Регрессор №15 (СИ) - Арх Максим - Страница 48

Врубили камеру и «Железный Юрий» начал крошить картонные «уазики», «копейки» и даже «волги». В воздухе запахло порохом, а дым пошёл стеной.

Вдруг один курсант от переизбытка энтузиазма упал неудачно и сильно приложился носом. Это произошло рядом с кинокамерой, и данный кадр был заснят, перед тем как съёмка была остановлена.

Оказалось, у курсанта пошла носом кровь.

— Медиков срочно сюда! — закричал я.

Сам же подбежал и помог парню подняться. Он улыбнулся сквозь кровь, вытер её рукавом и спросил меня:

— А вроде бы неплохо и правдоподобно получилось? Правда?

В итоге действительно вышло хорошо, и мы оставили этот кадр.

Отсняв бой со спецназом, перенесли съёмки в центр города. Вот тут мы столкнулись с настоящим адом. Только представьте: Арбат, толпы москвичей, бабушки с детьми и мороженым, уличные музыканты и вдруг посреди всего этого несутся две машины и мотоцикл.

— Саша, да это же катастрофа будет! — сказал начальник из Госконцерта. — Люди подумают, что на город произошло нападение!

— Ничего страшного не произойдёт, — ответил я. — Мы всё хорошенько рассчитаем, и народу наша погоня даже понравится.

Когда прибыли на место и начали разгружаться и устанавливатьаппаратуру, вокруг, конечно же, сразу стала образовываться толпа зевак.

— Товарищи, — крикнул я в мегафон, — кто хочет принять участие в съёмках нового фильма про роботов и войти в легенду, прошу подойти вон к тому автобусу и записаться. А остальных попрошу отойти в сторону и, не мешая нам, просто смотреть, как мы создаём эту самую легенду.

Разумеется, в легенду войти собрались буквально все, а потому очередь на запись выросла просто до огромных размеров. Наверное, длиннее самого Арбата.

Ассистенты сбивались с ног, проверяя паспорта и объясняя новым актёрам массовки их задачи, которые, к слову сказать, были хоть и довольно простыми, но не обычными для спокойных времён СССР 1978 года. Нужно было вести себя как люди, попавшие в экстраординарную ситуацию: вначале идут себе по своим делам, потом, когда слышат стрельбу и крики — пугаются и бегут куда подальше от места ЧП.

Для того чтобы кадры получились максимально правдоподобными, ранее нами были наняты каскадёры из «Мосфильма». Ребята были профессионалами и буквально рвались в бой.

И пошло — поехало…

Машины ревут, толпа разбегается. А я кричу:

— Все в массовке! Помните, вы обычные прохожие! Кричите, падайте, прячьтесь!

И с местными жителями нам в этот день повезло — люди играли с таким азартом, что в мониторе казалось, будто бы это реальная паника.

Курьёз случился, когда один уличный музыкант, настоящий гитарист, вдруг подумал, что это не кино, а реальная погоня со стрельбой. Он бросил свою гитару и сиганул в ближайший киоск. Гитару мы потом нашли разбитой в лепёшку, но в кадре этот момент смотрелся так натурально, что я даже не думал, стоит ли включать шедевральный панический прыжок в фильм. Конечно, стоит! А опешившему музыканту я предложил в качестве компенсации новую гитару с моим автографом чуть позже, после съёмок. Тот с радостью принял предложение великого режиссёра, несравненного драматурга и исполнителя эстрадных хитов и переместился в толпу зевак.

Сняв погоню, переместились на Садовое кольцо. И уже здесь отсняли самый настоящий хаос. Шины по асфальту визжат, дым стелется, мотоцикл уходит в занос. Один из каскадёров, разогнавшись, слишком резко дал по тормозам и снес уличный фонарь. Мы замерли, но он поднялся, отряхнулся, помахав руками, крикнул:

— Не волнуйтесь! Я живой!

А зрелище получилось более чем эффектным и, несомненно, это тоже должно будет войти в фильм при монтаже.

Финальную битву на ТЭЦ в Мытищах я, наверное, ждал больше всего.

Огромные мрачные трубы, пар валит безмолвными клубами, стоит утробный гул турбин — одним словом, атмосфера самая что ни на есть постапокалиптическая. Вдобавок к этому расставили десятки прожекторов и включили сирены. Получилось настоящее индустриальное адажио.

