Величие империи (СИ) - Старый Денис - Страница 37

— Постой! — выкрикнул переводчик, догнав меня. — С тобой хочет переговорить уважаемый бей.

Уже на входе в комнату, приготовленную для моего отдыха, я остановился.

Подошёл наиболее говорливый и, судя по всему, имеющий влияние среди беев, тот самый, якобы оппозиционер, Аслан-бей.

— Что за девица тебя сопровождает? Сестра или твоя? — спросил меня он.

— Воспитанница, которая мне близка как сестра, но при этом непорочна и не тронута мною, — ответил я, поняв, о чём идёт речь.

На самом деле я сделал всё, чтобы присутствующие беи увидели Гильназ. Да, возле неё был Смолин, который привлек её внимание, но он женат, и пусть хранит верность своей супруге. И, зная своего товарища… Не надо, слишком уж другая Гильназ. Она не сможет в блуде. И я не смогу это допустить.

Что касается намерения сосватать мою воспитанницу за какого-нибудь татарина — это вариант. Встаёт вопрос о вере: она склонна к исламу больше, чем к православию, и я не сумел её в этом убедить в обратном, но Гильназ посчитала, что смена веры повлияла на её судьбу и потерю любимого человека. Аллах разгневался.

Так что не вижу ничего, что могло бы повлиять на решение выдать замуж Гильназ, при этом предоставив ей немалое приданое.

— Сколько хочешь, чтобы она была моей? — спросил престарелый бей.

— Твоей? Если у тебя есть сын, который достоин и не женат, ты можешь мою воспитанницу взять не в жёны, а в невестки, — ответил я. — Она должна стать главной женой, первой. Только так. Нет… Я найду ей достойного. Только за ее приданное каждый захочет усилить свой род. Да и мое покровительство Гильназ, как собственной дочери.

Было не приятно мне, как человеку православному, понимать, что Гильназ может быть не единственной женой. Но не стал ломать традиции — мусульманам дозволено иметь несколько жён. Однако по соглашению, которое подпишут представители меджлиса, будет установлен значительный имущественный ценз для получения второй жены. Нечего… Скоро женщины будут в дефиците в этих краях и чуть севернее.

— И я ничего не прошу за неё, я по православной традиции сам предоставлю приданое за Гильназ, — сказал я и поспешил оставить татарина.

Пусть думает, узнают и другие. А мы подумаем и подберем жениха. Неимоверно хотелось спать. Мне предстояло ещё немало встреч в Крыму, в том числе с сообществами армян и греков; по одному представителю от этих народов должно было присутствовать в меджлисе.

Кроме того, нужно было осмотреть имущество, которое достаётся в наследство. И только в конце января я рассчитывал прибыть в расположение русской Южной армии.

Не мог я не участвовать, возможно, в самой важной войне России и Османской империи. С тоской о доме, о жене, о скором рождении ребёнка… Но с долгом.

Глава 16

Политика есть искусство приспособляться к обстоятельствам и извлекать пользу из всего, даже из того, что претит.

Отто фон Бисмарк

Бахчисарай

2 января 1736 год.

Как там мои? Юлька? Сын, ну или дочка, хотя лучше, чтобы сын?

Апатия, напала на меня, как токсичное облако. Пристроилась и следовала за мной по пятам. Вот так бы, как в детстве у костра, сказать: «Куда дуля, туда дым». А потом скрутить комбинацию и давай вертеть рукой с дулей налево и направо, пока кто не даст затрещину и не объяснит, что подобная конфигурация из пальцев неприличная.

Так нет же… Ни дуля, ни другие комбинации не помогали. Второе января, а я в больше чем в тысяче километров от жены, дома. Новый год для меня — это больше чем праздник. Это время, когда ко мне приезжали дети, внуки, правнуки. Я мог выговориться, проявляя красноречие и свой злобненький юморок. Почувствовать себя нужным.

А здесь… Да все могло быть хорошо, вот только сейчас тоскливо, а хандрить нет времени. Как белка в колесе. Все кручу и кручу колесо это, ускоряя бег. Хоть бы заработала динамо-машина и дала электричество от моих потуг. Хоть бы России и моей семье было хорошо от того, насколько я сейчас стараюсь все и везде успеть.

