!

Она выкрикивала это сквозь слёзы, её голос срывался на визг и истерику. Мне становилось от этого дурно. Хотелось просто заткнуть ее рот рукой и не отпускать. Я весь сжался, даже зубы скрипнули.

Спокойно Проскуров… дыши… дыши.

– Так, давай начнём сначала, - холодно произнёс я. - Маш, ты отказываешься от своих родительских прав, а я и мой юрист не подаём на тебя в суд за то, что ты напала на врача этой клиники. И не оглашаем информацию о том, что ты встречаешься с женатым мужчиной. Ну, ты сама знаешь, с кем.

– Скотина, – процедила она сквозь зубы. - Ненавижу тебя! Ненавижу и никогда не любила.

Глаза её пылали ненавистью, а зубы скрежетали. Но я знал, что это показное.

– Я не откажусь от своих детей? - она приподнялась на подушке, обнажив свои худые, исхудавшие руки.

– Ты уже отказалась, когда бросила их на произвол судьбы.

– А ты докажи, - осклабилась она, и ее подбородок взлетел вверх.

– Мои юристы уже занимаются этим делом. Документы готовы, осталось щёлкнуть пальцами, и всё отправится в суд. Ну а по поводу Игнатенко и тебя узнают все. Не только в этой больнице, но и во всём городе. Ты хочешь себе такой дурной славы? Ты уверена, что оно того стоит? Подумай, Маш.

– Ты не посмеешь лишить меня моих детей!

– Я не посмею. Суд – посмеет.

– Андрей, пожалуйста… пожалуйста, не надо, – она вдруг зарыдала, хватая меня за руку и целуя пальцы. – Пожалуйста, мы же любили друг друга! Андрей, не делай этого, это же мои дети!

– Маш, я даю тебе время, чтобы ты всё взвесила и приняла окончательное решение. Если ты будешь вести себя адекватно, тогда, возможно, суд примет другое решение и позволит тебе видеться с ними.

– Я приняла решение, - резко приподнялась и посмотрела на меня с вызовом, - я найму самого лучшего адвоката, и тогда, ты пожалеешь о том, что ввязался в это.

– Не пожалею.

– А что если это не твои дети, Андрей.

– Не говори ерунды, Степка мой.

– Да? А ты уверен?

29.

– Абсолютно, - не ведясь на ее манипуляции, ответил я, - а если нужно будет, проведу тест ДНК. Но я и так вижу, что Степка мой. Так что хватит, Маш. Довольно.

Маша быстро заткнулась, поняв, что проиграла, и отвернувшись к стене, громко разрыдалась.

Я тихо вышел из палаты, тихо прикрыл дверь.

И лишь тогда позволил себе глубоко вздохнуть. Надеюсь, она всё же подумает и примет адекватное решение.

После разговора с Машей я зашёл в кабинет Насти. Мои пацаны ждали меня там. Стёпа сидел, уткнувшись в телефон, который я ему оставил и играл в какую-то игру.

А «бублик» сидел за столом и сосредоточенно водил фломастерами по бумаге.

Я подошёл ближе и наклонился, заглянув Тёме через плечо. На бумаге был изображён огромный человек, очень похожий на меня. Рядом стоял Стёпа, держа меня за руку, с другой стороны — Тёма. А между нами находилась ещё одна девушка.

Кто она?

Маша или Настя?

— Как они себя вели, Насть?

— Всё отлично. Не переживай, Андрей, я умею ладить с детьми. Не просто же так я стала педиатром. Дети любят меня.

— Это хорошо. Очень хорошо.

Я вытер платком с лица проступивший пот и практически рухнул в кресло.

— Что с тобой? Хочешь воды? — она подошла ко мне и положила ладонь мне на лоб. - Нет, ты не горячий, но видно, что ты устал. Хочешь, я тебе чаю налью?

— Да, было бы неплохо… Чёрт, совсем вымотался. За последние дни…

– Тяжёлый разговор с бывшей женой, да.