Киборги сошлись среди пара и огня. Один — холодная машина-убийца, другой — защитник-убийца. Где как не тут им решать судьбу человечества⁈

— Ребята, это ваш балет. Каждый удар — это словно ваш танец. Давайте сделаем эту сцену безжалостной и красивой! — объяснил я задачу актёрам и, отойдя к камере, произнёс: — Готовность номер один! Готовы? Мотор!

Они дрались так, что у всей группы дух захватывало. Металл звенел, искры летели, бетон трещал.

Сам финал был особенно тяжёлый: по сценарию хороший киборг жертвует собой, чтобы уничтожить врага. Для этого мы придумали и установили чан с подсвеченной водой и дымом.

Актёр сыграл потрясающе: последний взгляд на Свету, её лицо, застывшее в молчаливом осознании трагичной неизбежности происходящего, и киборг медленно погружается в пар. Камера взяла крупный план и запечатлела неподдельные скупые слёзы главной героини и её сына.

Я взял громкоговоритель и, повернувшись ко всем присутствующим на съёмочной площадке, сказал:

— Товарищи, на этом съёмки на натуре закончены. Далее будем снимать в павильонах. Работы ещё много, поэтому расслабляться рано! Но данный этап мы прошли, поэтому всех поздравляю и отпускаю на сегодня по домам! Всем пока! Встретимся завтра в семь утра!

Глава 24

Шокирование масс

К тому моменту, как мы закончили съёмки на натуре, практически все декорации в павильонах были готовы. В начале пути, когда я только впервые озвучивал техническое задание, в котором рассказывалось о ядерном ударе по городу, все на студии переглядывались: «Ну и как это показывать? Компьютеры компьютерами, но даже с ними не удастся достигнуть реалистичности». Казалось бы, встала неразрешимая проблема. Но я, подключив к работе над созданием картины величайшего профессионала в области киноиндустрии и в том числе специальных эффектов Павла Владимировича Клушанцева, не сомневался, что с задачей мы справимся.

На собрании в цехе спецэффектов, собрав художников-постановщиков, пиротехников и операторов, я тогда сказал:

— Товарищи, нам нужен взрыв, от которого у зрителя душа уйдёт в пятки. Не фейерверк, не салют — а именно апокалипсис.

Все переглянулись. Старший художник покачал головой:

— Это ж наш город, Александр. Мы не можем…

Я покачал головой и успокоил коллег:

— Мы и не будем делать макет нашей столицы. Мы сделаем макет некого безымянного нейтрального города. И даже не факт, что по архитектуре он будет выглядеть как советский. Это связано не только с политическим аспектом, но в первую очередь с этическими нормами и моралью. На наши города мы беду накликивать не будем. Да и на другие тоже! А потому поступим с точностью до наоборот от «кликушества» и понастроим побольше небоскрёбов. Таким образом, проблема решится сама собой — город будет выглядеть в точности как город вероятного противника, но и там без стопроцентного сходства. Так устроит? Заодно и вам проще будет — нет нужды достоверно копировать городской вид.

Как только предстоящая задача предстала в такой плоскости, все тут же облегчённо вздохнули и оживились.

За взрыв отвечали военные пиротехники. Они привезли целый грузовик дымовых шашек, зарядов и даже некие секретные наработки, которые обычно использовались в учениях. Разумеется, пришлось подписать кучу бумаг о неразглашении и сохранении секретности, ну, как это принято, но никто не роптал.

Суть трюка была такой: внутри макета проложили тонкие трубки с пороховой смесью. В центр поставили скрытый заряд, который должен был дать грибовидное облако. Всё это снималось камерами со скоростью в несколько раз выше обычной, чтобы на экране взрыв выглядел мощнее и медленнее.

В день съёмок павильон напоминал армейский штаб в ходе ведения боевых действий. Камеры стояли на рельсах, операторы прятались за мешками с песком в касках, везде сновали военные в звании от капитана и выше, кажется, я даже целого полковника видел. А ведь вроде бы рутинная для сапёра работа — бабахнуть, ан нет, Минобороны подошло к задаче предельно серьёзно.