Патруль (СИ) - Гудвин Макс - Страница 39

Больше меня заботило то, что хотелось снова есть, и чего-нибудь выпить сладкого, мозг требовал глюкозы. И я, пройдя наверное с полкилометра, миновав УМВД, миновав вокзал, увидел вдали то, на чём я хотел бы ехать в пустую комнатку в общаге гражданского типа.

Рыженький трамвай мчал по примыкающей улице, а точнее проспекту Кирова, и норовил свернуть на Елизаровых и как раз в мою сторону. Цифра была не важна, так как впереди через полтора километра кольцевая, но ехала четвёрка.

И, дождавшись её, я зашёл в пустой салон, повернулся налево, повернулся направо, кассира или кондуктора не наблюдалось. Ну, делать нечего, и, подойдя к водителю, я проговорил: — Мне до конечной, оплата картой.

— Молодой человек, не отвлекайте водителя во время движения! — осадила меня водитель стоящего на остановке трамвая и добавила: — терминала для оплаты картой на поручнях.

Не став препираться, я пошёл назад, обратив внимание на поручни у входов. На каждом из них было прикреплено устройство с маленьким экраном и надписью для таких, как я, попаданцев во времени: «для безналичной оплаты приложите карту к экрану терминала».

А кто будет ломать мне руки, если я не приложу, или, например, кто-нибудь не приложит? Ответом была молчаливая камера, смотрящая на меня из под потолка. Записывает или передаёт картинку на пульт? Где бдительная оператор будет кричать диким воплем: «Галя, у нас заяц! Вызывай полицию на конечную остановку!»

Подмигнув в камеру, я достал свою карточку и приложил её к терминалу. Тот пискнул, а телефон у меня провибрировал в знак того, что деньги списались. Притом при всём, что сам трамвай не был чем-то футуристическим, а, наоборот, походил на обычный трамвай моей эпохи.

Он грохотал, когда проходил очередной стык на рельсах, тяжело замирал на остановках и пах пылью и машинными маслами. Я опустился на жесткое сиденье, обитое потрепанным коричневым пластиком. Пол был железным, и сквозь щели в нём я видел, как бегут назад шпалы. Вдоль всего салона по потолку тянулись стальные поручни в белом пластике. И если включить внутреннее освещение, то оно всенепременно будет жёлтым. И если закрыть ладонью терминалы, я будто бы снова попадал в свои 90-тые, хотя Славина память говорила мне, что из Москвы завезли новую партию трамваев и они уже ходят по маршруту. Видимо, мы с ними пока не встречались.

Я вышел на почти пустую площадку, потягиваясь и чувствуя, как затекшие мышцы спины и шеи напоминали о себе, о том что постоянное ношение бронежилета может отразиться на здоровье. Тем более, не готово это тело к ОМОНу, надо его потренировать. Вдруг в кармане завибрировал телефон. И я достал его, чтобы посмотреть, что там: тусклый экран стал ярче, перебивая свет августовского солнца, и моим глазам предстал текст с незнакомого номера:

— Привет, с твоей стороны было так галантно убрать посуду и уложить меня спать. Другой бы на твоём месте воспользовался ситуацией. Я в тебе не ошиблась и прекрасно выспалась, спасибо!

Ира… — пришло ко мне понимание, и я тут же начал набирать сообщение обратно:

— Не за что, это моя работа — блюсти покой всех граждан, даже тех, кто нападает на меня в душе.

В ответ прилетела картинка с тремя подряд смеющимися до слёз смайликами и текст вдогонку:

— Как на счёт поесть? Суши я уже заказала, возьмешь еще вина?

— Когда? — уточнил я.

— Сейчас, — был мгновенный ответ.

— Я по форме, я не могу. Да и не спал всю ночь, есть желание восполнить. И плечи что-то хандрят от брони и каски, — попытался я отбиться, глядя на свое усталое отражение в темном стекле остановки.

— А хочешь массаж? — словно не заметив моих отговорок, спросила она.

Глава 19

Я не сломаюсь

А кто не хочет? Подумалось мне, и я направился на уже знакомое мне Лыткина, 2, и, раз уж идти надо не с пустыми руками, то шёл я и поглядывал на магазины, где бы достать вино. В памяти совершенно не отразилось то, которое пила Ира вчера и уже сегодня, и я, пройдя через рынок напротив её дома, пробираясь сквозь людей, торгующих всякой всячиной, — мелкие шмотки, тапочки, ягоды и какие-то травы, веники для бани, — вышел к большому двухэтажному магазину.

