Прошивка. Глас урагана. Полное издание - Уильямс Уолтер Йон - Страница 4

Глава 2

СЕГОДНЯ/ДА

Тела вспыхивают и гаснут среди вспышек лазеров: вот – полупрозрачный блеск глаз, подведенных темно-красной тушью или вскинутых к скрытым за звездно-блестящим потолком небесам; вот – электрические волосы, на которых пляшут модные статические разряды; вот – бело-голубое свечение зубов, окаймленных темным пламенем и пронзенных вытянутым вперед языком. Танцплощадка открыта для всех. Музыка громкая и зажигательная, но многие из присутствующих на танцполе пляшут под музыку, слышимую лишь им, подаваемую на кристаллы, деликатно подключенные к слуховым нервам, а то и вовсе трясутся под звуки, доносящиеся из наушников, ловящих любой из двенадцати каналов бара… Люди аритмично дергаются, не обращая друг на друга никакого внимания. Требуется идеальный контроль, но случаются и несчастные случаи – столкновения, шквал ударов кулаками и локтями – и очередной несчастный выползает с танцпола, скуля и прижимая к груди окровавленную руку, совершенно незаметный для неистовой толпы. Танцоры в «Aujourd’Oui» кажутся Саре подергивающейся массой гибнущей плоти, окровавленной, бесчувственной, смертной. Скованной оковами земного праха. Они – мясо. Она охотник, и Ласка ей верна как никогда.

новоетелоновоетелоновоетелоново

ХОЧЕШЬ НОВОЕ ТЕЛО? ЭЛЕКТРИЧЕСКОЕ? СО СМЕННЫМИ ЧАСТЯМИ? МОДНОЕ? ПОЛУЧИ ЕГО НЕМЕДЛЕННО!

етелоновоетелоновоетелоновоетело

У телодизайнерши сверкающие фиолетовые глаза, а скулы – словно вырезаны скульптором из слоновой кости. Ее мелированные волосы уложены в архитектурно совершенный ирокез в форме рыбьего плавника. Мускулы у нее как у кошки, а рот похож на жестокий цветок.

– Волосы укоротим, точно, – сказала она. – Их давно не носят распущенными. – Ее пальцы метнулись вперед и ухватили Сару за подбородок, заставив ту склонить голову к холодному северному свету. Острые ногти были выкрашены в фиолетовый оттенок, в цвет глаз. Сара угрюмо глянула на женщину, и телодизайнерша улыбнулась. – На подбородке небольшая ямочка, точно, – говорит она. – Сделаем подбородок поупрямей. Кончик носа можно изменить; он слишком вздернут. Челюсть нужно выровнять – резак я принесу завтра. И, конечно же, мы удалим шрамы. Они должны исчезнуть.

Пальцы с фиолетовыми ноготками сдавили подбородок сильнее, и Сара скривила губы. Дизайнерша убрала руку и развернулась:

– Каннингем, может, подберем другую девчонку? – спросила она. – У нее совершенно нет никакого стиля. Она не умеет грациозно ходить. Она огромная, неуклюжая. Она – ничто. Просто грязь под ногами.

Одетый в коричневый костюм Каннингем сидел молча. На его безразличном, незапоминающемся лице не было ни единой эмоции. Когда зазвучал его тихий, спокойный и в то же время властный голос, Сара подумала, что так мог бы говорить компьютер – столь безразлично это звучало:

– У нашей Сары есть стиль, Огнецветка. Стиль и дисциплина. И ты должна придать всему этому форму, вылепить ее, как скульптор. Ее стиль должен стать заряженным оружием. Я тебе укажу, что сделать, – и ты это сделаешь. А когда мы скажем Саре, она пробьет то, что должна пробить. – Он глянул на Сару спокойными карими глазами. – Верно, Сара?

Сара не ответила. Вместо этого она глянула на телодизайнершу и ухмыльнулась, обнажив зубы:

– Ах, Огнецветка, позволь мне поохотиться на тебя как-нибудь ночью. Я покажу тебе, что такое настоящий стиль.

Дизайнерша закатила глаза.

– Дешевые штучки проклятых грязнуль, – фыркнула она, но на шаг все-таки отступила. Сара усмехнулась.

– И да, Огнецветка, – обронил Каннингем, – не трогай ее шрамы. Они расскажут нашей принцессе столько нового: об этой жестокой земной реальности, которую она помогла создать. Поведает, что именно она правит этим миром. Тем самым, в который она почти уже влюблена. Да, – повторил он. – Не трогай ее шрамы. – Он впервые улыбнулся: мышцы чуть дернулись, словно были скованы жидким азотом. – Нашей принцессе понравятся эти шрамы. Она будет влюблена в них до тех самых пор, пока не станет слишком поздно.

