Вперед в прошлое 13 (СИ) - Ратманов Денис - Страница 59

— Вот, угощайся. Рецепт прост: подсушенные остатки коржей, масло, какао, сгущенка. Чай сам сделай, мне некогда, я, вот, сгущенку варю. Ее все время надо мешать.

Я поставил чайник на единственную свободную конфорку.

— Если думаешь, что откажусь, то сильно ошибаешься.

— Бабушка в «картошку» еще толченый арахис добавляет или грецкий орех. Так получается три вида картошек: греческие, они с розовой точкой сверху, арахисовые — с зеленой, и простые — с шоколадной.

— Правильно. Ассортимент должен быть большим.

Не удержавшись, я съел «картошку», мурлыкая от удовольствия.

— Давай «Наполеон» разрежем на две части, — предложила Лика. — Половину понесу на базу, половину забирай сейчас.

— Гениально! — Я аж зааплодировал ее задумке.

Разлил чай по чашкам, мы быстренько перекусили, я забрал половину торта и поспешил на дачу. Надеюсь, суд уже закончился, и Лидия у себя. Как же здорово будет, если все получилось! Дети пойдут в школу и закончат учебный год, а не пропустят его. Что у Светы все получится, я не сомневался, в Ване — тоже, а вот насчет Бузи возникали сомнения. Хотя если у соц-пед запущенного Каюка получилось сносно учиться, почему у него не получится? Он парень хваткий.

Без десяти пять я был на даче. Постучал в калитку с замирающим сердцем. А вдруг я рано радуюсь, и все расстроены, потому что Лидии отказали в усыновлении? Скоро узнаем.

Басовито залаял Лаки, бросившись к калитке.

— Лаки, дружище! — воскликнул я, погладил черный нос, высунувшийся между досок забора. — Это же я!

Как ни удивительно, пёс меня узнал, и бас сменился радостным визгом, к которому присоединился Светкин крик:

— Ма-а-ам! Мам, Пашка пришел!

Это «мам» меня очень обнадежило, и я улыбнулся.

— Иду, иду, — отозвалась Лидия и крикнула: — Павлик, решение положительное! У меня теперь трое детей!

— Ура-а-а! — заорал я, полазал по карманам, убедился, что подарочные деньги на местах, по пятерке каждому.

Лидия открыла калитку, посторонилась, пропуская меня, но пройти не дала, повисла на мне, обняла и расплакалась. Сбоку в бедро ткнулся Лаки, заработал вентилятором-хвостом.

— Никогда бы не подумала, что снова стану матерью…

— Ма-ам! — радостно кричала Света, прыгая на пороге.

— Мама! — вторил ей Ваня. — Иди в дом, печка не горит!

Когда я вошел в дом и водрузил торт на стол, Бузя пожал мне руку, а младшие носились вокруг и мамкали, будто бы примеряя на себя новый статут. Словно раньше им не давали так называть Лидию.

— Мы Стобе́усы теперь! — похвастался Бузя.

— Сказочная фамилия, как у принцессы, — похвасталась Света, вскинув голову.

— Бабка из дворян была, — поделилась Лидия. — Это я потом, уже после ее смерти выяснила.

Лидия налила нам борща, заставила пообедать, потом наступила очередь торта. Радостные дети галдели наперебой, даже Бузя, который строил из себя взрослого, впал в детство и балагурил, как семилетка. Я смотрел на них и пытался спрогнозировать, как сложилась бы судьба детей, не возьми я их под опеку. Пережили бы они недавний норд-ост? Приятнее всего то, что я ощутил себя волшебником, который превратил четверых несчастных людей в самых счастливых в мире. Во всяком случае, так это было сейчас.

Потом я раздал бумажные подарки и рванул на тренировку. Еле успел. Хоть и нельзя заниматься с набитым животом, но куда деваться?

А потом намечалось еще одно приятное событие: увеличение нашего клана на одну очаровательную девушку и связанный с этим гастрономический разврат и общение!

Глава 29

Самый дружный класс

Кроме вторника, когда я заказал витрины в будущий павильон, неделя выдалась спокойной. Я ощутил себя не столпом мироздания, а обычным подростком, который дурачится с друзьями, ходит на уроки, пишет контрольные и глядит в будущее с оптимизмом, потому что там, в будущем — лето, море, каникулы.

