Хозяйка Северных гор 2 (СИ) - Хайд Адель - Страница 53

А на следующий день после праздника мы снова взялись за работу с новой силой: заготовки, шитьё, добыча серебра.

Королевские сборщики, кстати, приехали через неделю, и сначала пытались везде засовывать свои носы.

Ко мне прибежал капитан Седрик с вопросом:

— Леди Маргарет, что делаем с этими столичными наглецами? Куда пускаем?

— Пригласи ко мне, — сказала я.

Сборщики пришли, их было пятеро, аристократов среди них не было, поприветствовали меня как полагается.

—Какая у вас цель приезда? — спросила я.

Сборщики, если и удивились, то вида не подали, «мало ли почему местная леди не знает целей их приезда».

— Ваше сиятельство, мы прибыли для того, чтобы забрать причитающуюся королю долю серебра, — ответил один из них, тот что выглядел старше остальных, высокий сухопарый старик.

— Вас допустили на шахту? — спросила я.

— Да, всё, нам предоставили доступ, — ответил он же.

— Обеспечили ли вас возможностью посчитать? Дали ли вам все книги на проверку? — задала я ещё один вопрос.

— Да, — снова ответил старик.

— Довольны ли вы тем, как вас здесь приняли? — продолжила спрашивать я.

— Да, — снова кивнул он.

— Король дал вам команду выяснить, что у меня есть ещё?

И правило трёх «да» тут же сработало.

— Да, — сказал он.

Потом они начали переглядываться, и старик резко «передумал»:

— Нет, конечно! Мы приехали только за серебром.

— Тогда почему же вы пытались пройти туда, куда мы посторонних не пускаем? — холодно спросила я.

— Так разве же мы посторонние? — ответил старик мне вопросом на вопрос.

Но я была в своём праве, поэтому меня совершенно не смутило то, что старик намекал, что люди короля не могут быть посторонними его подданым.

— Кто-то из ваших родственников живёт здесь? — спросила я. — Или, может быть, работает на меня?

Они отрицательно мотали головами.

Я жёстко сказала:

— Если король вас послал заняться серебром, то будьте добры, занимайтесь этим. И срочно везите серебро Его Величеству. Всё остальное оставьте мне.

Больше претензий со стороны сборщиков не было. Но мне, если честно, не понравилось то, как повёл себя король Стефан. Если у него были вопросы по тому, что у меня есть, он мог бы мне написать. Ведь понятно, что эти сборщики не по своей воле пытались залезть туда, куда им не полагалось.

Хотя… может быть, я слишком самоуверенна, что мне должны писать короли. Но, вот только ступив на свою землю, я уже почувствовала себя сильнее и независимее от Его Величества.

Вот бы ещё Джона уговорить не класть свою жизнь на алтарь королевской власти… Но, скорее всего, это только я, с моим постсоветским менталитетом, могла себе это позволить, а Джон, граф Честер, был верен своему другу и сюзерену.

***

А через две недели прилетел голубь из Карнарвона, и там было только одно сообщение, что Джон возвращается, и это значило, что мне пора собираться, потому что мы договорились, что свадебные торжества будут проходить в его замке.

Здесь я уже ничего поделать не могла, всё-таки это я за него замуж выходила, а не брала его мужем, поэтому, переговорив с бывшей леди Ярон, с Элери, я решила уступить и праздновать свадьбу в Карнарвоне, а не в Кардифе.

Мы поплыли на корабле по морю, по воде до Карнарвона был всего день пути. Это было в два раза быстрее, чем если бы мы шли перевалами, тем более что со мной был весь «мой двор». Даже Элери с ребёнком поехала.

Каюта у меня была комфортная, и к ней было пристроено небольшое помещение, которое позволяло мне делать различные гигиенические дела без ущемления своего комфорта.

Выплыв рано на рассвете, уже к вечеру мы входили в гавань Карнарвона. Там стояло несколько кораблей. Я предположила, что два из них — это те, что уже были у Джона, а остальные, скорее всего торговые, потому что в Карнарвоне была большая ярмарка. Туда и оттуда постоянно везли товары. Даже мы из Кардифа постоянно гоняли караваны, что-то продавая, а что-то взамен привозя назад для наших нужд.

