Сын Тишайшего 6 (СИ) - Яманов Александр - Страница 46

Глупо спешить, когда дело касается столь важных сфер. Нельзя основывать временные верфи или заводы, дабы в короткие сроки решить тактическую задачу. На дистанции аврал выходит гораздо дороже.

Например, после смерти первого русского императора, в России действовало двадцать четыре верфи. Половина из них загнулись ещё при жизни Петра. Спрашивается, зачем ты построил Олонецкую верфь, если через два года заложил Адмиралтейскую и Новоладожскую?

Или взять вообще курьёзный момент. Нашего великого деятеля возмущало нежелание жителей новой столицы пользоваться парусными судами. Людям вполне хватало обычных лодок и баркасов с вёслами. Что задело тонкие струны безумца на троне, и он приказал основать Партикулярную верфь, занявшуюся строительством речных парусных судов. Новое казённое производство спустило на воду сто сорок один парусник, которые бесплатно раздали знатным людям, приказав плавать только на них и содержать за свой счёт. Подобных дуростей в те времена хватало. Царь тешился, а платил за всё простой народ, в том числе своей кровью. Правильно я сделал, что избавился от Петруши. Всякое могло произойти. Вдруг бы он дорвался до власти!

Если брать текущую ситуацию, то в России действует восемь верфей, включая строящуюся на Чёрном море. Я основал на месте Николаева моей реальности Владимир-на-Буге, названный в честь погибшего сына. Это и будет центр русского судостроения на юге. И пока хватит. Чуть позже верфи появятся в Усть-Ладоге и Таганроге. Пока оба проекты невыгодны со всех сторон, включая отсутствие рабочей силы. Для всего нужно время.

— Что с портами? — возвращаюсь к разговору, — Успеете одновременно с дорогой?

— Есть сложности, государь. Проекты причалов уже разработаны. Но есть вопросы по системе складских помещений. Лучше начать работы, имея готовую схему размещения всех строений и дорог.

Перевожу взгляд со Злобина на товарища министра строительства. Глава ведомства Иевлев занят Вышним Волочком и Псковским проектом. Поэтому на юг поехал Максим Крюков. Человек он небесталанный, но меня смущает его принадлежность к клану Нарышкиных. Ещё я не доверю строителям и армейским поставщикам в принципе. Такого количества казнокрадов и откатчиков нет ни в одной сфере. Хотя сам министр — человек надёжный, и честный, но за всеми не уследишь. Я не обращаю внимания на мелкие прегрешения. Однако если речь идёт о попытке монополизировать отрасль или втюхивании бракованного материала, то расправа следует молниеносно.

— Государь, в ведомстве нет денег на этот год. Поэтому пришлось приостановить подготовку к разработке проекта складского хозяйства, — явно заюлил товарищ, что подтвердили его следующие слова, — К нам обратилась Гильдия купцов, предложившая взять на себя все расходы по строительству хранилищ, как на Волге, так и на Дону. Торговые люди предлагают создать акционер…

— Нет! — тихо отвечаю вздрогнувшему чиновнику, — Торгаши будут платить не только за волок, но и за аренду причалов со складами. На этом строится весь расчёт. Зачем казне компаньоны? Сроку тебе неделя, дабы согласовать всё с Никитой Прокопьевичем.

Сын спрашивает, зачем царю погружаться в детали? Для того чтобы пресекать подобные попытки. Разве я не понимаю, что Крюков решил договориться с купцами? Торговые люди деньги считать умеют. Зачем им платить за аренду складов, если можно стать их совладельцами? Сделаешь сейчас грамотную инвестицию и будешь получать немалую ренту. А потом можно аккуратно выкупить помещения у государства. Не нужно много ума, чтобы придумать, как сделать проект убыточным.

Значит, придётся начинать проверку деятельности товарища министра. Заодно дёрнем за бороду купцов. Посмотрим, кто там такой ушлый.

Перевожу взгляд на заставших губернаторов Саратовской и Астраханской губерний. По первому чинуше — Ивану Толстому решение уже принято. Ждёт вверенный ему регион тотальная проверка. А вот мой старый знакомый Прокофий Возницын, ставший главой Астрахани, под вопросом. Пока бывший дипломат являлся постоянным представителем царя для решений вопросов с Персией, то особых претензий к нему не было. Но руководить непростой губернией гораздо сложнее. Поэтому пошлю на юг ревизора для анализа ситуации.

