Лунная угроза (сборник 2024) - Гамильтон Эдмонд Мур - Страница 32

Эрнест в изумлении уставился на этот агрегат. Это был весь известный ему диапазон эфирных колебаний, которые были выстроены по порядку, от высших до низших. Но зачем это было сделано? Этот огромный шар — для чего он был нужен биологам?..

Вспыхнувший позади Рэлтона яркий, ослепительный свет заставил его развернуться — этот свет вырвался из открывшихся дверей освещенного белым светом лабораторного корпуса за его спиной. В дверном проеме стоял седовласый мужчина с крупной широкоплечей фигурой — его глаза горели, а лицо исказилось, когда он увидел неожиданного гостя. И в этот же момент из залитой светом комнаты к нему устремились еще три человека. Рэлтон быстро шагнул к ним навстречу.

— Доктор… Мансон! — нетерпеливо воскликнул он, направляясь к массивной фигуре, но внезапно остановился — потому что Мансон и остальные бросились к нему с нечленораздельными криками ярости! Он инстинктивно отпрянул назад, услышав крик могучего предводителя этой группы:

— Оттащите его!.. Прочь от конденсатора!

И прежде чем ошеломленный молодой человек успел осознать, что происходит, помощники Герберта накинулись на него и повалили его на землю. Рэлтон, все еще ничего не понимая, инстинктивно начал защищаться — он терпеть не мог, когда с ним грубо обращались. Яростно отбиваясь и получая удары в ответ, он попытался подняться на ноги и услышал еще один повелительный окрик Мансона, прозвучавший откуда-то со стороны.

А потом что-то твердое обрушилось ему на голову, ослепительный свет пронзил его мозг, и больше он ничего не слышал и не чувствовал.

КОГДА СОЗНАНИЕ, НАКОНЕЦ, вернулось к Эрнесту, первым делом он понял две вещи: что у него сильно болит голова и что он лежит на какой- то твердой поверхности в темном и тихом месте. Молодой человек слегка пошевелился и открыл глаза. Он лежал в углу пустой тесной комнаты, залитой тусклым звездным светом, проникающим внутрь через два зарешеченных окна в стенах. Попытавшись сесть прямо, он заметил темную фигуру, смотревшую наружу через одно из этих окон — фигуру, которая повернулась на звук его движения и тут же метнулась к нему, присела рядом с ним на корточки и поддержала его. Даже в царящем в комнате полумраке и даже плохо соображая после удара по голове, Рэлтон узнал этого человека и ахнул.

— Маллетт! — прошептал он. — Боже, Маллетт — что здесь происходит?!

Высокий голос его друга звучал странно:

— Тише, Рэлтон, тише! Ты попал в самое сердце ада, к Мансону и остальным дьяволам.

— Но что они делают — Мансон и остальные? — ошеломленно спросил Эрнест. — Я прилетел сюда на самолете — наверное, несколько часов назад — чтобы передать Мансону…

И он вкратце рассказал Ричарду Маллетту о феномене отложений протоплазмы, который привел его на этот северный остров. Друг выслушал его молча, с задумчивым видом.

— Эта протоплазменная слизь, — заговорил он затем. — Ты знал о ней, весь мир знал о ней, но кто знал, что за ней кроется, что из нее должно было получиться, что уже получилось?

На лице Рэлтона отразилось недоумение, и его собеседник внезапно заставил его подняться на ноги и подвел к одному из маленьких окошек с металлической решеткой в углу комнаты.

— Там, внизу, Рэлтон, — сказал он, указывая за окно, в звездную ночь. — Все то, что произошло, исходит из этой штуки, исходит все то время, что ты пролежал здесь без сознания. Оно надвигается сейчас на весь мир.

Эрнест с тревогой посмотрел вниз. Здание, в котором они находились, располагалось на самом краю вершины скалы-конуса, и из этого окна была видна ровная песчаная поверхность маленького острова, бледная под слабым звездным светом, и окаймленный пеной берег. Но кроме этого, Рэлтон различил на берегу нечто, показавшееся ему огромной блестящей серой волной, ползущей по ровному песку — это была легкая и блестящая желеобразная масса, и она медленно двигалась от воды к центральной части острова. Эрнест повернулся к Ричарду, и на его лице отразилось еще большее недоумение.

— Эта серая волна, Маллетт! — воскликнул он. — Неужели это…

— …протоплазма? — закончил за него его друг. — Протоплазма, обнаруженная на пляжах всего мира? Это она, Рэлтон, огромная масса живой протоплазмы, она выходит из всех морей земли в виде огромной волны смерти по всей Земле! И это Мансон и его люди здесь, на этом острове, распространили ее на весь мир!

