Душелов. Том 7 (СИ) - Faded Emory - Страница 48

— «Вы». Вот именно что «вы».

— Не зазнавайся лишь потому, что он решил убить тебя. Вероятно, ты для него не более чем…

— Заткнись, — оборвал он на полуслове, утомившись её слушать. Выдохнув, он перевёл взгляд на ту, кто ещё ничего не сказала, вместо этого молча отсиживаясь в сторонке у перил. — А ты что скажешь, Эшли? По-твоему, я достаточно силён, чтобы победить, не задумываясь?

Девушка лет тридцати с милым лицом и завивающимися персиковыми волосами лениво перевела взгляд своих чёрных глаз на него и тихим, усталым голосом спросила в ответ:

— Ты же явно всё равно будешь действовать по-своему, так зачем спрашивать? Но если уж хочешь услышать моё мнение, то я думаю, тут всё решит удача — шансы у нас примерно равны.

Не заинтересовавшись её ответом, парень присмотрелся к её флегматичному выражению лица, задумчиво произнеся:

— Хм… В отличие от них, ты не выглядишь особо заинтересованной в этом сражении.

— Это всего лишь способ добиться моей цели. Была бы возможность — я бы избежала чего-то столь рискованного и опрометчивого.

— Подходит твоему Дару.

— Хантер тебе уже и о нём рассказал? Впрочем, неважно. Считаешь меня трусливой слабачкой — твоё дело.

— Не надо домысливать мои слова. Кстати говоря о вашей «цели»… — посмотрев на Хантера, он спросил: — Ты мне так и не рассказал, зачем вам в этом участвовать? Вряд ли же всё это затеяно ради жалкой мести за его надменное отношение к вам.

— А если бы я сказал, что это действительно так?

— Тогда я бы не поверил.

— Ты нам не поверишь, даже если мы ответим иначе, — заявила Амелия.

— Разумеется. Доверять одержимым — что может быть глупее?

— Но Карэн же ты доверяешь.

— Мне правда нужно объяснять, почему? — раздражённо выгнул бровь он. — Тем более у меня есть ещё одна веская причина не поверить в подобный бред.

— Мы вчетвером преследуем одну цель, потому и объединились, — ответил на его вопрос Хантер. — И эта цель, как ты правильно заметил, мало чего общего имеет с какой-то мелочной местью. Мы стремимся к кое-чему большему. К тому, что нам, одержимым, необходимо подобно кислороду. К свобо…

— Когда этот хрен сдохнет, следом разрушится и барьер над Империей. Тогда мы наконец станем свободными, — перебив пылкую речь, прямо объяснил Остин. — Хотя лично у меня ещё и руки давно чешутся — хочется всё-таки узнать, насколько он на самом деле сильный, и не зря ли мы всё это время переживали из-за этого?

— А с его наследниками проблем не будет?

— Нет, — ответил Хантер. — Его сила — только его. Даже его отпрыски не унаследуют её.

— Откуда такая уверенность?

— Надежный источник информации.

— Допустим. В таком случае, это всё ради одной только свободы? Как-то уж больно мелочно звучит для кого-то вроде вас.

— Ошибаешься, парень, — возразила Амелия. — Как и сказал Хантер, для одержимых свобода нужна не меньше, чем кислород. Само наше естество стремится к абсолютной свободе во всём, так что для нас это по-настоящему важно. Вначале, конечно, после обращения в одержимого этого особо не замечаешь, но проходит год, два, пять, десять… и в какой-то момент, перепробовав все доступные развлечения, ты осознаешь, что ничего по сути не поменялось — ты как жил в иллюзорной свободе, так и живёшь по сей день. И всё из-за возвышающегося над нами барьера: для людей — он защита, а для нас — не более чем тюрьма. Только из этой тюрьмы невозможно сбежать, и срок у всех один…

— А власть? Она вас, хотите сказать, совершенно не интересует? Ведь стоит ему пасть, а барьеру разрушиться, как в мгновение ока воцарится анархия. И кто, если не вы, воцарите в ней?

— Даже если так, тебя это разве волнует?

Парень ненадолго задумался, прикидывая в голове картину будущего с таким развитием событий. После чего с невозмутимостью ответил:

— Нисколько. Даже если из-за вас или из-за чего-либо вдруг возникнут проблемы — я их просто уничтожу. Кроме того, самая главная проблема в любом случае уже вот-вот будет здесь, а я ему ещё не отдал должок даже с нашей прошлой встречи.

