Ведьмы.Ру 3 - Демина Карина - Страница 9

– Нет.

– И камеры не запишут?

– Моё отражающее поле эффективно искажает средства оптического наблюдения. В теории.

– Снова издеваешься. То есть, шутишь.

– Смешно?

– Как сказать… хотя, пожалуй, что в чём-то и забавно, если так.

– То есть, прогресс имеется?

– Имеется, имеется, – поспешил успокоить Данила. – А ты точно хочешь поехать?

– Меня настораживает моя неспособность идентифицировать остаточную энергию, что может говорить как о естественном снижении личного восприятия в малонасыщенном мире, так и о свойствах самой энергии, изменённой людьми.

– Можно было просто сказать «да».

– Да, – послушно сказал демон. А потом добавил. – У моего отца тоже был друг.

– И?

Данила вот прямо всей сутью своей чувствовал, что история будет в лучших демонических традициях. И Василий не подвёл.

– В тот год проснулось Сердце Эххали, – Василий забрался в автобус и сел с ровной спиной. – Это вулкан. Один из дюжины великих. Он пробуждается раз в столетие, чтобы наполнить русла мёртвых рек лавой. Три пасти его выдыхают столпы пламени и пепла, который затягивает небеса.

– Красиво как, – Ляля, забравшаяся на место водителя, обернулась.

– Главное, что извержение связано с глобальным энергетическим циклом мира, и в свою очередь вызывает мощные возмущения. Магические бури в такой год случаются одна за другой, а следовательно, и разрывы пространства. Что вновь же влечёт пробои на нижние слои Хаоса и проникновение оттуда всякого рода тварей. Отцу донесли о мощном прорыве на дальней границе его владений. Твари не просто выбрались, они снесли и крепости, и две башни малых Владык. Поглотив живых и преумножив силу свою, орда двигались к городу. Отец поспешил навстречу, отправив послание к своему другу, чтобы он, собрав войска, двинулся следом. Вместе они с лёгкостью разбили бы орду…

– Он не двинулся? – Лёшка тоже влез, хотя вот его никто не звал.

С другой стороны, не гнать же.

И Никитку вон на руках держит, а тот хвост свесил, причём какой-то уже совсем беличий, а сам мышь свою плюшевую обнял.

Ну да, какая тайная операция без плюшевой мыши.

– Двинулся… только очень неспешно. Отец встретил орду Хаоса с малым войском. И битва кипела многие часы. Там придворный историк записал, что земля стало алой, в цвет небу, и три луны окрасились злой кровью. В общем, он традиционно пишет очень красиво.

– У тебя тоже неплохо получается, – заверила Элька.

– Спасибо. Я цитирую.

– И чего там случилось?

– К войску отца присоединились горожане, понявшие, что за стенами отсидеться не выйдет. К тому же разразилась новая буря, и отец сумел оседлать кипящие силы, направив их против тварей. Те и отступили. А когда буря улеглась, то перед войском отца встало другое. Свежее.

– Друга?

– Тот решил, что это удачный момент свергнуть отца и занять его место.

– Только как понимаю, – Лёшка почесал Никитку за ухом. – У него не получилось.

– Отец, осознав предательство, впал в ярость… демоны порой впадают в боевую ярость, которая многократно преумножает их силы. К тому же остатки поглощённой бури кипели в его душе. Он сумел полностью подчинить её. Отец вызвал друга на бой и оторвал ему голову. Это в буквальном значении данного выражения. Эта голова до сих пор стоит в галерее трофеев.

– То есть, ты предлагаешь за Стасиком не ехать? – уточнил Данила.

– Нет. Я просто рассказываю. Отец не позволял мне заводить друзей, полагая что в дальнейшем их наличие поставит мою жизнь под угрозу.

– Бедненький, – вздохнула Ляля, не пояснив, кто именно бедненький. – Так что, едем? Все на месте?

– Все, – Ульяна опустилась рядом. – А может… кто-нибудь другой за руль, а?

– У меня лапки, – Никита вывернулся из Лёшкиных рук и, упав на сиденье, вцепился в него когтями. – И вообще, привыкайте… тут, если так-то, недалеко… Ляль! Давай! Вздрогнули!

