Хозяин вернулся (СИ) - Максимушкин Андрей Владимирович - Страница 45

— Это называется: «перезагрузка», — лицо Такера на камеру светилось белозубой улыбкой.

— Нет. Перезагрузка это после обострения. У нас давно уже не было серьезных конфликтов со Штатами. Более того, открою маленькую тайну.

— Маленькую тайну? — подыграл Карлсон.

— Конечно. До Катаклизма Россия и Соединенные Штаты входили в один оборонительный блок — Северо-Атлантический Союз.

— Какие еще страны участвовали в блоке?

— Кроме нас Германия, Норвегия, Сербия, Словакия. Страны нашего Содружества, разумеется, — последнее определение пришло в голову само собой. Все же, «Содружество» на публику звучит лучше, чем «Зона Исключительных Интересов».

— Это фантастика.

Разговор пролетел незаметно. Больше часа плотного обсуждения. Такер чувствовал накопившуюся эмоциональную усталость, как от хорошо проделанной работы. После того как отключились камеры и звукозаписывающие устройства, Николай предложил завершить встречу кофе, чаем или глотком доброго коньяка.

— Коньяк российский разумеется?

— Естественно. Князя Голицына, двенадцатилетней выдержки. Могу предложить таврический или с закавказских заводов.

— Таврия это Крым? Тогда его, — журналист решил, что глоток не повредит. Тем более, ему еще в молодости рассказывали, что у русских так принято ради укрепления дружбы.

Да, напиток оказался хорош. Благородный выдержанный коньяк. Пожалуй, ничуть не хуже традиционных элитных марок.

Штабс-капитан Серов дожидался журналиста в приемной. Первым делом он вручил Такеру накопитель с видеозаписями разговора.

— Здесь в нашем и американском формате. Накопитель стандартный, подходит к любым устройствам.

— Спасибо. О видео я сам забыл.

— Мы не забыли. Кстати, если вы еще не в курсе, со вчерашнего дня работает глобальная сеть. Недотепы связисты наконец-то сумели наладить контакт с вашим интернетом.

— Удивительно.

— Вас отвезти в гостиницу?

— Если не затруднит. Мистер Серов, простите, мне нужен отдых.

Глава 24

30 мая 2024.

После ухода журналиста, Николай растер пальцами виски. Интервью его вымотало. Теперь то он понимал, почему это считалось очень тяжелой работой, и почему Владимир Васильевич недолюбливал пресс-конференции.

Князь взял бутылку коньяка и задумчиво крутил в руках. Больше всего хотелось налить полный фужер и выпить залпом, как в молодости по-гусарски. Чтоб разом прочистить мозги, сбросить все лишнее, отключить вчерашнее и уже случившееся. Нет. Нельзя. Бутылка вернулась в бар. Коньячные рюмки таки остались на столике, адъютант потом приберет.

— Алло. Ваше величество, — на том конце линии ответили сразу.

— Слушаю, Николай.

— Переговорили. Он ушел.

— Довольный ушел?

— Очень. Расстались друзьями.

— Хорошо. Перешли мне запись. И давай сам подходи минут через сорок пять. У меня зарезервировано свободное время.

— Разбор полетов? — вопрос явно лишний.

— Да. Надо понять, что у тебя получилось.

До соседнего здания максимум четверть часа вместе с лифтами. Немного времени для отдыха есть.

Николая хватило на пять минут безделья. Затем он вернулся к рабочему столу и запросил материалы по беспорядкам в Китае. Пусть, зоной работы князя считается Европа, но падение восточного колосса слишком серьезное дело, чтоб не обращать на него внимания. Земля давно очень маленькая планета. Все связано. Все переплелось в беспросветный гордиев узел сплошных проблем.

Разбор аналитики мог занять немало времени, Николай пробежался по основным пунктам и тезисам. Что ж, ситуация не так чтоб фатальная, но приятного в этом мало. Хуже всего то, что Империи придется вмешаться в процесс распада соседней страны. Не из гуманизма, ясное дело, а из банального инстинкта самосохранения. Слишком быстрое падение богатейшей страны мира опасный процесс, обломками пирамиды заденет многих.