Нужно взять себя в руки, нельзя показать усталость. От меня зависит теперь много, начинаний столько, что справиться бы за всю жизнь, но не каждому дано. А я для себя и вариантов не вижу, чтобы остановиться и что-то забросить. Так что вперед.

Благо, что постоянно ищу людей, на которых можно будет повесить те, или иные направления. Вот и сегодня с такими у меня встреча. Приехали, наконец.

— Артемий Петрович, приступайте! И с Божией помощью, — сказал я после того, как мы обсудили основные направления работы моего заместителя.

Я уже было собрался направиться в сторону Винницы, как прибыл нарочный с сообщением, что Перекоп пересек немалый обоз с чиновниками, вещами, большим числом людей и военных в сопровождении. В том числе из моей дивизии. Значит, из самого Петербурга. И было несложно догадаться, кто именно направляется на полуостров.

— Почему я должен догадываться, кто именно сюда направляется? — отчитывал я нарочного.

Вот вроде бы проезжая Перекоп, я отдал инструкции, как и кого пропускать, что нужно выдавать документ. Дал даже форму и печать на временное пребывание, с необходимостью продления в Бахчисарае. Пока только тут, но скоро во всех городах Крыма это можно будет сделать.

А на проверку что вышло? Пропустили чиновников и даже толком имен не спросили. Безобразие. Но этим заниматься уже не мне, пусть я и являюсь наместником и генерал-губернатором Новороссии, в которую пока входит и Крым. Собственно он, да Очаков и входят. А дальше расширяться нужно.

Ехала команда, которой суждено будет либо прославиться, либо… Да хрена им горького с горчицей ядреной. Нет иного пути, как прославляться и строить новую Россию, Новороссию. И если эти люди не справятся, да еще при регулярном финансировании, то не справиться никто.

Артемий Петрович Волынский, уже немного отъевшийся и порозовевший, как мне казалось, был преисполнен решительности и готов доказывать свою полезность и профессионализм.

— Я благодарю вас, ваше высокопревосходительство… — начал было говорить Артемий Петрович Волынский, но я его перебил.

— Э, нет, я пока что превосходительство. Знаете ли не досмотрели мы несоответствие чинам, — усмехнулся я.

Действительно, по новому закону о государственном управлении и подчиненности Ея Великому Высочеству, наместники на местах наделяются временными высшими чинами первого класса и подчиняются только высшей, императорской власти. Но это действует только лишь на месте, чтобы иметь возможность самостоятельного принятия решений.

Так что я, если следовать новому закону, который еще не вошел в силу, но о котором все знают, и есть Его Высокопревосходительство, как бы не канцлер. Вот только за пределами Новороссии, я генерал-лейтенант и тайный советник, согласно гражданскому соответствию чину.

Интересно будет, когда русская армия станет брать под контроль новые территории, которые тут же входят в состав наместничества и генерал-губернаторства Новороссия. Вот, до взятия, условно Аккермана, я тайный советник, а как водрузиться русский флаг над крепостью, уже вровень с Минихом. А в гражданских вопросах, так и выше его.

Странная ситуация, но не думаю, что она будет частой в истории России. И я такой один, и обстоятельства уникальны.

— Господа, а чего же вы молчите? Высказывайтесь, каково мнение о моих предложениях, — обратился я к присутствующим.

А были здесь сразу девять человек, из которых, наверное, главными персонами стоит считать Артемия Волынского, моего заместителя в качестве наместника Новороссии. Ну и Петр Михайлович Еропкин со товарищи, с целой группой архитекторов, таких талантливых, как Иван Яковлевич Бланк.

Волынский, Еропкин — это вершина айсберга. Но они ещё ехали со многими своими помощниками, секретарями, заместителями. Еропкин так и вовсе ещё вёз две строительные бригады.

Я был действительно рад, что этот архитектор откликнулся на мою просьбу. Впрочем, если бы он хотел продолжать заниматься тем, к чему лежала душа (архитектурой), то самое место ему именно здесь, а не в Петербурге.