Глава 5

О трудных буднях спецагентов и начинающих сатанистов

Металлические пластины защищали все до чего мог дотянутся вражеский меч или кинжал, а места куда не мог дотянутся сам доспех, были прикрыты одетой под него кольчугой.

Защиты никогда не бывает много.

Фёдор Фёдорович отложил листы и задумчиво потёр подбородок. Потом столь же задумчиво, но куда более аккуратно потёр глаза, которые чесались, напоминая, что отдыхать всё-таки следует. И что у самых качественных зелий имеется побочка.

Он подавил зевок и снова взял в руки бумаги.

Осознал, что не понимает почти ничего из написанного и, отложив, стянул очки. Да, поспать бы следовало. Хотя бы пару часов. Можно даже здесь. Диван в кабинете для того и поставлен. На него Фёдор Фёдорович и лёг, запоздало подумав, что надо будет дать задание, чтоб к исполнителю пригляделись.

Толковый мужик.

Спокойный.

В нестандартных ситуациях не теряется, сохраняя ясность мышления. Да и к агрессии не склонен. И годы уже те, когда там, где он служит, начинают на пенсию намекать или переводят в инструктора. Нет, инструктор из него тоже хороший выйдет.

Так что…

Кадры, кадры и снова кадры… вот очередная резолюция – расширить состав. И места есть, и вакансии, и меры стимулирования. Людей только нет. Подумалось с раздражением, что там, наверху, полагают, будто найти кого-то подходящего легко. А как найти? Где искать? Среди магов? Там, куда ни плюнь, рода и семьи, с которыми маги эти связаны крепко-накрепко, а стало быть, вопрос ещё, кому они там охотней служить станут, государству или семьям. И велик риск, что потянутся нити родственных связей туда, где эти связи – совсем лишнее.

Фёдор Фёдорович закрыл глаза, проваливаясь в нервный сон. В отпуск бы… да кто его отпустит. То одно, то другое… то демонопоклонники, то вон возня непонятная с военными заказами, на заговор смахивающая, то очередное реликтовое чудище в подмосковных лесах заводится.

И везде-то надо быстро.

И везде-то надо тайно.

Чтоб их…

Он проснулся от ощущения взгляда. Взгляд был внимательным, но лишённым агрессии. А ещё по ощущениям принадлежал он не человеку.

Мыши.

Огромной мыши, покрытой чешуёй. Причём мышь восседала на подголовнике дивана, прижав к груди короткие лапы.

Не к груди – к нагруднику.

И на голове мыши был шлем. Древнеримский. Фёдор Фёдорович глаза прикрыл, осознавая полученную информацию, потом открыл.

– Пи, – сказала мышь и, приподнявшись на задних лапах, бухнула передней в нагрудник.

– И вам доброго вечера, – Фёдор Фёдорович осторожно, стараясь не делать резких движений, дабы не спугнуть существо, сел. – Честь отдать не имею права, ибо являюсь лицом гражданским.

– Пи, – мышь понимающе кивнула. – Пи-пи!

И протянула лапу.

А в лапе блеснуло весьма характерного вида бусина. Точнее внешне сверхплотный накопитель информации походил именно на стальную бусину. Но Фёдор Фёдорович его узнал.

– Откуда…

– Пи! – мышь указала в стену. Потом снова постучала по нагруднику, который, впрочем, не зазвенел.

– Пластик? – поинтересовался Фёдор Фёдорович. – 3D-печать?

– Пи, – мышь кивнула.

– Вас… послали в качестве связного?

– Пи! – и снова кивок.

– Благодарю. Это… несколько неожиданно. Но смею заверить, что вашей безопасности ничего не угрожает. Жаль, что я не совсем понимаю вашу речь.

А в том, что писк – это не просто писк, Фёдор Фёдорович нисколько не сомневался.

– Пи, – согласилась мышь.

Бусина упала в протянутую руку.

– С ним всё в порядке? С нашим агентом?

– Пи, – мышь закивала. – Пи-пи…

И лапами махнула.

– Погодите… – это, конечно, слегка безумие, но Фёдор Фёдорович не зря уже третий десяток лет при Институте Культуры состоял, а потому в целом к лёгкой степени безумия относился с пониманием. Да и в целом обладал широким кругозором и умением видеть возможности. – Если, конечно, вас не затруднит, я бы попросил передать чистый сменный носитель.