Вперед в прошлое 13 (СИ) - Ратманов Денис - Страница 46

— Как дела? — спросил я.

Напарник вздохнул так тяжело, что я понял: дело швах. Оказалось, Каналья поехал в городок, куда мы не совались, потому что он близко к мукомольному заводу. И правильно не совались. Каналья исколесил все, а продал только пятнадцать мешков. Поехал к нашим армянам в Воронов Гай, там продал шесть, по деревням еще три. Так что завтра нет смысла затариваться на мукомольном, придется распродавать имеющееся.

Новости не порадовали вообще, хоть и были ожидаемыми. Накрывается конкурентами жирный источник дохода — грустно. Сговорились мы на том, что завтра мне ехать необязательно. Значит, помогу Лялиным, закреплю положительный эффект, налажу поставки и все проконтролирую. Может, наперед им сахара накуплю, чтобы Веронике не таскать тяжести и не тратить время.

А потом — на свадьбу, пусть и больше хочется на тренировку, потому что отчим начал сильно раздражать своей полтавской незамутненностью. Хоть в анекдот его.

Потом к трубке подошла бабушка, воодушевилась возможностью продавать все, что приносит хозяйство, кондитерской, я зачитал список, чего и сколько нужно. О том, что эта кондитерская моя, я умолчал, а то она настояла бы на том, чтобы продавать мне все вполцены. Я озадачил ее тем, что фирма будет расширяться, и со временем может понадобится больше яиц, масла, молока и прочего, бабушка обещала поговорить с соседями. Вариант, что рано утром нужно передавать товар с Юркой, ее более чем устраивал. Когда продуктов станет так много, что он не поднимет ношу, я посоветовал бабушке нанять водителя, который возит ее на вокзал и с вокзала, на постоянной основе: и ему хорошо, и ей. Платить тысячи три-четыре в день, для него это фантастический доход. Ну и пообещать скидку на ремонт машины в нашем автосервисе.

Поговорив с ней и о Каюке тоже, я попросил Юрку к телефону. Паренек с готовностью выдохнул в трубку:

— Да!

— Курьером поработать хочешь?

— Да! — выпалил он. — А что это?

— Доставлять товар из одного места в другое. А именно: утром брать сумку у нашей бабушки и в Верхней Николаевке передавать бабушке Лики Лялиной, не выходя из автобуса. На обратном пути забирать пустую тару и отвозить нашей бабушке. Только надо товар из Васильевки передавать с запиской, сколько у тебя уроков и на каком автобусе поедешь назад. Днем или вечером поедешь, значения не имеет.

— Хочу! А денег сколько?

— Во сколько ты бы оценит свой труд? — закинул удочку я.

— В десять тысяч! За десять дней. А в выходной я и на мопеде в Николаевку могу сгонять.

Очеловечивается Юрка, шутить пытается, причем удачно.

— Вот и договорились: тысяча в день. Приступать нужно уже завтра. Сможешь?

— Конечно! Только мне ко второму уроку, Курица заболела.

— На каком автобусе поедешь? Нужно точно е время прибытия.

— Сейчас… — видимо, он обратился к бабушке, чтобы узнать расписание: — Ба? Ага… Паша, в восемь десять автобус отходит с конечной. В Верхней Николаевке он аж в восемь тридцать. Урок у меня в восемь сорок пять. Нормально так?

— Более чем. Завтра жду.

— Клево! В выходные мне Алексей за помощь тыщу платил, теперь он занят…

— Скоро опять будешь ему помогать. Все, давай, я побежал.

— Спасибо, Паш!

Я прервал связь. Вроде завертелось. Все получилось лучше, чем планировалось. Обидно, что мука стала плохо продаваться, но ничего, придумаю что-то еще.

Теперь — снова заскочить к Лялиным и, наконец — долгожданный отдых.

Глава 23

Как сбежать бы с этой свадьбы…

Сегодня Каналья решил не выезжать за пределы нашей области, но поехать немного севернее тех деревень, где мы уже были. Села там большие, но бедные, ни он, ни я не был уверен, что продастся много муки, и мое присутствие было необязательным. Поэтому у меня появился свободный день.

Рано утром я поехал к Лялиным, вывел Веронику к автобусу, принял у Каюка большую клетчатую сумку с продуктами, показал компаньонке записку, что назад Каюк поедет на автобусе, который отправляется из Николаевке в полвосьмого.

