Авангард. Первый круг (СИ) - Котов Алексей - Страница 22

— Если я, допустим, выиграю, то через два месяца мне опять выходить на арену против новой толпы претендентов?

Воропаев посмотрел на консультанта Григория, а тот покачал головой отрицательно.

— Подобные гладиаторские бои предусмотрены только при военной диктатуре в случае гибели правителя, причем военная диктатура устанавливается всеобщим анонимным голосованием, где не должно быть ни единого голоса против.

Да, творцы-основатели конечно со справедливостью красиво загнули. Военная диктатура, устанавливая единодушным всеобщим волеизъявлением, вот это ирония.

— Для того, чтобы совершить акт саботажа и диверсию, эльфы во всех контролируемых поселениях установили режим военной диктатуры, иначе некоторые параграфы Кодекса было не обойти. В норме же управление городом-поселением происходит со взаимными ограничениями и для правителя, и для населения, так что в случае успеха никаких больше гладиаторских боев не предвидится.

— Так там уже целый город?

— Пока лишь поселок, размерами аналогичный Темной горе. Группа из Саботажа, выбравшая принадлежность к расе ночных эльфов, живет там уже около двух недель. Если сегодня упустить момент, поселение будет расширено улучшением уровня и после этого его уже не получится захватить, используя механику королевской битвы.

— Если вообще получится, — вставил комментарий Воропаев.

— Да, к сожалению есть вариант, что если ни мы, ни американцы в Аргентине успехов не достигнем, мировое правительство может утратить вообще всякий контроль над иными реальностями, — ровным голосом произнес консультант Григорий, хотя я был уверен, что неожиданной честностью Воропаева он недоволен. — Останется только один шанс на то, что власть в поселениях возьмут перерождающиеся там в посмертии люди, но этот вариант ненадежен.

— Такие люди там уже появляются?

— Да. Природа новых миров такова, что перерожденные появляются там раз в неделю на седьмой день. Вчера в поселении с обратной стороны Темной горы кроме эльфов из Саботажа оказалось около полутора сотен новых реинкарнантов, которые за предыдущую неделю умерли здесь, на Земле.

— Сколько там всего сейчас?

— Сейчас в поселении с другой стороны портала почти три сотни человек — примерно сотня эльфов из Саботажа, полторы сотни новых реинкарнантов и около полусотни пленников, в основном обслуживающий персонал.

— А зачем им эти пленные были нужны?

— В отличие от других рас, у ночных эльфов есть лишь единственное условие для повышения уровня города — необходимое количество населения. Для того, чтобы завтра поднять ранг поселения им не хватало около полусотни человек, поэтому они собрали обслуживающей персонал управляющей компании под предлогом праздничного мероприятия и пленив большинство, отправили их в свой гексагон через портал.

После этих слов Григория я внимательно посмотрел на Воропаева, ничего не говоря.

— Если ты спасешь Эрику, я буду безмерно признателен, — отреагировал все же Бульдозер, не глядя на меня. Переживает, хотя не показывает.

— Если я выиграю королевскую битву сегодня, тяжело мне будет со всеми там договариваться.

— Если ты возьмешь власть, форма правления по умолчанию вернется к норме от военной диктатуры. И договариваться тебе придется только со жрецами и гильдейскими начальниками. С ними же все максимально просто — кнут и пряник.

— Какой пряник я могу предложить тем, что ушел в иной мир?

— Не знаю, с этим сам разберешься, — сказал как отрезал Бульдозер. — Зато я знаю, какой кнут ты им можешь предложить. Если уничтожить поселение-столицу в центральном гексе, развитие кластера можно начать заново, перезагрузить. И если у тебя не будет должной лояльности, ты можешь обещать строптивым управленцам, что к ним скоро придет армия темных и сравняет их сраный эльфийский город с землей, а после отстроит на этом месте другой город с более лояльными жителями или вовсе солью посыплет и уйдет.

— Аргумент, — кивнул я озадаченно.