Впрочем, доклады разведки в меру оптимистичны. Правительство Китая держит ситуацию под контролем. Волна беспорядков, народных бунтов прокатилась по многим мегаполисам побережья, но полиция не допустила массовых погромов, демонстранты изолируются, рассеиваются, при возможности опасные скопления разгоняются с помощью спецтехники. Да, восточные деспотии всегда отличались циничным отношением к своим подданным. Человеческая жизнь в Азии имеет свою цену, причем весьма незначительную.

Император Владимир был не один. Присутствовали министр Кривошеев и генерал-полковник Гернет. Коротко поздоровавшись с присутствовавшими Николай занял свободный стул.

— Господа, не будем терять время. Николай Аристархович провел сложную встречу с известным нам лицом Республиканской партии США, — император повернулся к экрану персоналки. — Мне тоже очень интересно увидеть, как нас подадут широкой публике нашего основного конкурента.

Император вывел изображение на большой настенный экран. Николай и Гернет пересели, чтоб лучше видеть. Сам Владимир Васильевич выкатил кресло из-за стола. Черновая запись без обработки с самый первых минут встречи. Николаю немного странно было видеть себя со стороны, отмечать свои жесты, мимику, реакции на вопросы Карлсона.

За время показа никто не проронил ни слова. Только начальник Третьего Отделения отодвинулся в сторону и надел очки. Несмотря на все достижения современной медицины, он так и не сподобился сделать операцию на глазах.

— В целом неплохо, — изрек Владимир, когда показ завершился. — Николай Аристархович, ваша первая ошибка. Разговор на английском.

— Спорный вопрос, — отреагировал Кривошеев. — именно в таком формате дружеской беседы переводчик отвлекает внимание. Он мешает контакту.

— Я долго думал, перед встречей. Так-как это в первую очередь подача нашей позиции на американскую аудиторию, решил провести разговор без переводчика. Мне нужен был дружеский контакт, прямое общение один на один, как подметил Виктор Геннадьевич.

Возникла пауза. Император и Петр Гернет переглянулись. Николай понял, что именно такая реакция и ожидалась. Спокойное разъяснение позиции. Тем более сам формат встречи, ключевые моменты князь заранее проговорил с царем и специалистами из Третьего Отделения.

— В целом все очень хорошо. Правильно сделано, — император поднялся на ноги и заложил руки за спину. — Получилось не интервью, а разговор с крайне неглупым весьма осведомленным чиновником. Человеком причастным, но не первым лицом. Хорошая подача. Доброжелательная сильная позиция уверенного в себе человека.

— Может быть стоило больше внимания уделить нашей внутренней политике? — Кривошеев повернул голову и потер пальцами.

— Нет. Я специально не стал шокировать публику. Виктор Геннадьевич, мы имеем дело с людьми совсем другой культуры. Близкий нам менталитет, наш христианский базис, европейская основа, но мы с ними серьезно разошлись полвека назад. Может быть вы обратили внимание, у наших оппонентов вообще нет значимых правых партий?

— Николай Аристархович, а как же немецкая «Альтернатива»? Французский «Национальный фронт»?

— На фоне нашего весьма либерального «Русского Союза Михаила Архангела» все они смотрятся красными социал-демократами, по сути, содержанию программ, целям, они умеренные левые. Почти у всех европейцев и у янки крайний правый фланг в политике занимают явные центристы. Вместо нейтрального центра убежденные социалисты и левые марксисты. На левом фланге полный зоопарк, все цвета радуги и вся симптоматика психиатрии.

Я считаю не стоит пока слишком сильно акцентировать внимание на нашем принципе примата обязанностей и служения над правами. Для оппонентов это уже повод для суда Линча. Мы имеем дело с жесткими левыми марксистскими диктатурами под видом демократий, контролем за мыслепреступлениями подвластного населения, промывание мозгов с самого детства. У них выросло два травмированных поколения.

— Один раз сказал и хватит, — поддержал князя начальник императорский спецслужбы. — Разумно. Хороший анализ. Не будем спешить. Пусть сначала втянутся. Умных и порядочных мы привлечем постепенно.