Потерянный Ван Гог - Сантлоуфер Джонатан - Страница 36

– Можно не начинать. И дело не только в том, что ей где-то за шестьдесят…

– Скажи это Эммануэлю Макрону! – фыркнула Аликс.

Я посмеялся и рассказал ей о Стефане Альбрехте и о том, что он похож на мистера Фриза, но она понятия не имела, кто это.

– Злодей из «Бэтмена».

– Серьезно? Сколько тебе лет?

Я напомнил ей, что комиксы уже стали предметом коллекционирования, и тогда мы оба вспомнили про Талли, и я вслух задался вопросом, что с ним сталось, после чего разговор предсказуемо перешел на Смита, который так бессовестно нас предал.

– Давай не будем о нем говорить. Не хочу портить вечер, – попросила Аликс, и я согласился, хотя мысль, что же могло заставить его так внезапно передумать, еще долго не давала мне покоя.

Я подробнее рассказал, что мы с Альбрехтом задушевно поговорили о Ван Гоге, что он мне понравился и что он предложил продать несколько моих картин. На Аликс это произвело большое впечатление; а известие, что Вишер и Виль Кур готовы устроить мне выставку, просто поразило.

– Вот она, сверхсила Маттиа Бюлера, – скромно отметил я.

– Н-да, выставляться у поклонника Гитлера или у женщины, которой нравится твое лицо… Трудный выбор! – хихикнула Аликс.

Я сказал, что, наверное, не буду выставляться у Вишера, от которого у меня мурашки по коже, хотя из троих он, вероятно, самый влиятельный, затем спросил ее, как прошла встреча с куратором.

– Он реставратор, – поправила она. – Хорошо…

Она помолчала немного, покручивая вино в бокале, а потом сообщила, что собирается поехать с ним в Овер-сюр-Уаз, чтобы увидеть рисунок, который предположительно имеет отношение к нашему автопортрету Ван Гога.

– Во Францию?

– Да. Но это близко. Перелет из Амстердама в Париж – всего час двадцать минут, затем примерно сорок минут езды на машине. Поедешь со мной?

Мне ужасно хотелось увидеть место упокоения Ван Гога, но я отказался. Мы с Аликс старались не вмешиваться в профессиональную жизнь друг друга. Она сообщила, что они отправятся утром и вернутся к вечеру.

– У тебя даже не будет времени соскучиться по мне.

– Я всегда скучаю по тебе, – произнес я, и это была правда. Гнев, который я вначале испытывал, прошел, и когда Аликс сообщила, что порвала с отцом, я даже удивился, но еще больше обрадовался.

– Я подумала… и поняла, что не готова вернуть его в свою жизнь.

В душе я ликовал, но реагировал спокойно. А когда Аликс снова предложила поехать в Овер-сюр-Уаз, я вспомнил о звонке Каролин насчет встречи с ее знакомым.

– Ой, нет, – ответила Аликс. – Я бы хотела пойти, но я же буду в Овер-сюр-Уазе. Сходи без меня.

Я и так-то не очень хотел идти, а без Аликс и подавно.

– Посмотрим… – проговорил я.

– Сходи обязательно. Может быть, узнаешь что-нибудь о картине.

Я нехотя согласился.

Мы вернулись в отель уставшими, но один поцелуй – и мы упали в постель и занялись любовью так, как будто не ссорились утром и никогда больше не поссоримся.

Проснулся я среди ночи от звонка своего телефона. Звонил Смит, он был здесь, в Амстердаме, и срочно хотел меня видеть.

Сонная Аликс приняла сидячее положение.

– Ты шутишь? Когда?

– Сейчас.

– Сейчас? Надеюсь, ты не пойдешь?

– Он сказал, что это важно.

Зевнув, Аликс совершенно справедливо заметила, что наглости Смиту не занимать; но ей было любопытно, и мне тоже.

– Хочешь пойти со мной?

– Ни за что. – Она перевернулась на другой бок и натянула на себя одеяло. – Утром расскажешь.

59

По словам водителя «Убера», названный мной адрес находился в квартале Валлен, старейшей части Амстердама, «и не всегда безопасной». Он тут же пустился в монолог о том, какие районы лучшие, какие – худшие, и в каких городах Европы происходит больше всего преступлений, но я не слушал: мысли были заняты другим.