Я распорядилась на корабле поднять флаг Уэльса. Так мы с помпой вошли в гавань Карнарвона. Встречали меня как королеву, на берегу стояли воины в форме цветов графа Честера, и напротив места высадки стояли экипажи.

Высадившись на берег, я сразу увидела Джона. Мне показалось, он выглядел немного усталым, но при взгляде на меня лицо его осветилось счастливой улыбкой. И несмотря на то, что вокруг было много людей, я всё равно повисла у него на плечах.

— Здравствуй, Джон, — сказала я ему на ухо и поцеловала в щёку.

— Маргарет, ты как обычно, — шепнул Джон.

— Вовсе нет, — сказала я. — Основной поцелуй отложим на встречу в замке, когда будет меньше народа.

— Хорошо, — рассмеялся он. — А у меня для тебя новость, — сказал Джон, когда мы уже въехали на территорию замка.

Я вопросительно посмотрела на Джона:

— Что? Неужели все бароны согласились поддержать короля Стефана?

На лицо Джона набежала тень, но он ничего не ответил, вместо этого сказал, улыбнувшись:

— Приехал Генри.

Я подумала, что ну... для меня это совсем не очень приятная, конечно, новость. Но Джон продолжил:

— Он приехал не один. Он привёз с собой супругу, дочь барона Фортрейн, поэтому мы будем играть двойную свадьбу, Маргарет.

А вот это меня порадовало: «Неужели Генри остепенился? И дочь барона Фортрейн оказалась той самой женщиной, которая покорила его сердце?»

Меня разместили в хозяйских покоях, в этом крыле жил Джон, и здесь же располагались комнаты его супруги. И поскольку у нас была странная ситуация, то есть, по сути, я уже была его супругой, то никаких вопросов ни с чьей стороны это не вызвало.

Вечером на ужине я познакомилась с супругой своего будущего пасынка. Девочка была чудо как хороша! Тоненькая, улыбчивая, и цвет волос был почти как у меня. И отец её, барон Фортрейн, который приехал вместе с молодыми, мне понравился, такой открытый, немного провинциальный дядюшка, и, похоже, добряк.

На этом ужине была только семья, и в общих беседах участвовали все, Элина мне показалась весьма разумной девушкой. Единственное, что мне не очень понравилось — это то, что она с каким-то немым обожанием смотрела на Джона. Обычно так смотрят девочки на тех, кто является их кумирами. Она ловила каждое его слово и замирала в восхищении, когда он что-то говорил.

Я вспомнила, что Джон мне рассказывал, когда он лежал в лихорадке в замке барона, что-то было насчёт того, что за ним ухаживала баронская дочка.

Вполне возможно, что девушка в тот момент и влюбилась в импозантного взрослого аристократа, но я не стала брать это в голову, подумала о том, что молодости свойственно романтизировать тех, кто неожиданно появляется в их жизни и разнообразит обычное течение дней.

Генри в этом отношении меня тоже не беспокоил, он был весел, пил мало, спокойно общался с отцом и даже шутил.

Я подумала: «Неужели он излечился от своей неуёмной ненависти и страха?»

Я понадеялась, что так оно и есть, иначе нам всем будет сложно вместе находиться под одной крышей, потому что, насколько я поняла, жить Генри и Элина собирались в Карнарвоне.

А ещё оказалось, что они приехали в Карнарвон за неделю до того, как вернулся Джон, поэтому тоже успели всё подготовить, и свадьбу не нужно больше переносить.

Я же фактически привезла с собой весь двор, который тоже разместился в огромном замке, поэтому следующие несколько дней до свадьбы в замке Джона была толчея и шум, но всем удавалось сосуществовать мирно.

И вот, наконец, наступило утро, к которому мы с Джоном шли почти год.

Все, кто со мной приехал, решили, что раз я потомок королев Уэльса, то и свадьбу будем праздновать по их традициям, и я опрометчиво согласилась, а вместе со мной «пострадала» и Элина.

Глава 49

В результате утром нас не помыли и не накрасили, на нас не одели свадебные платья, нас нарядили в страшные старушечьи наряды, убрали волосы под платок, намазали нам чем-то лица.