Обеспечив Веронику необходимым, я отправился на старые турники за общагами, немного размялся, чтобы не ржаветь, пока простаиваю. Потом вызвался помогать Веронике, но толку от меня было мало, разве что если я выступлю в роли «принеси-подай». Но приносить было неоткуда, в комнате все находилось в двух шагах, потому я засел за уроки, чтобы наверстать пропущенное, решил все задачи по алгебре и геометрии, а также физике и химии, написал русский — все-таки на следующей неделе, перед каникулами, у нас итоговые контрольные.

А на каникулах неплохо бы выжать из торговли мукой как можно больше и поехать куда-нибудь далеко. В сравнении с последними нашими заработками то, что было в Сочи, уже не казалось провалом.

Одно настораживало: беспредел на дорогах — как бандитов, так и гаишников. Скоро торговля оптом себя исчерпает, надо заработать пару тысяч долларов и, если повезет, найти ходовые продукты, кроме муки: гречку, сахар, подсолнечное масло. Если муку не продадим, обменяем на другой товар, который уйдет быстрее.

В общем, веселые предстояли каникулы. Спасибо за то, что они у нас вообще есть!

Ну а сегодня, в пятницу, когда закончил делать уроки и до двенадцати осталось сорок минут, я помог Веронике разложить пирожные по коробкам, как и в прошлый раз, посадил ее в автобус, а сам взял коробку с «Наполеонами» и «цитрусовыми», положил термос в рюкзак и поехал на мопеде, рассчитывая прибыть на рынок без двадцати двенадцать, раньше автобуса.

Не получилось, потому что Вероника уехала на полупустом одинарном «Икарусе», который вел лохматый водитель в косухе и цепях. На нашем маршруте этот водитель по прозвищу Мэдмакс бывал редко. Его ненавидели женщины и старики и обожали подростки, потому что, врубив на всю мощность хэви метал, он летел гоночным болидом, игнорируя остановки и люто матеря пешеходов на переходах и все живое, что попадало в его поле зрения.

В итоге Веронике пришлось меня ждать. В пассаже я взял у неандертальца, скатерть, рекламный плакат, поднос, столик, и мы подготовили торговое место к работе. Казалось бы, ничего особенного я не сделал, но Веронике без моей нехитрой помощи было бы очень сложно. Нужно поговорить с неандертальцем-охранником, чтобы он выносил столик на нашу точку. Если он не согласится, Веронике придется оставлять ношу возле Павла-валютчика (он точно не откажет) и тащить стол самой. Хоть он и не сильно тяжелым, ей лучше избегать тяжестей.

Разложив пирожные, мы погрузились в ожидание. Сегодня я не зазывал людей, хотелось посмотреть, будет ли работать рекламный плакат. За час к нам подошли десять раз, купили восемь пирожных. Ну, неплохо. Значит, все работает. Вспомнив подвиг Лики, я выложил пирожные на подносе и пошел на рынок, зазывая покупателей и нахваливая товар.

Старушки с семечками и сигаретами ничего у меня не купили, как и продавцы овощей, но я на них особо и не рассчитывал. Меня интересовали вещевые ряды. Там работают в основном женщины, и у них всегда есть деньги.

Действовал я нагло, подходил к каждой точке и предлагал попробовать продукцию новой кондитерской. Каждая вторая продавщица соглашалась отведать Вероникины шедевры.

За полчаса я дважды бегал за пирожными. Распродав половину имеющегося, я вспомнил о маминой свадьбе, купил двадцать долларов — подарок маме — оставил Веронику одну и помчал в ЗАГС. Боря и Наташка должны быть уже там. Сам я терпеть не мог такие мероприятия, просто подозревал, что маму порадует, если все дети будут участвовать в наиважнейшем событии ее жизни.

Возле ЗАГСа выстроились свадебные машины, украшенные лентами и шарами, в том числе наши три, толпились ожидающие — две церемонии с юными невестами в платьях из тюля и женихи в старомодных (дедовых и отцовских) костюмах. Особенно выделялась маленькая толстушка, такая пышная и круглая, что ее можно было принять за торт. В своем бежевом платье мама на их фоне выглядела дорого и элегантно. Квазипуп был в белоснежном смокинге и белых брюках, черной рубашке, вместо галстука — толстенная голда. В комплекте со смуглой кожей и седовато-черными усами все это напоминало свадьбу цыганского барона. Только вот количество гостей подкачало: бабушка, Гайде в роли свидетельницы, колхозного вида свидетель со стороны отчима, Наташка, Боря и я.