Теория снежного кома (СИ) - Моран Фэя - Страница 56

– Что там? – поинтересовался я.

Друг повернулся ко мне.

– Твоя одежда. Лана просто выбросила её на улицу. Она, блин, валяется в снегу. Причём в разных местах.

Я выпучил глаза, приблизившись к нему. Действительно. Снаружи в сугробах я обнаружил свои свитера, джинсы, толстовку… даже чёртовы боксеры.

– Совсем скоро я её придушу, – зашипел я. – Чувствую, этот день неумолимо приближается.

– Не ври хотя бы самому себе, – усмехнулся Кенни. – Ты будешь грустить, если придушишь её. А кто ещё будет так тебя развлекать?

Фыркнув, я закатил глаза и вернул взгляд обратно, на улицу.

– И что теперь делать? – спросил Кенни.

– Собрать одежду.

Я вошёл в ванную, откинув шапку Миланы на кровать, и обернул полотенце вокруг бёдер.

– У тебя всё это время было полотенце?! – почти завопил Кенни. – Бро, зачем ты тогда вышел с голой задницей и одной шапкой на яйцах?!

– Назло Милане.

– Вы оба чокнутые на всю голову, знал об этом?

Я отмахнулся и открыл окно. У друга расширились глаза от этого поступка.

– Ты что, хочешь выпрыгнуть из окна? – спросил он. – А может лучше спуститься вниз и…

– Нет, Бьёрн велел мне прикрыть мою задницу. Если он увидит меня в одном полотенце… Это не прибавит мне баллов.

Кенни пожал плечами, пробормотав: «Как скажешь, бро, как скажешь». Я подошёл к широкому подоконнику. Под окном, к счастью, была невысокая заснеженная терраса, а затем уже сугробы. Не смертельно, но и не весело. Я перекинул ноги через подоконник, стараясь быть максимально осторожным. Холодный снег мгновенно обжёг голые ступни. Зубы застучали.

– Ну, что стоишь? – прошипел я, глядя на Кенни, который наблюдал за мной с явным любопытством. – Помоги мне. Дай руку.

Кенни протянул мне руку, и я, упираясь, спрыгнул на террасу, а оттуда – прямо в сугроб. Мокрые волосы тут же начали схватываться инеем. Холод пронзил до костей, но я не позволял себе думать об этом.

– Ух ты ж, мать его! – выдохнул я, ёжась.

Кенни, уже одетый в тёплые джинсы и свитер, последовал за мной, аккуратно спрыгнув на террасу.

Мы ступили на снег. Под босыми ногами он был колючим и обжигающе холодным. Мои зубы начали стучать ещё сильнее. Но я не сдавался. Мой взгляд рыскал по сугробам в поисках всех вещей.

– Ты ведь в курсе, что у тебя был способ просто одолжить у меня штаны и кофту, пока мы будем собирать твои шмотки, да? – произнёс Кенни, хватая мои боксеры, которые оказались прямо возле него.

– Я не ищу лёгких путей.

– А, да. Я совсем забыл. Главное, не простуди себе яйца.

Взглянув на куст можжевельника, из-под которого торчал рукав моей любимой синей толстовки, я возрадовался первой находке и поспешил к ней, утопая в рыхлом снегу по щиколотку. Схватив толстовку, я тут же прижал её к груди, создавая иллюзию, что смогу таким образом согреться.

– А вон там твой свитер. – Кенни указал на сугроб у садовой скамейки. – И кажется, твои джинсы вон там, рядом с елью.

Милана действительно разбросала мои вещи по всему долбаному двору, чтобы мне пришлось побегать. Я мчался от одного сугроба к другому, собирая свою одежду, которая была мокрой и покрытой снегом. Мне теперь придётся ждать, пока она высушится. Создала же мне эта Лягушка дополнительных проблем, как будто мне своих не хватает!

Собрав всё, что удалось найти, мы с Кенни залезли обратно по тому же маршруту, встретив по пути пару девчонок, в этот момент выглядывавших из своих окон. Их не напугало, что двое парней лазают по крышам, они скорее были развеселены, наблюдая за нами. Или их так вдохновил вид моего пресса. Возможно.

Взобравшись обратно, я сходу налетел на кровать, ныряя под одеяло. Мне было так холодно, что хотелось прыгнуть в кипяток, чтобы мигом согреться.

Постель пахла приятно. Волосами Миланы. Я нахмурился, убирая от носа одеяло, чтобы не обращать на это внимание.