– Очень тяжёлый. Опять истерика, опять ультиматумы. Она явно хочет свести меня в могилу. Тяжёлая женщина.

Я говорил тихо, чтобы ребята не услышали, но мне показалось, Стёпа даже замер, навострил уши, когда я начал говорить про Машу. Он явно понимал, о ком речь, и очень из-за этого переживал.

— Она подписала документы, - выдохнув, произнес я.

— Правда? — как-то слишком радостно отреагировала Настя и села рядом со мной. — Она готова отказаться от детей?

— Думаю, да. Иначе не видать ей денег Игнатенко. А без этих денег она долго не проживёт.

— Наверное, ты прав. Хотя я, как женщина, её не понимаю. Ради детей многие матери жертвуют жизнью, а здесь она так поступает. Наверное, я чего-то не понимаю в этой жизни.

— Да всё ты понимаешь, Насть. Просто есть несколько типов женщин. Одни выбирают детей и делают всё ради них. А другие — карьеру, деньги, статус. Живут ради себя. А когда появляются дети, они могут всё перечеркнуть и оставить их, как кукушки, на первого попавшегося человека. На мать, на отца… на кого угодно. Им так проще.

Забрав детей из Настиного кабинета, мы поехали в магазин. Нам нужно было срочно подготовиться к приходу опеки. Настя осталась работать, пообещала закончить побыстрее и встретиться с нами.

Она обещала подготовить документы и привезти их нам вечером.

Когда мы уже подъезжали к магазину, мой телефон завибрировал. Я не стал включать громкую связь, а надел наушник.

— Я слушаю.

— Проскуров Андрей Игнатьевич, добрый день. Это вас из опеки беспокоят.

“Нелёгкая!” — мелькнуло у меня в голове.

— Да, я слушаю. Что вы хотели? — мой голос стал напряжённым, я вцепился в руль так, что костяшки пальцев побелели. Я знал, что этот звонок произойдёт. Просто не думал, что так скоро.

— Андрей Игнатьевич, вы сегодня будете дома?

— Вечером буду. Я сейчас на работу еду.

— А дети?

– Какие дети?

— Что? Какие дети? Вы издеваетесь? Ваши дети – Степан и Артём Проскуровы.

– А-а-а-а-а, эти дети, - усмехнулся я, пытаясь снять напряжение, - они со мной.

— То есть вы везёте их к себе на работу, я так понимаю?

— Всё правильно вы понимаете, - сквозь зубы процедил я. - Я пока не могу устроить их в детский сад, у меня нет такой возможности.

— Дело в деньгах?

— Нет, не в деньгах! Денег у меня достаточно. Хватает на жизнь, и на детей моих хватит. Я собираю документы для того, чтобы устроить их в детский сад. А пока не собрал, они ездят со мной на работу. Не переживайте, они накормлены, напоены, вымытые. И вообще, у них всё в порядке.

— Я очень рада за них. Подскажите, во сколько вы сегодня вечером будете дома?

– После восьми вечера.

– Так не пойдёт? Мы так не работаем. Завтра утром вы будете дома?

– Ну, утром я, конечно, буду дома. Мы будем собираться, завтракать, собираться на мою работу, а также за документами, которые нужны для детского сада… У нас всё по графику.

— Завтра в восемь утра мы к вам подойдем. Проверим вашу квартиру на возможность проживания ваших детей с вами. Вам всё ясно?

— Предельно.

— Тогда всего хорошего. До свидания.

— Угу.

Я положил трубку и мысленно выругался матом.

Ругаться при детях я не собирался.

Значит, опека будет завтра. В восемь утра.

В этом случае нам нужно было срочно купить всё необходимое, чтобы условия жизни детей соответствовали их правилам.

Но без Насти тут мне было точно не справиться. Я быстро набрал её номер и включил громкую связь. Она ответила практически сразу.