Искры на ветру (СИ) - Ярошинская Ольга - Страница 16

— Так, — подтвердила Сивилла. — Они теперь обжирают столичные казармы. Расходы увеличились втрое, если не больше.

— Ну, вот, — удовлетворенно кивнул Тириан. — Можно напасть на него и замаскироваться под красноперых. Кто там будет потом разбираться?

— Никто, — кивнула Сивилла. — Уж мы-то точно не станем. Да, это можно устроить. Ты молодец.

Он улыбнулся и быстро облизнул губы.

— А девчонку, рыжую, пусть возьмут живьем, — попросил он. — Для меня.

— Даже не думай, — отрезала королева. — Не надо все усложнять.

— Что ж, — сын послушно склонил золотую голову, вздохнул разочарованно. — Пусть убьют их обоих.

Глава 7

Вторая половина

Я подоткнула рубашку под яйцо, вопросительно посмотрела на Рони, и тот важно кивнул.

— Так он привыкнет к твоему запаху еще до рождения.

— Через скорлупу? — не поверил Иней, однако тут же стянул майку, обнажив крепкий торс со сверкающим знаком снежинки. Понюхав ткань, скривился и с некоторым сомнением накинул на белое круглое яйцо.

— Не накрывай, — сказал Рони. — Солнечный свет тоже важен.

— Вот ты душный, — закатил Иней глаза, но сделал как велено.

Кажется, если бы Рони вдруг ляпнул, что очень полезно потанцевать перед яйцом голышом, то Иней тут же стянул бы еще и штаны. Даже жаль, что Рони не осознает своей власти. Может, намекнуть?

А я присела возле синего яйца и погладила теплую шероховатую скорлупу. Мне не терпелось увидеть моего дракончика, но я готова была ждать, сколько потребуется. Берта тоже была здесь. Пока Элай отвлекал зубохвостов и вел их на лагерь красноперых, она с парнями снова полезла на скалы и заполучила яйцо. И теперь дневала с ним и ночевала, отлучаясь лишь по крайней необходимости. Ее яйцо было серым, как морская галька, и на свету играло разноцветными искристыми вкраплениями.

— Это так странно, — заметила я. — У нас у всех разные яйца. По цвету. Почему?

— Ну все, сейчас снова начнет душнить, — вполголоса произнес Иней.

— О, это очень интересный вопрос, — с воодушевлением произнес Рони. — Я читал старую легенду, что люди перестали превращаться в драконов, потому что прогневали богов, и те разделили две ипостаси. Однако человек может заполучить свою вторую, драконью половину. Если заслуживает. Он вновь обретает истинное единство.

— Я читала похожее про любовь, — сказала Берта и, глянув на Рони, вдруг густо покраснела.

— Это судьба, — продолжил Рони, не обратив внимания на ее ремарку. — Ты видишь яйцо и понимаешь — мое. Расцветка — простейший признак будущей крепкой связи. Человек сразу замечает что-то близкое только ему. Это знак свыше, указывающий на его драконью половину.

— Расцветка яйца зависит от того, чем предпочитает кормиться мама-дракон, — пробасил Туч, заглянув в наше гнездо. — У зубохвостов довольно обширный рацион. Они любят рыбу, мясо, не брезгуют полакомиться овощами. Мой Ковшик уплетает тыквы за милую душу! А еще обожает погрызть молодые побеги сосны.

— Туч, отойди-ка немного, — приказал Иней. — Снежинке нужно солнце. А от тебя тень как от горы.

— Побеги сосны? — переспросил Рони.

— Небольшие деревца, — кивнул Туч, послушно сделав шаг в сторону. — Я ему рву их в лесочке. Такие, чтоб едва выше меня, нежные.

— И что такого могла есть мама-драконица, чтобы снести идеально белое яйцо, — задумался Иней.

— Как-то раз я видела парочку зубохвостов, облизывающих камни у моря, — предположила Берта. — Может, соль?

— Мне кажется, у тебя будет дракон-альбинос, — сказал Рони. — Это такое отклонение…

— Слышь! — возмутился Иней, обняв яйцо, как будто готовясь его защищать. — Ты думай, что несешь! Моя Снежинка идеальная! А ну, извинись перед ней! Давай-давай! Сам говорил, они слышат через скорлупу.

Погладив на прощание синее яйцо, я выбралась из гнезда. Оно было устроено в самом конце драконятника, прямо под небом. На небольшом возвышении громоздилось сплетение веток, которое на первый взгляд казалось настоящим драконьим гнездом. На второй становились заметны тугие веревки, сплетающие всю эту конструкцию, и сложенный тент, который мог укрыть яйца в случае непогоды. Но над Драхасом не проплывало ни облачка — день обещал быть теплым и солнечным. Я догнала Туча и пошла рядом.

