Мачеха - Брюс Ольга - Страница 3

– К маме идём, – всё ещё всхлипывая, отвечал Егор, его голос был полон усталости и надежды.

– Егор, ты что? – Даша резко дёрнула его за руку, её глаза были полны испуга. – Мама же сказала не разговаривать с незнакомыми, особенно с дядями.

– Так я не просто дядя, я милиционер! – гордо заявил Алексей, указывая пальцем на свою фуражку. Он надеялся, что это вызовет у детей доверие.

Даша, всё ещё сомневаясь, окинула взглядом участкового. Его лицо было добрым. Он выглядел как настоящий милиционер, из тех, кого показывают по телевизору.

– К маме, значит? – переспросил Филиппов, его голос стал ещё мягче. – А где мама живёт?

– У бабушки в Малой Берёзке, – всё ещё неуверенно отвечала Даша.

– А бабушку как зовут?

– А что? – Даша подозрительно посмотрела на участкового.

– Да я тоже с Малой Берёзки! – Филиппов улыбнулся, показывая ровные белые зубы. – Всех там знаю. Так как, всё-таки, зовут бабушку?

– Баба Лида! – вдруг выпалил Егор, его глаза заблестели от восторга. – Нашу бабушку зовут баба Лида.

– Егорка, не рассказывай, – топнула ножкой Даша, пытаясь остановить брата. – Вдруг он врёт? Вдруг он нас обманывает?

– Ничего не вру! – воскликнул Алексей, его улыбка стала шире. – Баба Лида возле сада живёт. У неё ещё за домом старый ржавый бульдозер стоит. Я, когда малой был, вот такой, как вы, мы вокруг него в догонялки играли.

– И мы играли! – радостно подхватил Егорка, забыв про свою усталость. – Представляете, Дашка меня не могла догнать, хотя я меньше чем она на целый год!

– Ого! – участковый изобразил удивление, приложив руку к сердцу. – А так с виду и не скажешь! Ты, Егорка, видимо, очень быстрый!

– Про бульдозер-то вы верно подметили, – согласилась Даша, понимая, что участковый, действительно, говорит правду. Она вспомнила этот старый, ржавый бульдозер, который наполовину зарос травой. – Есть такой за двором бабы Лиды.

– А то! Я же говорю, живу я там. Садитесь ко мне, отвезу я вас к бабе Лиде! – зазывал участковый детей. – А то сами разве что к Новому году дойдёте.

– К Новому году? – удивилась Даша, нахмурив брови. – Так это же зимой? Не хочу зимой! Мы же замёрзнем!

– Вот я о том же! Прыгайте в машину. Довезу, не бойтесь. Мама ваша, наверняка, переживает.

Дети постояли, помялись, переглянулись. Даша всё ещё сомневалась, но вид уставшего Егорки, который вот-вот снова начнёт хныкать, заставил её решиться. В конце концов, этот дядя милиционер показался ей добрым, и он знал их бабушку. Они вместе с братом уселись на заднее сиденье старенькой «Нивы» участкового.

– А маму как зовут? – допытывался Алексей у детей, пока они ехали в деревню. Он старался вести машину плавно, чтобы дети не почувствовали тряски.

– Машей маму зовут, – осторожно отвечала Даша, как будто боялась выдать лишнюю информацию.

– Маша? А, да, помню такую. – Участковый кивнул, его взгляд стал задумчивым. – Учились в одной школе, правда, она на класс старше была. Потом она в город уехала. Маша, значит.

Алексей задумался. Казалось, он вспоминал школьные годы, старшеклассницу Марию и всех остальных.

– А папка ваш где? – вдруг спросил он, как бы невзначай.

– Папа злой! – ответил ему Егор, нахмурив бровки.

– Это ещё почему? – Филиппов скопировал лицо маленького Егорки и тоже нахмурил брови.

– Потому что маму нашу выгнал, – ответила за брата сестра Даша. – А вместо неё привёл какую-то злую тётю. Она только ругается…

– И каша у неё не вкусная, и суп… – добавил Егор, ударяя маленьким кулачком по своей коленке.

Участковый кивнул. Чужая семья – потёмки. Он в свои почти тридцать лет ни разу не был женат – так и не встретил свою единственную. А случаи семейных разборок для него были не в новинку – это была его основная работа в роли участкового на селе, мирить нерадивых супругов, разбираться в их ссорах и пытаться вернуть мир в их дома. Он понимал, что за этими детскими словами скрывается большая беда.

