Гасконец. Том 1. Фландрия (СИ) - Алмазный Петр - Страница 40

Капитан-лейтенант королевских мушкетёров оглядел нас с Анри придирчиво, но без какой-то враждебности. Он держал руки заткнутыми за пояс, форма сидела на нём идеально, аккуратная бородка почти скрывала только начинающий появляться второй подбородок.

Во взгляде умных, голубых глаза, не читалось вообще ничего. Он перевёл взгляд с д’Арамитца на меня, и только тогда мы спохватились. Сорвали шляпы, подмели ими землю, вытянулись.

— Гасконские кадеты? — спросил он.

Я чуть было не брякнул «так точно», но вовремя сообразил.

— Да, месье капитан-лейтенант де Тревиль! Лейтенант Шарль Ожье де Батц де Кастильмор! Для меня большая часть, месье.

— Полно вам, де Кастильмор, — капитан-лейтенант по-отечески улыбнулся и повернулся к Арамитцу. — Анри, мой мальчик. Отличная работа. Я знал, что на тебя можно положиться.

— Рад служить, месье капитан-лейтенант, — холодно произнёс мушкетёр. А потом добавил, без тени эмоций: — Дядюшка.

Де Тревиль усмехнулся, подошёл к капитану Тараканчику и оглядел его с головы до ног.

— Боюсь, месье, что у нас нет времени на светские беседы. Мы сразу перейдём к пыткам. — устало произнёс он.

Тараканчик держался стойко и просто отвернулся от де Тревиля.

— Сколько я за него должен? — спросил у Анри капитан-лейтенант. Мушкетёр просто кивнул в мою сторону.

— Это пленник месье Ожье, — сказал он. — Не мой.

— Де Кастильмор? — не глядя на меня, спросил де Тревиль. Я прокашлялся.

— Для добычи информации, вы можете забрать его насколько вам угодно. Всё что меня волнует, это чтобы потом его повесили.

Тараканчик вздрогнул и повернулся ко мне.

— Я обещал одной несчастной даме, что она увидит его смерть.

— Виселица, де Кастильмор, весьма позорная казнь. Этот человек офицер и дворянин.

— Но я дал слово, месье капитан-лейтенант, — на этот раз наши взгляды встретились. В глазах де Тревиля не было больше и капли отеческой теплоты. Его губы были сжаты в тонкую линию. Он смотрел на меня несколько секунд, и с каждым мгновением, между ним и его племянником проявилось всё больше фамильного сходства.

— Вас не поймут, месье, — холодно прошелестел он. Я краем глаза заметил, что Анри Арамитц, довольно усмехается.

— Мне безразлично, — ответил я. — Или эти условия, или пленник остаётся моим. Я сам его допрошу и казню.

Тараканчик что-то завопил, но через кляп было не слышно. Арамитц ударил его ногой в колено, и пленник упал на землю.

— Последнее слово? — уточнил де Тревиль.

— Да, месье.

Повисла тишина, но потом капитан-лейтенант королевских мушкетёров удовлетворенно кивнул и сказал:

— Будь по вашему. Гасконцы могут быть упрямее козлов, которых выращивают. Я верну его вам на закате.

Де Тревиль увёл пленника в шатёр. Мы остались вчетвером, если не считать ещё две сотни мушкетёров, играющих в карты или распивающих вино. Впрочем, вина было уже значительно меньше, чем в прошлый раз. Скорее всего, раз местные вовсю строили укрепления, Бапом отказался сдаваться даже Королю.

Я, д’Арамитц и де Порто молчали, глядя друг на друга. Парнишка, рядом с де Порто, с интересом нас разглядывал.

— Этот малый прибыл в наше распоряжение вчера, по рекомендации его папаши, наконец начал де Порто.

— Следите за языком, — огрызнулся парнишка. Здоровяк только отмахнулся от него, словно от назойливого продавца в супермаркете. Для мухи у парня была слишком острая шпага.

— Он умудрился вызвать меня на дуэль в первый же день, убил кого-то из артиллеристов и почти нахамил де Тревилю.

— Почти?

— Я его остановил.

— И тем самым меня оскорбили, — снова начал парень. — Были бы вы человеком более вежливым, вам не пришлось бы драться со мной на дуэли после того, как мы возьмём Бапом!

— В общем, — де Порто вздохнул. — Шарль, друг мой. Раз уж вы не убили друг друга с Анри, то я думаю, и с ним общий язык найдёте.