— Может, мама моего дракона любила кальмаров? — предположила я. — Они выпускают краску, чтобы отпугнуть хищников.

— Или Рони прав, и каждый из нас получил шанс встретить свою вторую половину, — сказал Туч, остановившись перед загоном. Он помрачнел и добавил: — Это разрывает мне сердце.

В темной глубине загона тускло поблескивало серебро. Сильва, драконица Ингрид, свернулась в клубок и угрюмо смотрела перед собой в серую стену.

— Я за нее переживаю, — откровенно признался Туч. — Поначалу было еще ничего. Я и кормил ее, и летал на ней пару раз. Конечно, Сильва не такая послушная как Ковшик, но в целом все было отлично. Но она ждала Ингрид и однажды поняла, что та не придет. Никогда. Ох, как же глупо она обошлась со своей жизнью!

Туч сокрушенно покачал головой, а Сильва вдруг дернулась из загона и клацнула зубами у самого входа. Я взвизгнула, шарахнулась назад, но мгновением позже заметила и цепь, удерживающую дракона, и щит Туча, прикрывший нас обоих.

— Сильва стала агрессивной, — глухо произнес он. — Это очень плохо, Вив. Худший вариант развития событий. Я надеялся, что удастся пристроить ее в дозор, и шансы были. Пусть она не стала бы второй половинкой стража, как говорит Рони, но верным боевым товарищем — почему нет. А теперь…

— Что ее ждет? — спросила я, заволновавшись.

Туч тяжко вздохнул, а потом коснулся ребром ладони горла.

— А если ее отпустить? — ахнула я. — Туч, зачем⁈..

— Сильва не привыкла сама добывать себе пищу, — пояснил он. — Она по привычке пойдет за ней к людям. А ты видела, как она на нас кинулась.

— Но вдруг у нее это пройдет, — предположила я. — Просто ей надо время, чтобы справиться с горем.

Совесть царапнула сердце — сама-то я по Ингрид вообще не скучала.

— Надеюсь, — вновь вздохнул Туч. — Я очень на это надеюсь. Погоди-ка! А ты что здесь вообще делаешь? У тебя же свадьба!

Будто вторя ему, из крепости заорал Глас:

— Вивиана Гарда! — вопль разнесся по всему Драхасу, и уши загудели, а воронье в панике взметнулось с рыбьих костей и отходов, сгруженных в ящик. — Хильда срочно вызывает тебя на примерку. Срочно! Вивиана Гарда!

Я побежала в крепость, перепрыгивая ступеньки. Мне хотелось отвлечься от свадебных хлопот, но теперь и правда пора возвращаться. Свадьба уже сегодня!

* * *

Сайгат был вне себя от злости — одна из старух, что умудрялись торговать с крепостью, вместо железа для наконечников стрел принесла бесполезные ленты, украшения, хлеб и вяленое мясо, а с ними записку — на их родном языке. И вместо того, чтобы вручить ее сразу вождю, бестолковая баба, которая как-то научилась читать и писать, разболтала всему лагерю содержание послания.

Великий дракон созывает степные кланы. Великий дракон возродился и готов вести народ к процветанию. Он предлагает перемирие и обещает прекрасное будущее в тени своих крыльев. Родился новый вождь, воплотивший в себе силу и мощь Аркутана.

Сайгат сжег записку, отхлестал глупую бабу плетью и забил бы ее до смерти, не вмешайся ее сыновья.

Но воины отводили глаза, а по лагерю полз шепоток сплетен. Черный Огонь побеждал Сайгата, и не раз. Как может Сайгат быть великим драконом, если есть тот, кто сильнее его? Тот, кто зовет степные кланы объединиться и обещает повести их к процветанию. Степь становится тесной для кочевых народов, надо что-то менять. Пророчества обещали, что Аркутан возродится, но не говорили, по какую сторону гор. А Черный Огонь предлагал сразиться в честном поединке и победить любого, да что-то вожди кланов не спешат принимать его вызов…

Покинув лагерь, Сайгат взлетел к перешейку на верном Ркхутане. Оставив дракона по эту сторону гор, дальше пошел сам, укрывшись серым плащом, сливающимся по цвету с камнями. Проревевшись, женщина рассказала еще кое-что: в крепости праздник — свадьба. Сайгат не понимал, какая в том радость: подумаешь, свежая баба в постели. Он толком не помнил, сколько у него жен. Но у кровников брали только одну женщину. Навсегда.