Мы ехали минут пятнадцать-двадцать, сперва по широким дорогам, затем по более узким, пересекли по пути несколько каналов и остановились перед большим угловым современным зданием, не гармонировавшим с остальным районом, старым, средневековым и готическим. Выйдя из такси, я увидел, что это полицейский участок: вдоль тротуара стояли полицейские машины и мотоциклы. Затем я увидел Смита; кончик его сигареты мерцал в темноте как светлячок.

– Ты должен отказаться от этой картины, – проговорил он.

– Здравствуй и ты, – ответил я. В свете уличного фонаря и без очков его глаза казались опухшими, как будто он долго не спал. – У меня нет картины, так что отказываться не от чего.

– Я имею в виду, перестань ее искать.

– Почему? – Мне хотелось послать его куда подальше, но нужно было все-таки разобраться, в чем дело.

– Пошли. – Он грубо ухватил меня за руку, и мы прошли четыре или пять кварталов молча. Смит непривычно сутулился, от него, как тепловым излучением, веяло каким-то напряжением. Мы прошли по небольшому мосту; вода внизу отбрасывала красные и розовые отблески. Неоновые вывески порномагазинов на той стороне подкрашивали небо и отражались в канале, как будто кто-то чертил по воде красным флуоресцентным маркером.

На следующей улице все дверные проемы были освещены красным – а за ними девушки в сеточках, на каблуках и в белых кружевных трусиках; некоторые прижимались к стеклу, плотоядно поглядывая на прохожих. Мне не нужно было объяснять, что это и есть знаменитый амстердамский «квартал красных фонарей», но зрелище было шокирующе: практически голые девушки за дверями, как животные в стеклянных клетках.

В этот полночный час улица была переполнена: несколько парочек, но в основном юноши, державшиеся стайками, как волки на охоте – они смеялись, потягивали пиво и что-то кричали девушкам за стеклом, выделываясь перед дружками.

Смит наконец сказал, не обращая внимания на окружающую обстановку:

– Поговори с Аликс. И отвалите. Это же так просто.

– А давай ты отвалишь! Ты бросаешь нас, а потом появляешься здесь и даешь нам указания. Забудь об этом деле.

– Это для твоего же блага, – произнес он, продолжая шагать куда-то, словно его черти тащили вдоль рядов застекленных девушек; из-за красных отблесков на лице он и сам был похож на дьявола.

Если раньше я относился к поискам картины с сомнением, то его настойчивые требования выйти из дела только добавили мне желания продолжать. Поздно, сказал я, Аликс уже связалась с местным реставратором по поводу картины. Еще я хотел рассказать ему о предстоящей встрече с Каролин, но передумал: теперь это его не касается.

– Вы можете пострадать, – произнес он, не сбавляя шага.

– Это что, угроза?

– Понимай как хочешь

– Если хочешь, чтобы мы с Аликс отступились, объясни почему! – Я остановил его, схватив за плечи.

Он высвободился из моей хватки и пошел прочь, но я не отставал, следуя за ним по лабиринту узких улочек, которые выходили на кривоватую площадь, где он, наконец, остановился и прислонился спиной к стене старой церкви. Он закурил еще одну сигарету, ближайшие дверные проемы заливали церковь и Смита красным светом.

– Объясни мне, что происходит?

– Просто поверь, – вздохнул Смит.

– Скажи мне, что происходит, и, может быть, я так и сделаю. Для начала, на кого ты работаешь? И не говори мне, что на нас с Аликс.

Поколебавшись несколько секунд, он проговорил:

– На Интерпол. Я оттуда не уходил, просто сменил специальность. И кое на что подписался до того, как взялся за ваше дело. Я просто не ожидал, что все так сойдется. – Он помолчал, затем встретился со мной взглядом. – Послушай, это очень важно. Прекратите свои поиски, это опасно.

– И что это за дело, на которое ты подписался?

На площадь вышла компания парней, они свистели и насмехались над девушками в витринах. Мы подождали, пока они уйдут.

– Это связано с той картиной Ван Гога. И все, лучше вам больше ничего не знать. Просто есть другие люди, которые ее ищут.

Поразмыслив над этим, я сказал: