Барон фон дер Зайцев 2 (СИ) - Шопперт Андрей Готлибович - Страница 12

Иоганн решил пока не ломать голову. Нужно искать в Риге камнереза. Попробовать переманить к себе или хоть проконсультироваться.

А ведь приснилось. Нет не передняя и задняя бабки, приснился привод. Швейная машинка ножная — это хорошо. Да даже замечательно. Но её придумали, пока не было велосипеда. А кто мешает посадить человека на сиденье, и заставить его крутить педали. А вместо звёздочки шкив с углублением из дерева и ремень на шкив станка. Тогда ты вообще не заморачиваешься, помощник крутит педали, а ты точишь спокойно себе. Нужно скорость увеличить, сказал за спину себе: Ванька или Федька, добавь газку. Нужно медленнее, когда толщина уже минимальная, пробурчал: Ганс, мать твою, не на Олимпиаде, не гони. Ты не Амстронг. Ты токарь! А токарь по сравнению с плотником…

Нужны подшипники? Да херня, бабитом, читай, свинцом можно залить. Свинец по железу будет работать, как отличный подшипник. В крайнем случае ездят телеги просто на дёгте. И если то колесо до Москвы на дёгте доедет, то на свинцовом подшипнике и подавно. Нет, всё, пусть будет свинец. Прогрессор он или нет⁈

Кузнец Гена — Угнисос, вот ведь чудеса, за эту неделю или две даже, сумасшедшие ни на йоту не продвинулся ни в изучении русского — великого и могучего, ни в освоении немецкого. Как говорил на своём тарабарском — жемайтском или жемайтийском (ещё бы узнать, как правильно этот язык называется, пусть будет на жмудском, так на нём и продолжает говорить. Иоганн ему эскизы колёс с размерами для привода как у швейной машинки и потом для лисапеда показал и спросил: «С канавкой для ремня сможешь»? На чистейшем жмудском спросил:

— Канавкас тутас вот. Ременьс крутитс надос. Ферштенс.

А в ответ тишина, он вчера не вернулся… Потом обругал его, наверное, на жмудском. Нет, менять надо население. Пришлось идти к святому отцу, платить ему за урок и вести к кузнецу. И ведь зря. Иоганн и сам понимал, что кузнечным способом не сделать канавку. Договорились до комбинированного способа. Угнисос делает колёса, а к ним потом прибивается обод из дерева с канавкой.

Про подшипник со свинцовыми вкладышами пришлось раз двадцать рассказать. Всё не мог кузнец понять, чем пацану дёготь не угодил.

— Партия сказала надо! Комсомол ответил… Ты — комсомол. Я говорю нужно так, а ты делаешь. Ферштейнс. Угнисос — комсомолс.

Но, в целом поход не бесполезный. Кузнец пообещал за неделю все три колеса изготовить и педаль со штоком. Сделает и можно будет Карлоса озадачить. Пусть свою вину за трусость ударным трудом искупает.

Событие восемнадцатое

Карлос, сволочь трусливая, опять струсил. Лень, говорят, двигатель прогресса. Наверное, но в данном случае трусость получилась движителем.

Иоганн решил попробовать картины из янтарной крошки сделать. Для начала, вдруг не получится, моторика там мелкая у рук не та, да и давненько он не рисовал, а школу художественную так, вообще, закончил чуть не пятьдесят лет назад. В восьмом классе, то есть… Два пишем три на ум пошло, в тысяча девятьсот семьдесят восьмом. Ужас, как время летит. Заказал главплотнику Игнациусу подрамник и сам лично натянул на него кусок парусины. Отрезал от куска, найденного у отца в оружейной. Интересно, зачем там батянька его держал?

Натянул и куском уголька нарисовал морду льва анфас. Зря боялся. Нормальный лев получился. Иоганн его Отто показал и попросил горшок рыбьего клея ему выдать. Управляющий перекрестился на льва, как на божью матерь Одигитрию (греч. Οδηγήτρια — «Указующая Путь») и клей дорогущий выделили. Поверил в задумку.

Иоганн посадил пацана посмышлёнее дробить молотком янтарь мелкий и потом рассортировывать его по оттенкам, а сам пошёл к Карлосу. Картина — это только половина картины. Если рамка будет фуфлыжная, то половина стоимости получится. Встречают, как известно, по одёжке.

— Карлос, нужно рамку для картины вот такого размера, — парень ему портрет льва показал.

Сын столяра тоже, естественно, креститься начал.

— А ты резьбу по дереву проходил? А… Отец учил тебя всякие завитушки резать на дереве?

Оказалось, что немного учил. Инструмент нужен.

— Нарисуй.

У Ивана Фёдоровича в прошлом — будущем чемоданчик с кучей хитрых стамесок был. Как-то увидел в интернете рекламу и купил в один клик, не удержался, хотел красивую столешницу сделать. Не дошёл ход, но парочкой всё же воспользовался, и некоторые запомнил. Карлос рисовал отдельно, он отдельно. Потом все каракули Карлоса и пояснения превратил тоже в эскизы и опять пошёл к Угнисосу. Тот покряхтел, взял шиллинг и головой мотнул. Без переводчика обошлись. Оказывается, если сначала шиллинг, а потом заказ, то жемайтский от русского не отличишь.

— Двас шилингс, — понятно же всё.

Так вот, про трусссссосссть и про прогресс. Пришёл парень довольный в замок и решил двинуть вперёд работу, а то чёрт его этого предателя знает, уж как-то не очень уверенно он про резьбу по дереву головой кивал. Иоганн выпросил у Отто очередной листок и изобразил кусок рамы с рисунком, который вырезать надо. Показал его Карлосу. Вот тут он и струсил. Вообще Карлос сносно по-немецки говорит, а тут заблеял. Из этого блеяния Иоганн уяснил, что повторяемость узора точную может трусливый предатель и не потянуть.

Трафарет? Барончик тоже перекрестился на льва. Простая на первый взгляд задумка на глазах сложностями обрастала. Пришлось рисовать орнамент и вырезать в нём места, где будут углубления. И тут Иоганн понял, что он дебил. Поздравляю тебя Шарик, ты дебил. Чего это он сам всё делает. Опять же рамок много надо. Бросив недоделанный трафарет, Иоганн пошёл к Отто Хотльте.

— Нужен парнишка лет четырнадцати со склонностью к рисованию, вырезанию, лепке там и прочим художествам? Есть такие в наших Палестинах?

— Склоною? Кланяться при лепке? Чудишь ты Иоганн, а с Палестины у нас вообще никого нет. Был Ионас, что говорил, будто отец его совершил паломничество ко гробу Господню, так ему не верил никто. Потоп он давно. На озере. Рыбачил. И потоп, — как всегда крестное знамение.

Пришлось повторить. Царствие Ионасу небесное.

— Парнишка нужен в ученики к Карлосу, рамы для картин со львом резать. Рисовать чтобы хоть немного умел и любил это делать. Есть такие ребята у нас в Кеммерне или Русском селе?

— Есть! — обрадовался управляющий, что в Палестину ехать не надо, — Фимка есть, у Семёна младший сынок. И у святого отца Иоганн средний сынок. М… То ли Ганс, то ли Грегор, не помню точно. Они вечно рисуют ветками в пыли. Сам видел. Ганс этот, Грегор который, как-то при мне свинью нарисовал на земле, ну, вылитая свинья. Свинская такая.

Иоганн обоих пацанов нашёл и проверил их возможности. Для самоучек так просто космос. Уникумы. А Горст, ну который Ганс или Грегор, рожи животных рисовал лучше самого Иоганна. Так и Микеланджело не сможет. При этом он не копировал обычные звериные морды, он их в мультяшные и смешные превращал, шаржи рисовал.

Забрал обоих пацанов в организованную при замке багетную мастерскую барончик. И даже, чтобы отец Мартин не брюзжал, что кто, блин, воду будет с речки таскать, назначил обоим пацаном зарплату в шиллинг в месяц. Всё! Все возражения сразу кончились. За шиллинг можно двух водоносов нанять.

А ведь сам бы не додумался до этого. Карлос своей трусостью подвиг на такое действо.

Глава 7

Событие девятнадцатое

Ганс Шольц никуда не исчез. Он по-прежнему со своими арбалетчиками охранял замок. А в добавку к этим обязанностям решил причинить Иоганну побольше пользы. Раз не стало Юргена, читай, учителя боя на мечах, то теперь и утреннее и дневное и вечернее занятие взял на себя Старый заяц. Утром и вечером рубились на деревянных мечах, а днем ветеран учил пацана стрелять из арбалета. Силёнок заряжать его у пацана не хватало, и Шольц, ругаясь на недоносков, делал это сам, поминая старость и больную спину.