Твоя измена - не моя вина (СИ) - Тэсс Лена - Страница 28

Я кивнула.

— Он точно будет сопротивляться. Ты забыл как он вел себя на встрече? Макаров ни за что меня не отпустит так просто. Тем более ты сам сказал, что на мне завязаны все его финансовые делишки и еще…

Чем дольше я говорила, тем очевиднее становилось, что есть это самое “еще”.

Еще один вариант развития событий. И именно об этом Щербинский хотел меня предупредить.

— Так какое у нас “во-вторых”?

— Руслан даст тебе развод практически без сопротивления. — Ответил Толя. — После этого у нас будет только пару недель, чтобы выяснить все, что происходит в Италии и попробовать вытащить из сделки твоего отца.

— То есть?

Картинка перед глазами перестала быть четкой и понятной. Неужели все зашло настолько далеко, что это может угрожать жизни отцу?

— То есть после попытки убить нас с тобой, Зотов перестал относится к этому делу, как к мелкой неприятности, Олеся. Мне жаль, что ты оказалась втянута во все, что случилось, но несколько дней назад убить пытались меня. Ты же просто оказалась рядом по не счастливому стечению обстоятельств. Я был уверен, что со мной тебе будет безопаснее, но в этот раз ошибся. — Толя тяжело вздохнул и сжал пальцами переносицу. Это значило, что дело дрянь. — Так же это значит, что сейчас я тебя тоже отпустить не могу.

Я вздохнула и взяла его за руку, просунув свои замерзшие пальцы между его теплыми и надежными.

— Никогда не бывала в Италии, но всегда очень хотелось.

Глава 37

Я не часто бывала в зале суда, но всегда с невероятным благоговением относилась к этому месту. Еще с детства папа приучил меня к тому, что суд — есть высшая справедливость и самая правильная форма решения всех споров. Но кажется за годы его память поизносилась и сам он своим советам следовать отказывался.

Тогда же казалось, что мои судьба и будущая профессия предопределены, но уже с малых лет я понимала, что такую ответственность брать на себя не хочу и не буду. После нескольких крупных ссор и бесконечного числа упреков, разочарований друг в друге, я пообещала родителям, что получу юридическое образование, но не гарантировала, что это станет делом моей жизни.

Все изменила встреча с Русланом.

Но сейчас, стоя на пороге здания суда, откуда я выйду с пониманием смогу ли уже сегодня стать по-настоящему самостоятельной личностью — мне стало страшно.

Я никогда не была одна.

Это хорошо или плохо? Можно было рассмотреть вопрос с нескольких ракурсов, но не поздно ли?

Порыв ветра разворошил кучку листьев у моих ног и они разлетелись в разные стороны, совершенно беззаботно и бессовестно портя работу дворника.

Мужская ладонь легла мне на поясницу. Конечно через толщину ткани своего пальто я не ощущала ее тепло, но точно знала, что так спокойно и уверенно могу чувствовать себя только под прикосновениями Щербинского.

— Готова? — спросил он, наклонившись к моему уху и окутывая ароматом крепкого кофе и своего парфюма.

— Я должна быть готова. Именно этого я и хотела, — ответила, стараясь придать голосу твердости.

Но прямо в дверях плечом к плечу столкнулась с Макаровым.

Он молча оглядел меня с ног до головы, не задерживаясь ни на чем конкретно. Лишь когда его глаза достигли линии подбородка и плеч, задержал их на фигуре за моей спиной и презрительно фыркнул.

— Все еще возишься с ним, Лесь? Он же бездарная пародия на юриста. Всего лишь счастливая случайность, что…

— Руслан!

Из коридора мужа позвала Наташа. Она помахала ему рукой, привлекая внимание. Точно, Белова же была его помощницей на всех заседаниях — секретарем и правой рукой.

Вела протокол, приносила кофе, делала минет. Очень удобно.

— Идем?

Толя настойчиво подтолкнул меня вперед. Мы прошли к турникетам, а после досмотра охраны к лестнице.

Городские и районные суды вовсе не похожи на некоторые величественные здания, которые показываю в кино. Скорее на лабиринт коридоров, как в больницах или школах. И как и в любом другом государственном учреждении здесь была своя атмосфера.