Купив две бутылки красного полусладкого и захватив фруктовых нарезок, я положил их в белый непрозрачный пакет, оплатив, как всегда, картой через обычную кассу с живым человеком.

— Фишки собираете? — спросила меня женщина на кассе.

— Это что-то ценное? — спросил я в ответ у неё.

— Так и скажите, что не собираете, — обиженно фыркнула продавщица, добавив, — Чек нужен?

— Нет, на телефон же приходит, — удивился я.

Со мной больше не разговаривали, а, отвернувшись, принялись сканировать товар у другого клиента.

Интересно, чем я их всех бешу? Я решил не заморачиваться этим вопросом, а, радуясь солнцу на небе, просто пошёл к ожидающей меня девушке, набрав девятку на домофоне и немного подождав, я попал в её подъезд. И, поднявшись, хотел было позвонить в дверь, но она мне открыла. На ней был вчерашний халат, а волосы уже не были только что помытыми и лоснящейся светлой волной уходили за её спину.

— Привет, заходи! Давай пакет! — начала она суетить, забирая из моих рук груз.

— Привет, — только и успел я сказать. Хотя эти лишние полкилометра прогулки стоили мне усилий, голову уже штормило, когда я снимал чёрную обувь, зациклив внимание на то, что у меня какие-то полуботинки. Не совсем уставные, зато удобная обувь, если честно, главное, что чёрные, ментам вообще положены только чёрные, если совмещать их с формой.

Снимая форменную одежду с корпуса, оставаясь только в тельняшке и штанах, я сделал шаг в комнату. Тут ничего не поменялось, на гражданке вообще всё медленнее, это за мои служебные сутки много чего приключилось, а тут словно, как говорит молодёжь, слоумо, все тянется будто мёд, ну или дёготь, в зависимости от жизненной полосы.

— Ты, кстати, голоден? — спросила она у меня, выглядывая с кухни.

Я был, кстати, голоден.

— Ну так, — выдавил я.

— Сполоснуться хочешь после смены? — предложила она.

— Было бы хорошо, но потом опять форму грязную надевать.

— Нижнее бельё мы можем в машинке постирать, у меня и сушка есть, за пару часов вымоется и будет сухой и даже горячей.

— А эти пару часов в чём быть? — улыбнулся я.

— Халат, в ванной я тебе повесила, — ответила она. — Снимай смело майку и трусы, закидывай в машинку, я состирну.

Это была очень странная встреча, я ощущал, что присутствует какая-то скованность. Встреча не встреча, свидание не свидание. И, отогнав мысли, пошёл в душ. Всё правильно, после смены надо меньше думать, а то голова большая вырастет, бронежилет перестанет налазить.

Тропический душ, кто тебя придумал — был гением! Я стоял под струями тёплой, ближе к горячей, воды и ощущал, как обжигающие ручьи скользят по мне, небольшой стресс для организма, когда я переключил на комнатную температуру, которая показалась холодной, и снова на горячий, и так проделав раз пять.

В этот раз ко мне в душ никто полотенце не приносил, и я спокойно вытершись, взял тёмный халат с вешалки, на спине которого было написано: «Настоящий мужчина». Вряд ли Ира быстренько купила для меня халат на том рынке, что был возле её дома, скорее всего, это шкура предыдущего обитателя пещеры. А не всё ли равно, чей? И, закинув тельник с трусами в стирку, я вышел из ванной босой и в халате.

На стеклянный столик, за которым я вчера ел наггетсы, уже были выставлены бокалы под вино, нарезка из фруктов и какой-то колбасы.

Мы устроились на полу у стеклянного столика, подложив подушки от дивана. Ира протянула мне закупоренную бутылку и штопор.

— Открой, пожалуйста. У меня не получается, — она виновато улыбнулась.

Я молча взял штопор, вкрутил его в пробку, а после мягко вытащил её с тихим хлопком. Ира смотрела на мои руки с преувеличенным восхищением. Далее я разлил вино по бокалам и подал один ей.