Как же ты достала меня преследовать даже в запахах!

– Так чем ты так насолил Лане, что она решила это сделать? – поинтересовался Кенни, садясь на кресло. – Мне очень хотелось бы слышать.

– Ну, это либо за то, что я назвал её своей девушкой. Либо за то, что поцеловал её.

Он удивлённо раскрыл рот, а я в это время снова вспомнил мягкость губ, которые всегда считал обычными раньше. А они оказались в миллион раз приятнее, чем я мог бы вообще ожидать.

Мне бы хотелось повторить.

– Я всё-таки был прав, что она тебе нравится! – радостно воскликнул Кенни, словно он спорил с кем-то на этот счёт и теперь выиграл кучу денег.

– Нет, – фыркнул я. – Просто Джо уже задолбал лезть к ней.

– И что? Как тебя это касалось? Тем более, если ты, как ты утверждаешь, безразличен к ней?

– Ты знаешь, что у Джо может быть на уме. А Милана слишком маленькая, чтобы дать отпор. Я просто… просто хотел поставить его на место.

– Потому что ревновал.

Я схватил подушку и бросил ему в лицо. Благо, она попала прямо в цель, и Кенни от неожиданности даже отшатнулся.

– О какой ревности может идти речь, если она бесит меня просто своим присутствием рядом?!

– Продолжай ссать мне в уши, я всё равно не поверю.

Я вздохнул. Мои мокрые волосы намочили подушку, а полотенце сползло с бёдер под одеялом. В общем, я лежал на кровати, пропахшей Миланой, полностью голый.

Неожиданно Кенни стал серьёзным и c таким же тоном спросил:

– Ты не хочешь признаться ей в том, что болен..? Ну… Ты понимаешь.

Я выгнул бровь:

– Зачем?

– Мне кажется, она перестала бы так вести себя с тобой, если бы знала правду.

– Мне не за чем добиваться хорошего отношения с её стороны. Пусть ненавидит меня и дальше.

– Кому ты заливаешь, бро? Я же вижу, что ваши стычки влияют на тебя… так скажем, неблагоприятно. Они тебя расстраивают.

– Какая разница, если ей только лучше от этого?

– Почему ты так решил?

Я не хотел ворошить прошлое, но настойчивость Кенни заставляла меня проклинать его.

И тут он вдруг спросил:

– Скажи, это как-то связано с Илаем?

Это упоминание прозвучало слишком тягостно. Словно кто-то неаккуратно задел старую рану. Само его имя вызывало во мне целую бурю противоречивых чувств: любовь, вину, сожаление… боль.

Я отвернулся от Кенни, уставившись в окно на заснеженные горы.

– При чём здесь Илай? – спросил я, стараясь, чтобы мой голос звучал ровно.

– Ну, – замялся Кенни, – я просто подумал… Может, ты боишься Милану из-за него?

Я резко обернулся к нему.

– Не неси чепуху, – огрызнулся я.

– Ну, подумай сам, – продолжал Кенни, не обращая внимания на мой тон. – Она любит видеоигры, так же, как и когда-то любил Илай. Ты видишь в ней что-то от него, и это тебя пугает.

Я замер, поражённый его словами. Я могу отрицать это вечность, врать, что вовсе это не так, но… он был прав. Именно это я и чувствовал.

Милана напоминала мне Илая. Своей энергией, своим энтузиазмом, своей любовью к видеоиграм. И это меня пугало до смерти.

Первое время я и не знал о её увлечениях. Она скрывала их, потому что многие не понимали девчонок, увлекающихся видеоиграми. Она не хотела заполучить клеймо «задротки» или высмеивание со стороны парней, считающих, что подобное хобби не для девчонок.

Но когда она призналась мне в этом… Я испугался до чёртиков.

Я всегда старался избегать всего, что связано с видеоиграми. После смерти Илая я просто не мог видеть их. Каждый раз, когда я видел джойстик или слышал звуки из какой-нибудь игры, меня охватывала паника. Подозреваю, именно это затем впоследствии вылилось в биполярку.

Я чувствовал себя виноватым. Потому что я не уследил за ним. Потому что не был достаточно заботливым старшим братом, каким должен был быть.

– Ты не понимаешь, – выдавил я с трудом.

– Я понимаю, что тебе больно, бро, – ответил Кенни. – Но тебе нужно двигаться дальше. Ты не можешь всю жизнь прятаться от прошлого.

Легко сказать. Было бы так просто, я бы давно избавился от таблеток и стал нормальным человеком.