— Так ты уже встречался с ним лично? — заинтересовался Остин. — И каков он?

— Никак. Всего лишь обезумевший от власти старик.

— Ха-ха, интересно звучит.

— Может, он и безумен, но точно не глуп, — прокомментировала Амелия. — Поэтому, если не хотите подохнуть сегодня, нам и нужен план, как покончить с ним быстро. В ином случае я…

— Что «я»? — прервал её парень. — Хочешь пригрозить, что свалишь сейчас? Идиотизм. Мы все тут прекрасно осознаем, что ты на такое не пойдёшь — в противном случае ты бы вовсе тут не появилась по первому зову. Сейчас у тебя попросту нет иного выбора, кроме как остаться и сражаться с нами. Ты и без того не уверена в нашей победе, а значит, стоит тебе уйти, как, по той же логике, у нас вовсе шансов не будет. При этом ты не из тех, кто хочет жить всю оставшуюся жизнь в сожалении о неправильно сделанном выборе. Ну а если я ошибаюсь, то давай, — махнул он рукой, — проваливай и не мешайся мне под ногами.

От таких слов и без того находящаяся на взводе Амелия, непривыкшая к подобному отношению, со злости сжала кулаки, а её левый глаз раздражительно задёргался, не предвещая ничего хорошего.

— Ха-ха-ха! — рассмеялся Остин, беззаботно подойдя к парню и положив руку к нему на плечо. — А мне нравится, как ты поменялся, парень! Как насчёт отпраздновать после победы? Чувствую, мы найдём, как повеселиться!

Парень безразлично посмотрел на руку Остина, лежащую у него на плече. Недолго думая, молча схватил её и… одним лёгким движением оторвал, отбросив на десяток метров, где она вскоре упала у главного входа в особняк посреди трупов и множества других отрезанных конечностей.

— Понял, дам тебе время подумать, — сделал Остин шаг назад, пока его рука отрастала с невероятной скоростью.

— А о какой «одной веской причине не доверять нам» ты говорил? — заинтересовавшись этим, спросила Эшли.

— Хочешь сказать, сама не понимаешь?

— А должна?

— Со слов Хантера, вы все давно вместе. Так что этот момент ты точно застала, — увидев, что она продолжает непонимающе на него смотреть, как и все остальные, кроме Хантера, он договорил: — Я о нашем с тобой первом знакомстве, — посмотрел он на Хантера.

— Точно! — воскликнул Остин. — Я же как-то об этом уже думал, но потом само собой из головы вылетело, и я забыл тебя об этом спросить! Как ты вообще понял, что он сильный⁈ Я вот когда его впервые встретил — нихера такого не заметил в нём, пока он не обратился! Да, от него тогда исходило какое-то странное ощущение, но нихера большего! Так как ты, встретив его ещё задолго до меня, понял, к чему всё ведёт⁈

— Мне тоже интересно, — поддержала его в этом Эшли.

— И мне, — следом произнесла Амелия.

— И только не неси чушь о интуиции, — вновь заговорил парень. — Ты ведь с самого начала понял, кто я и на что способен. Поэтому так трепетно и заботился обо мне всё это время. И уже из этого выходит следующий вопрос — зачем я тебе?

— Чтобы освободиться, конечно же…

— Ложь. Точнее, ты что-то не договариваешь. Из-за этого же не говорил им обо мне. Я в этом уверен.

— И откуда такая уверенность?

— Интуиция.

— Ха-ха, не находишь это забавным? Только что говорил мне не опираться на неё, а сам… — не договорив, ненадолго остановился на полуслове, словно прислушавшись. — В любом случае, время бесед истекло. Он уже здесь.

Раздался грохот, и в мгновение ока искусственное освещение особняка исчезло вместе с крышей, а ему на смену пришли солнечные лучи, озаряющий собой всё помещение.

Над главным же входом, метрах в пяти, стоя на парящем полупрозрачном шестиугольнике, выглядящем точно так же, как и те, из которых состоит барьер Империи, возвышался небольшой силуэт старого мужчины, знакомый абсолютно каждому жителю Империи.

— Явился наконец, — усмехнулся парень, глядя на него.

— Пади ниц, — подавляющим волю голосом настоящего правителя произнёс Император, смотря на взглядом, пропитанном надмением, в котором можно захлебнуться.