— Вы хотите использовать меня как няньку! — поразился я. Д’Арамитц холодно рассмеялся. Де Порто потёр толстыми пальцами виски.

— Вы нарываетесь, месье. И я не стану ждать окончания осады, прежде чем скрестить шпаги с каким-то кадетом! — парень сделал шаг вперёд, мы оказались на расстоянии пары шагов.

— Каким-то кадетом? — зарычал я. Кровь Д’Артаньяна закипела, и я тоже сделал шаг вперёд. Моя рука уже лежала на эфесе. — Это вам нужно следить за языком, каналья!

— Арман, бешеный ты пёс, а ну успокойся! — почти взревел де Порто. Он подхватил парня за шкирку, словно щенка. — Ты не проживешь и недели с таким характером!

Арман, кем бы он ни был, такого отношения терпеть не стал. Он извернулся и пнул де Порто прямо в живот. Человеческая глыба не шелохнулась, и тогда парень попытался схватиться за шпагу. Его руку перехватил Арамитц.

— Проклятье, де Порто, где вы его откопали⁈

— Это троюродный племянник нашего… — де Порто наконец поставил парня, красного словно дьявола, на землю.

— Дуэль, — выпалил он, тыча пальцем в здоровяка. Потом повернулся к д’Арамитцу. — Дуэль!

— Сколько угодно, — холодно усмехнулся гугенот. Арман, наконец, перевёл бешеный взгляд на меня. Парень выглядел ужасно молодо, вводя меня в очередное заблуждение.

— А с вами, я хочу дуэль прямо сейчас!

— Как угодно. Но вы хотя бы назовите причину дуэли и своё имя. Чтобы я знал, за что убивать такого нахального мальчишку, — ответил я.

— Причину дуэли? — презрительно хмыкнул молодой мушкетёр. — Я дерусь просто потому, что я дерусь!

Меня бросило в холодный пот. Ведь эти слова в книге и фильме произносил Портос! Но снова и снова события романа каверкались и извращались. Знакомые мне слова звучали из чужих ртов, а я давно уже не мог полагаться на текст романа Дюма, как на источник информации.

— А зовут твоего палача, гасконец, — надменно продолжал юноша, — Арман де Сиег д’Атос!

Глава 20

Атос оказался щенком. На самом деле ему было только лет на пять меньше, чем мне. Однако выглядел он словно подросток — мальчишка мальчишкой.

А я ведь все это время искал совершенно другого Атоса. Надеялся встретить кого-то хоть бы немного похожего на актёра, сыгравшего этого персонажа в советском фильме. Максимально уравновешенного, благородного, почтенного, харизматичного. Заслуживающего уважения с первой же минуты знакомства.

Потому у меня челюсть упала от удивления, настолько я был шокирован и внешностью, и поведением настоящего Атоса.

Вот только уважаемый Арман де Сиег воспринял моё удивление по-своему.

— Значит вы слышали мою фамилию, — с уверенным видом он задрал подбородок и убрал руку с эфеса шпаги. — Надеюсь, это послужит для вас уроком. Не гавкайте на тех, чьего имени ещё не спросили, кадет.

Вот если бы он не сказал это «кадет», если бы в его голосе не было столько презрения, клянусь, я бы сдержался. Но кровь д’Артаньяна вскипела. Моё сознание безуспешно попыталось подавить естественную реакцию тела, однако не справилось с задачей.

Я схватил Атоса за грудки и с размаху, лбом, ударил его в переносицу. Приём очень необычный для дворянина. Но, видимо, рефлексы д’Артаньяна вступили в симбиоз с моим прошлым опытом уличных драк.

Атос отшатнулся, но, к его чести, не упал. Лишь криво усмехнулся, вытерев рукавом кровь из разбитого носа. В его глазах пылал гнев.

Де Порто и д’Арамитц бросились к нам почти одновременно.

— Дуэль? — крикнул я. — Да вы ведете себя как базарная старуха! Будет честнее, если я попрошу своего слугу сразиться с вами!

— Хватит, Шарль! — крикнул мне де Порто, одновременно пытаясь помешать несчастному д’Атосу выхватить шпагу. — Вы только усугубляете ситуацию.

— Я гасконский козопас! Я не знаю, что значит слово «усугублять», — огрызнулся я.

— Но склоняете его верно, — улыбнулся д’Арамитц, стоя между мной и зарвавшимся парнем. — В конце концов, мы все тут гасконцы.

— Вы вроде бы из Беарна.

— Как и я! И вы позорите наш честный город, мешая мне сразиться с этим выскочкой!