Тем временем, автомобиль участкового, прыгая по ухабам и кочкам, с грохотом и скрипом повернул в деревню Малая Берёзка. Дорога здесь была совсем не похожа на городскую – узкая, пыльная, с колеями, которые казалось, вели в неведомые дали. Вокруг простирались бескрайние поля, усыпанные золотой рожью, которая тихо колыхалась под летним ветром. По обеим сторонам дороги тянулись покосившиеся заборы, за которыми виднелись небольшие, крепкие дома с резными наличниками. В воздухе витал аромат скошенной травы, полевых цветов и свежей выпечки.

Дом бабушки Даши и Егора находился на самом краю деревни, почти на отшибе. Алексей Филиппов подъехал к нему и посигналил. Не прошло и минуты, как на пороге появилась бабушка Лида. Она была женщиной средних лет, но выглядела старше, как это часто бывает в деревне, где жизнь не балует лёгкостью. Её лицо было испещрено мелкими морщинками, а в глазах читалась постоянная тревога. Она подозрительно смотрела на появившуюся машину, словно ожидая незваных гостей. Но, когда она увидела, как из машины вышли её внуки, лицо её расплылось в широкой, искренней улыбке. Она забыла про свою подозрительность и побежала к ним навстречу, раскинув руки.

– Дашенька! Егорушка! – её голос дрожал от переполнявших её эмоций. Дети, увидев бабушку, с радостными криками бросились к ней. Они обнялись так крепко, словно боялись, что этот момент вот-вот закончится. Егорка уткнулся в бабушкину юбку, пытаясь спрятаться от всего мира, а Даша крепко обхватила её за шею, целуя и прижимаясь к ней. Слёзы радости текли по щекам бабушки Лиды, смешиваясь с пылью дороги.

Когда бабушка немного отошла от радости встречи, к ней вернулась тревога. Она огляделась по сторонам, как будто боялась, что их может увидеть кто-то нежелательный, кто-то, кто мог бы навредить детям. Она повела детвору в дом, крепко держа внуков за руки.

– Тёть Лид! – окликнул её участковый, выйдя из машины. Он старался говорить как можно спокойнее, чтобы не напугать её ещё больше. – Мне бы с дочерью вашей поговорить. С Марией.

– С Машкой? – в голосе Лиды прозвучал испуг. Она удивлённо посмотрела на Алексея. – А зачем тебе, Лёшенька, с ней говорить?

– Ну как зачем? – участковый шагнул к ней. – Дети шли одни из города. Пешком. Явно что-то случилось. Я же могу помочь.

– Ой, не знаю, сынок, – бабушка Лида прижала внуков к себе. – Машка такая напуганная. Она ничего не рассказывает. Не будет она тебе ничего говорить. Боится.

– Ну, давайте я зайду, а там посмотрим, – предложил Алексей.

И они вошли в дом. Первыми шли дети. Когда Мария увидела их и услышала такой родной детский смех, радости её не было предела. Она бросилась к ним, прижимая их к себе так крепко, словно боялась, что они снова исчезнут. Она целовала их, гладила по волосам, и слёзы радости катились по её щекам. Потом она увидела участкового, стоящего у двери. Её радость сменилась испугом.

Алексей поздоровался, и, видя её растерянность, сразу перешёл к делу.

– Мария, можем мы переговорить с глазу на глаз. Это не займёт много времени.

Маша, всё ещё обнимая детей, кивнула. Она отправила их на кухню, где бабушка уже поставила чайник и доставала приготовленные с утра пирожки и булочки. Алексей закрыл за ними дверь гостиной, и присел в кресло напротив Марии. Комната казалась старой, но уютной: старинный диван, книжный шкаф, покрытый пылью, и несколько фотографий на стене. Казалось, что сейчас будет допрос.

– Меня Алексей зовут, кстати. Вы меня не помните? – спросил участковый, наблюдая за реакцией Марии.

Маша вглядывалась в черты лица Алексея. Нет, она его не помнила. В этом не было ничего странного – из щуплого и робкого мальчишки, который когда-то учился в школе, Алексей вырос в крепкого и симпатичного мужчину.

– Зато я вас помню, – улыбнулся Алексей, его глаза блестели. – Вы учились на класс старше. Я на вас даже засматривался слегка. Но это в прошлом. Простите!

Алексей засмущался. Его лицо, до этого такое уверенное и собранное, вдруг стало каким-то растерянным. Лицо Маши озарилось лёгкой, едва заметной улыбкой, которая осветила её черты, сделав её ещё более красивой, чем в его школьных воспоминаниях.