Рэлтон почувствовал, как его и без того ошеломленный мозг начинает «закипать» от слов Ричарда, но прежде чем он смог выразить свое изумление, Маллетт схватил его за плечо, оттащил его в другой угол комнаты и продолжил рассказывать:

— Ты знаешь, Рэлтон, доктор Мансон и мы, четверо его помощников, приехали сюда, на Конус, чуть больше полудюжины месяцев назад. Несомненно, с очки зрения биологов, мы, должно быть, выглядели странно пестрым набором ученых. Лабро — биохимик, Кингсфорд — специалист по электронике, Краунер — биофизик и я, цитолог, специалист по клеткам. Мы были довольно странным квинтетом, но именно в таком составе мы могли решить множество научных проблем. Именно с этой целью доктор Мансон и собрал нас. Он хотел решить проблему, которая действительно существует и всегда была величайшей из всех научных проблем. Проблему происхождения самой жизни. Как изначально возникла жизнь на Земле? На этот вопрос биология, наука о жизни, ничего не может ответить. Мы знаем, что когда-то Земля была раскаленной печью, в которой не могло существовать ничего живого, и что каким-то образом после ее остывания в первобытных морях возникла первая жизнь, протоплазма, основное живое вещество, из которого созданы все прочие живые существа Земли, из которого они развились в процессе эволюции. Протоплазма каким-то образом возникла из элементов морского ила, ее сложные соединения были сформированы из них какой-то странной силой. Что это была за сила, запустившая этот процесс, как образовались те первые огромные массы протоплазмы в океане, не может сказать ни один биолог. Но Мансон считал, что сможет обнаружить эту силу и это будет великое открытие, и когда он изложил нам свой план, мы ухватились за его предложение. Он выбрал этот остров, Конус, в качестве места для наших исследований, потому что нам было удобнее всего работать в уединении, но не только поэтому. Была еще одна причина, которую он раскрыл позже…

На мгновение Ричард замолчал, а потом со вздохом продолжил:

— В общем, мы собрали все необходимое оборудование и припасы и прибыли сюда. Мы приплыли на буксире, зафрахтованном в Бостоне, и привезли с собой инструменты и материалы для возведения этих лабораторных корпусов. По указанию доктора Мансона, они были построены здесь, на вершине большого конуса, хотя склоны скал настолько круты, что мы могли подниматься сюда и спускаться на берег только с помощью металлических лестниц, установленных на скалах. Однако мы планировали проводить на вершине основную часть времени, и поэтому именно здесь построили здания и разместили в них шкафы с оборудованием. Затем, после ухода буксира, мы привели все аппараты в рабочую готовность и приступили к работе по плану, который изложил нам доктор Мансон. Он был убежден, что превращение неорганических элементов морского ила в органические, живые соединения протоплазмы произошло под воздействием определенных эфирных колебаний. Ты, конечно, знаешь, что такие вибрации оказывают огромное влияние на сочетания элементов и вызывают множество химических реакций. Например, колебания теплового излучения разрушают многие соединения — они распадаются на свои первоначальные составные части или образуют новые вещества. Световые колебания воздействуют на другие вещества таким же образом, и, как показал профессор Бейли из Ливерпуля в своих знаменитых экспериментах, они в большей или меньшей степени ответственны за создание живой материи из неорганической у растений. Электромагнитные колебания или радиоволны могут влиять на атомную структуру некоторых металлов. Радиационные, или гамма-колебания, обладают огромной способностью разрушать подавляющее большинство химических соединений. Всем этим мы попытались воздействовать на морской ил, но в ни в одном из опытов не обнаружили вибрации, сила которой могла бы вызвать образование органических соединений протоплазмы из неорганических. И только когда мы испробовали последние из открытых на сегодняшний день эфирных колебаний — вибрации космических лучей — нам это, наконец, удалось. Ты знаешь, Рэлтон, что эти вибрации обладают самой короткой длиной волны из всех эфирных колебаний, чуть короче, чем у радиационных волн. Впервые космические лучи всесторонне изучил несколько лет назад доктор Милликен, и он обнаружил, что они пронизывают все пространство, вырываясь из раскаленных добела печей звезд точно так же, как тепловые и световые вибрации. А мы обнаружили, что именно колебания космических лучей в прошлые века создавали органические соединения живой протоплазмы из неорганических элементов морского ила. Чтобы доказать это, мы разработали механизм — точнее, его разработали Кингсфорд и Краунер — механизм, который конденсирует любые эфирные вибрации. Это был небольшой шар-конденсатор, который при правильной настройке длины волн притягивал и концентрировал все колебания с этой длиной волны на большом пространстве вокруг себя. Например, если настроить его на длину волны электромагнитных колебаний, он притянет и сконденсирует их в концентрированный луч. То же самое с радиационными вибрациями и с вибрациями космических лучей. И мы использовали его для получения концентрированного потока вибраций космических лучей, который направляли на емкость с морской водой и илом. В далеком прошлом, рассуждали мы, космические лучи с их естественной интенсивностью в течение долгих веков формировали протоплазму в морской стихии. А теперь, если использовать космические вибрации, в миллионы раз усиленные конденсатором, этот процесс должен занять пропорционально меньше времени, всего несколько дней, а не веков. И у нас получилось, Рэлтон!