Надежда и отчаяние витали в воздухе и перетекали из одного зала заседания в другой. По проходящим мимо нас людям можно было легко понять, получили они желаемое или сегодня Фемида оказалась не на их стороне.

За все время своей юридической деятельности, пусть и совсем недолгой, я впервые оказалась на месте тех, кого обычно защищала. Было странно доверить свое будущее другому юристу, даже Щербинскому.

И тут все строилось на доверии.

Никто не должен что-либо скрывать от врачей и юристов. Иначе первые из-за недостатка данных могут тебя убить, а вторые — провалить судебное заседание. Я доверяла Щербинскому и он знал от меня все, что только можно. Я доверяла Щербинскому, но не была уверена, что сама знаю о нем достаточно.

— Погоди, — затормозила прямо посреди лестничного пролета и схватила Толю за рукав пиджака. — Сегодня я разведусь?

Он повернулся и сверкнув на меня своими зелеными глазами, приподнял бровь. Перехватив мою хватку за запястье, довел до ближайшей площадки между лестницами и поставил прямо перед собой. Сам широко расставил ноги, сунул одну руку в карман брюк, а второй крепко держал свой портфель с документами.

— Таков наш план. У тебя внезапная паническая атака или приступ ностальгии по семейной жизни? — Щербинский не скрывал раздражения и от этого стало не по себе.

— Ты уверен, что сейчас собираешься защищать меня, а не преследовать собственные интересы в попытках наказать Руслана?

Этот вопрос не мучал меня ночами и не крутился в голове, он возник из ниоткуда прямо сейчас и мог испортить наши с Толей отношения. Доверие между адвокатом и клиентом — это самое важное. Но мы друг для друга за это время стали гораздо ближе, чем просто деловые партнеры. Мы жили вместе, спали в одной кровати, целовались.

Чуть не погибли вместе.

Я зря завела этот разговор?

Сейчас он ответит вопросом на вопрос. А потом я — снова. И ничем хорошим это не закончится, только подыграем Макарову.

— Я должна доверять тебе. — Звучало не очень хорошо, зато честно. — Я не доверяю Руслану и Наташе. Мне нужно, чтобы ты был на моей стороне, даже если это звучит бесконечно эгоистично и у тебя гораздо больше причин и поводов наказать Макарова. Сейчас мне нужно, чтобы ты был на моей стороне.

— Я на твоей стороне, Олеся.

Мимо прошло несколько человек, пытаясь протиснуться за спиной Щербинского. Один из них ненамеренно подтолкнул его, мужчина сделал шаг вперед и оказался очень близко. Так, что казалось подними я голову и чуть-чуть привстань на носочки, мы могли бы поцеловаться.

Но сейчас не время и не место.

— Ты должна доверять мне, иначе ничего не выйдет.

Он прошелся пальцами от плеча до моей ладони и крепко сжал дрожащие пальцы. Мог бы взять и отвести меня до зала, но тогда нас бы неправильно поняли… Или правильно? В любом случае сейчас это казалось недопустимым. Поэтому я кивнула и вновь последовала за ним, полностью отбросив сомнения.

Все закончилось быстро.

Через двадцать минут мы снова оказались на ступеньках у входа в здание, а в моей папке среди документов появился еще один — решение о расторжении брака по обоюдному согласию.

Глава 38

— Слишком просто, — кажется я произнесла эту фразу в седьмой… нет, в восьмой раз за последние полчаса.

Только вслух.

Не было никакого предчувствия, никакого внутреннего голоса, который науськивал бы мне о том, что заседание прошло настолько гладко, как “по нотам”, что это могло бы показаться чьим-то злым умыслом.

Но мне не сиделось на месте. Буквально.

После суда мы заехали в уже знакомый офис Щербинского, и пока он решал накопившиеся за последнее время вопросы, я шныряла из угла в угол, утомленная и беспомощная.

Мне все казалось, что это произошло не со мной. Не с нами.

Хотя “нас” с Русланом уже давно не было, и кольцо я сняла когда ушла из дома, все же не таким я представляла фактически последний день нашего брака. Последний потому что все понимали — никакого воссоединения и примирения не будет. Никто этого не хотел.