Я решил одновременно проконтролировать несколько проектов, поэтому и вызвал губеров.

— Озеленение степи идёт согласно утверждённого распорядка? Денег и людей хватает.

Мы начали потихоньку защищать земли от суховеев, вредящих почве. Пока деревья сажают вдоль рек и ручьёв. Далее, по мере заселения, начнём огораживать целые районы, заодно прикроем дороги. Понятно, что большая часть трафика идёт по воде. Но крестьяне и купцы больше используют сухопутные пути. Пока вокруг первозданная степь, недавно оставленная кочевниками. Но вскоре здесь появится немало колонистов, вот и надо создать им нормальные условия для жизни.

— Так точно, государь, — по-военному ответил вытянувшийся Толстой, ранее служивший стрелецким полковником, — Задача выполняется по мере поступления ростков деревьев. Все службы работают по графику, денег и людей хватает.

Врёт и глазом не моргнёт. Думает, что царь не настолько мелочный, чтобы ехать считать посаженые деревья? Идиот! Это важнейшее дело, от которого зависит смягчение степенного климата и противодействие ветру, осушающего почвы. И это касается десятков тысяч квадратных вёрст от Самары до Астрахани, причём по обоим берегам Волги. Проект рассчитан на десятилетия, и никто не требует результата уже сейчас. Только контролирую я его жёстко.

Мысленно вздыхаю и делаю пометку в блокноте, поставив ещё один минус напротив фамилии Толстого. Как быть? Нет у меня пока других кадров. Вопрос даже не в воспитании молодёжи. Её уже хватает. Нельзя назначать губернатором двадцатилетнего юнца, даже если он честнее и талантливее какого-нибудь старого пройдохи. У сопляка проросту нет жизненного опыта и уважения. Значит, ребята должны пройти немалый путь, проработав на разных должностях, прежде чем получить столь высокое назначение. Да и бояре взбеленятся. Ведь среди моего кадрового резерва много представителей незнатных дворянских и служилых семейств. Репрессии к представителям старых родов эффективны до поры до времени. Часто мне приходится договариваться и убирать людей с должности без особых кар. Обычно нарушители отделываются штрафами и реже ссылкой. Если речь не о масштабном воровстве, вредительстве или заговоре, конечно. В таких ситуациях знать ворчит, но признаёт право царя на жёсткие меры.

Абсолютная монархия — это такая же система сдержек и противовесов, как любое общество. Ты можешь быть сколько угодно тираном, но обязан опираться на соратников и сторонников. Иначе паранойя, казни знати и свержение. Несмотря на жестокие расправы с заговорщиками и ворами, я знаю меру. Заодно прекрасно понимаю, что моей главной опорой является армия и спецслужбы. Постепенно к ним приближается чиновничий аппарат. Но нельзя забывать, что верхушка всех перечисленных структур состоит из аристократов и дворян. Они переплетены многочисленными родственными связями. Надо учитывать этот фактор. Не все по-хорошему отморожены и преданы мне, как Дунин или Дивов. А до гражданского общества России, как до Луны.

Это к тому, что очень хочется казнить уже списанного Толстого, а нельзя. Ведь за него в своё время поручились Одоевский и Василий Голицын. Есть правила персональной ответственности. Только не в этот раз. Все животные равны. Но некоторые животные более равны, чем другие.

Самому тошно осознавать собственное лицемерное поведение. А куда деваться? Хочу надеяться, что Саратовский губернатор накосячил в меру.

— Хорошо, Иван Андреевич.

Киваю, пожирающему меня взглядом вельможе и обращаюсь к Возницыну.

— Я не совсем понял твой последний доклад. Слов много, а смысла мало. Армянские купцы, замаранные в сговоре и попытке захвата складов, высланы из России? Имущество мошенников конфисковано?

Ничего не ново под луной. Весомую часть персидской торговли контролируют армяне. Мне в принципе всё равно, это дело Аббаса Али. При завоевании Крыма всех представителей этой народности, замаранной в работорговле, я приказал уничтожить. Остальных спокойно отпустили в Константинополь. Ничего личного, просто я принципиальный противник этноконфессиональных объединений внутри страны. То есть диаспоры и секты России не нужны.