На стройку я специально не ходил, чтобы не забивать голову, ни во что не вникал, денег с магазинов не собирал и ни во что не вкладывал. Деньги за продукты, из которых Вероника пекла пирожные, бабушка брала из моей заначки, оставленной ей на хранение.

Ну а в пятницу, то есть сегодня, начиналась взрослая жизнь. Я собирался поехать посмотреть на свой павильон, который был готов еще вчера, и договориться о монтаже на рынке на воскресенье. Если монтаж возможен лишь в воскресенье, зашлю Борю прямо на место сборки, чтобы он прямо там его разрисовал.

А еще в субботу дед должен передать кучу постеров — Алан обещал напечатать копии тех, что у нас уже были, плюс рокеры, модные в Москве, плюс попсня, а в ней из наших разбиралась только Лихолетова, и слушать такое было моветоном. Ну как разбиралась, знала, что нравилось ее родителям. Но ведь родители — тоже люди, им тоже хочется себе на стену Кобзона, Лещенко и Гурченко или кто там сейчас в моде. Еще надо казачий хор для бабушек. Так-то оно так, но Мановар даже в руки такой календарь брать побрезгует.

Зато Наташке моей все равно, она сдает календари в ларьки союзпечати малым оптом. А к новому году календари будут пользоваться повышенным спросом, и нужно озаботиться вопросом заранее.

Первые судьбоносные звонки я сделал в четверг вечером — деду, он подтвердил, что вечером отправит постеры, одноразовые тарелки, вилки, стаканы и товар для друзей, а также пакетированный крутой чай, который у нас только появился. И то за большие деньги, и кофе.

Потом Каналья меня огорошил, что наконец оформили АОЗТ, где они с бабушкой соучредители, и теперь надо под это дело выделить и легализовать землю, на которой будут ангары автомастерской. Что касается гаража, где они ремонтировали машины сейчас, то дом не продавался, потому что хозяин по-прежнему ломил цену. Еще Каналья сказал, что торт для его очередной дамы был великолепным.

Мама с отчимом стали истинной крепкой семьей и пребывали в состоянии вялотекущей ссоры: мама настаивала на самом суровом наказании для соперницы, на которую открыли дело о хулиганстве, но выпустили ее из каталажки, а отчим ее жалел. На стороне мамы были Афанасьевы, которым хотелось возместить ущерб за разнесенное кафе, а также Ирина и бабушка, пылающие гневом праведным.

Мамино веское слово ничего не решало, и так дурную женщину будут судить, но родительница пошла на принцип. Или, скорее, подозревала отчима в любви к бывшей супруге и выносила ему мозг.

Наташка окончательно убедилась в том, что Андрей ее бросил, перестала худеть и дежурить под его дверью и начала отъедаться, теперь ее ветром точно не унесет.

Короче говоря, жизнь шла своим чередом, и единственная область, где было туманно — состояние Яна. Сегодня в полтретьего у него консультация с ведущим хирургом, и тот вынесет вердикт, можно ли восстановить его глаз и насколько велики повреждения.

Потому мы с Ильей сидели на шестом уроке, классном часе, который случался раз в месяц, а то и реже, как на иголках. И хотя новостей до трех часов дня не предвидится, сложно было вот так сидеть.

Классный час никто не любил, но нам повезло: молодой Елене Ивановне он был нужен так же, как и нам, то есть никак. А вот «вэшки» страдали, ими руководила Илона Анатольевна, а она старалась класс сдружить и вместо того, чтобы отпускать детей домой по пятницам, мариновала их после уроков по часу, а то и по два.

Жаль, что не светит в десятом классе, когда сольют наш «Б» и их «В», Верочки в роли классной. Или Еленочка у нас будет, или Илона Анатольевна. Кто останется, в условиях изменившейся реальности предугадать сложно. Еленочке на нас плевать, но она не мешает разводить бурную деятельность, Илона всей душой болеет за свой класс, но слишком активна и будет мешать.

— Ребята, — проговорила Еленочка и постучала ручкой по столу, призывая класс к порядку. — Я понимаю, что пятница, каникулы на носу, давайте поскорее закончим и разойдемся по домам. Тема нашего урока: успеваемость и перспективы. — Она с тоской посмотрела на дверь, будто ждала кого-то. — Итак, успеваемость. Тут у нас извечная проблема — неаттестованный Синцов.