ПОБЕДИТЕЛИ /ДА ПРОИГРАВШИЕ /ДА

«Aujourd’Oui» – жокей-бар, и кого здесь только нет: лунные жокеи и жокеи с платформ, жокеи с астероидов, резак-жокеи и силовые жокеи – все они снисходят до того, чтобы позволить мальчишкам и девчонкам из «земной грязи» выйти с ними рядом на танцпол. Эти подростки крутятся вокруг, надеясь стать новыми жокеями, или разделить с ними постель, или просто хотят оказаться неподалеку, прикоснуться к их телу на танцплощадке, впитать частичку их сияния. Жокеи таскают жилеты и куртки форменных цветов, украшенные эмблемами их компаний: «Хьюз», «Пфайзер», «Тошиба», «Туполев», «АРАМКО» – эмблемами победителей в Каменной Войне, которые с беззаботной гордостью носят те, кто помог им завоевать место в небе. Рост Сары – шесть футов три дюйма, и сейчас она крадется через весь танцпол, накинув на плечи черный атласный жакет, украшенный на спине белым журавлем, взлетающим к звездному небосводу, в окружении множества хромированных китайских иероглифов. Это эмблема небольшой компании, ведущей свой бизнес где-то в Сингапуре. Его редко можно увидеть здесь, в Свободной зоне Флориды. Ее лицо незнакомо постоянным посетителям, но в душе она все-таки лелеет смутную надежду, что появление незнакомки менее диковинно, чем если бы она надела куртку с эмблемой «Туполева» или «Кикуйю Оптикс ИГ».

Ее обновленное лицо бледно как снег, типичный для Флориды загар исчез, глаза обильно подведены темным. Иссиня-черные волосы, выстриженные по бокам и длинные на макушке, заплетены на затылке в две тонкие косички, спадающие на спину. В ушах серьги из хромированной стали – настолько огромные, что касаются плеч. Огнецветка расширила ее и без того широкие плечи и сузила ей бедра. Лицо узкое, острое, волосы на лбу растут вдовьим мысом, и все вместе это выглядит как выстроившиеся в ряд наконечники стрел, как кумулятивный заряд – именно этого и требовал Каннингем. На ней черные танцевальные туфли со шнуровкой на лодыжках и темно-фиолетовый стрейчевый комбинезон – подтяжки обрамляют ее грудь, так что соски, сделанные Огнецветкой более заметными, угрожающе торчат вперед. На ней рубашка из прозрачной ткани, усыпанной серебром; и к ней – шейный платок из черного шелка. В оптические центры лобной доли мозга вживлен приемник, отслеживающий полицейские передачи, и теперь поверх ее обычного зрения неустанно горит янтарным цветом светодиод.

Это все подарки от Каннингема. А вот слившиеся с сетью нервы – ее собственные. Как и Ласка.

«Я ЛЮБЛЮ СВОИ ГЛАЗА КИКУЙЮ», ПАНЧИТ ПРИМО-ПОРНОСТАР РОД МАКЛИШ, «А С ПОМОЩЬЮ ИНФРАКРАСНОЙ ОПЦИИ Я МОГУ ОПРЕДЕЛИТЬ, ВОЗБУЖДЕНА МОЯ ПАРТНЕРША ИЛИ Я ПРОСТО ПЯЛЮ СИЛИКОН»

«Кикуйю Оптикс ИГ»,

Подразделение «Микоян-Гуревич»

Впервые она встретила Каннингема в другом баре, в «Голубом Шелке». Сара по контракту работала с Лаской, но зацепер, гонец, вцепившийся зубами в кусок больший, чем мог проглотить, и сам был на прошивке – ей пришлось залечивать синяки. К счастью, товар удалось вернуть, и, поскольку договор был заключен через посредников, ей заплатили эндорфинами, что было не так уж плохо, ведь некоторые из них были нужны и ей самой.

На задней стороне бедра синяк, и поэтому она не может сидеть; так что она прислоняется спиной к барной стойке и принимается потягивать ром с лаймом. Аудиосистема «Голубого шелка» мурлычет островные мелодии, и это приятно успокаивает ее расшатанные нервы.

«Голубой Шелк» принадлежит уроженцу Вест-Индии, бывшему резак-жокею по имени Морис. Во время Каменной Войны он оказался на стороне проигравших. У него глаза старой модели «Цейса», а на лодыжках и запястьях – гнезда для чипов, как тогда было модно у военных. На стенах висят фотографии его друзей – героев той войны, все они в лазурных шелковых шейных платках элитного корпуса космической обороны, и большинство портретов обрамлены черными траурными лентами, которые с годами выцветают и становятся фиолетовыми.