Надо же, об этом совсем не подумал — мне казалось, что Бульдозер в виде кнута предложит что-то вроде административного давления на родственников реинкарнантов здесь на Земле, а оказалась буквально история соперничества Рима и Карфагена.

— Так что, ты готов попробовать? — спросил Воропаев.

— Что? — отвлекся я от мыслей. — А, так да, конечно. Или у меня выбор есть?

Воропаев отвечать не стал, просто нахмурился с тяжелым вздохом.

— Прямо сейчас поедем, или мне нужно еще что-то знать?

— Если других дел у тебя нет, то прямо сейчас. Вам нужно до полуночи успеть, — показал Воропаев на Григория, явно не собираясь выдвигаться на место вместе с нами.

— Тогда поехали, — посмотрел и я на консультанта.

Глава 9

В Темную гору отправились сразу на трех аэромобилях. Я вместе с Петром на белом Аурусе, на двух других — только черных, вылетели консультант Григорий с Екатериной и небольшой командой сопровождения. Когда наш белый болид взлетел резким прыжком, на проекции лобового стекла появилась куча сообщений, что разрешение на полет нам дано в составе группы машин, только Петр их просто проигнорировал. Так и помчали вперед с красной светомузыкой по углам лобового стекла, не став никого дожидаться.

Облетели Старую Москву по западной границе кольцевой, прошли над Красногорском и совсем скоро оказались на месте. Вновь на месте Темной горы стоял столб белого света, только сейчас он был заметно меньше. При снижении заметил, что сияние занимает лишь пространство центральной площади и прилегающих домов.

Нестеров, уж не знаю от избытка каких чувств, перед посадкой даже кобру продемонстрировал — прием пилотажа, когда аэромобиль встает вертикально, используя поток встречного воздуха для резкого торможения.

— Да ладно, я часто так делаю! — сообщил он мне весело в ответ на говорящий взгляд.

— Еще раз так сделаешь, попрошу себе другого пилота.

— Ну мам… — протянул Петр обиженно.

Аккуратно следуя в посадочном коридоре на проекции лобового стекла, он приземлил машину в поле на удалении от поселка. Вышли, двинулись вперед по мокрой — дождь недавно прошел, траве. Впереди заметил воткнутые в землю высокие колья, обмотанные на уровне груди желтой лентой — надо же, весь поселок ограждающим желтым скотчем обмотали. Более того, перед желтой скотч-линией через каждые десять метров по полицейскому стоит, похоже курсантов-старшекурсников нагнали с усилением от национальной гвардии.

Перед въездом в поселок вдоль обочин скучились десятки машин и передвижных лабораторий. К воротам мы даже не подошли — нас тормознули на первом уровне контроля, пришлось ждать консультанта Григория. Два отставшие черные аэромобиля уже приземлились, идущие к нам пассажиры никакого раздражения действиями Петра не показывали, похоже привыкли уже. Зато некоторые заметно расстроились прогулкой по растоптанному полю — высокие каблуки Екатерины протыкали мягкую землю не хуже, чем ее ледяные взгляды разят чужие души.

Во главе с Григорием плотной группой мы прошли первое кольцо отцепления. У ворот нас встретил хмурый усталый человек в гражданском мундире, за руку поздоровавшийся с консильери-консультантом. Он же и повел нас внутрь поселения, двигаясь как живой пропуск. Все коттеджи вокруг опечатаны и обмотаны по периметру неизменным желтым скотчем, у некоторых домов стоят темные микроавтобусы следственных лабораторий. Небольшой тесной группой мы двигались вглубь поселения, а довольно много людей и машин двигалось навстречу, к выезду.

— Кольцо света расширяется, — пояснил сопровождающий нас хмурый чиновник.

Прошли еще пару сотен метров и оказались у скопища из нескольких полицейских и наглухо тонированных черных фургонов. Здесь уже и дорога была перегорожена желтыми линиями скотча. За ним оцепление из «тяжелых» — вооруженных бойцов спецподразделений в полной экипировке. Контролировали они уже не проникновение за светлую границу, а готовы были реагировать на угрозу оттуда.