Потерянный Ван Гог - Сантлоуфер Джонатан - Страница 34

Кабинет де Йонга был маленьким и тесным, и весь пропах древесным одеколоном. Единственное окно выходило на дорожки и лужайки Музейной площади, а также башни Государственного музея на противоположной стороне.

Аликс похвалила вид из окна, немного нервничая – как из-за того, что она собиралась сейчас сказать этому совершенно незнакомому человеку, так и из-за того, что их колени практически соприкасались.

Де Йонг просил показать картину, и в конце концов, ей пришлось признаться, что картины у нее нет. Аликс рассказала ему всю историю: как купила в антикварном магазине портрет женщины, а под той обнаружился Ван Гог, как она несла картину на экспертизу, но подверглась ограблению. Аликс протянула де Йонгу свой сотовый, и он медленно просмотрел сделанные ей фотографии. Аликс внимательно за ним наблюдала.

– Подлинность картины вызывает сомнения, – произнес он через минуту. – Хотя я верю, что в принципе второй автопортрет существует или существовал когда-то… что он не просто миф. Но сначала мне нужно кое-что у тебя спросить. – Он нервно потер руки, и Аликс заметила у него на пальце обручальное кольцо. – Я навел о тебе справки и кое-что обнаружил, гм, кое-что о… твоем отце. Он имеет к этому какое-то отношение?

– Мой отец? Нет, вовсе нет! – Аликс встала, стараясь сохранять спокойствие. Месяц назад она могла бы сказать, что давно не общается с отцом. – Все, что я сообщила вам о картине – правда, и мой отец не имеет к этому абсолютно никакого отношения!

– Хорошо. Прекрасно. Извини, что расстроил. – Руки Финна успокаивающим жестом потянулись к ее плечам, призывая сесть обратно. Аликс села, отчасти потому, что ей было неловко стоять так близко к нему лицом к лицу. Сердце ее бешено колотилось. – Просто твой отец слишком хорошо известен… Мне просто нужно было знать, что он не причастен к этому, что картина не…

– Украдена? – закончила Аликс. – Нет. Все, что я вам рассказала – правда.

Голубые глаза Финна несколько секунд изучающе смотрели ей в лицо, и она отвела взгляд. Потом он рассказал ей о человеке, с которым хотел бы ее познакомить – жителем маленького городка Овер-сюр-Уаз недалеко от Парижа.

– Того, где Ван Гог провел последние месяцы своей жизни.

– Да, – подтвердил он задумчиво, словно принимая сложное решение. – У него есть эскиз, который тебе нужно увидеть. Я все объясню по дороге.

– По дороге?

– Да. – Финн опять как-то слишком близко наклонился. – По дороге в Овер-сюр-Уаз.

55

Несколько часов Ван Страатен и ее команда засыпали Смита вопросами о его новой личности, месте рождения и учебы, биографии родителей, последних продажах произведений искусства – названия и даты создания, когда, где и кому продал – спрашивали об аукционах вообще: кто, что и когда купил… Наконец, он уже не мог больше думать, в голове была мешанина из имен и дат. Смит в изнеможении откинулся назад и сказал: «Я сдох!» Ван Страатен подала сигнал остановиться.

– Я понимаю, это нелегко. Но люди Торговца готовы встретиться в ближайшее время. Это возможность, которую нельзя упустить. – Ван Страатен закурила сигарету и протянула ее Смиту. – Торговец знает, что за ним следят и обкладывают со всех сторон, и ему скоро снова придется сматываться.

– Кто слил информацию? – всполошился Штайнер. – Это не я!

– Нет. Это я. Это сделали мы с Яагером, – откликнулась Ван Страатен, и Яагер кивнул. – Нам нужно, чтобы Торговец ощутил давление, угрозу. Почувствовав наше приближение, он начнет торопиться. Уже начал. В общем, ему дали знать, что мы готовы встретиться, и мы должны быть готовы.

Она подала знак Яагеру, и тот продемонстрировал Смиту шейную цепочку с мини-микрофоном и устройством слежения.

– Спасибо, Кью[12], – поблагодарил Смит, надевая цепочку.

– Бонд. Джеймс Бонд, – откликнулся Яагер, и Смит впервые за долгое время рассмеялся.

Ван Страатен еще раз скептически оглядела его и осталась недовольна.

– Что не так? – спросил Смит.

– Не похож ты на арт-дилера, – ответила она и сделала знак офицеру муниципальной полиции Вокс. – Проведите агента Смита по магазинам. Купите черные брюки, рубашки высокого качества, белые и черные, пару модных спортивных курток, но ничего кричащего. И, самое главное, хорошую обувь.

– А что не так с обувью? – спросил Смит, разглядывая свои поношенные кроссовки.

– У вас есть час. Сейчас мы с агентом Смитом закончим, и он будет полностью в вашем распоряжении. – Ван Страатен, не обращая внимания на Смита, уточнила, что и где лучше купить, и вручила Вокс кредитную карту.

Вокс улыбнулась Смиту, и он не смог удержаться от ответной улыбки.

Яагер забрал цепочку обратно, чтобы настроить. Штайнер извинился и вышел – конечно, чтобы сообщить о происходящем в Интерпол. Голландскую полицию Ван Страатен попросила оставить ее наедине со Смитом. Когда все вышли, она сказала:

– Остались кое-какие уязвимости.

– Например?

– Джеймс Талли.

– Что с ним?

– Ты знаешь, где он?

Смит покачал головой; он понятия не имел.

– Нам важно это знать?

– Он был вовлечен в это дело изначально. Хотелось бы знать, где он сейчас. И не хотелось бы его появления на сцене в неподходящий момент.

Смиту это казалось маловероятным. Он предположил, что Талли куда-нибудь спрятался, прибегнув к своим старым трюкам.

– Ты хочешь, чтобы я этим занялся?

– Да. Дай мне знать, если что-нибудь выяснишь.

– Что-нибудь еще? Мне надо поработать с папками, повторить все еще разок.

– Надо. После похода по магазинам. Но есть кое-что еще. Я так понимаю, что Перроне и Верде здесь, в Амстердаме, и ищут картину.

– Не знаю. Я с ними больше не общался.

– Их нельзя и близко подпускать к этой операции, – сказала Ван Страатен. – Ты должен их остановить. Если ты этого не сделаешь, это сделаю я.

– Я пытался отговорить их сюда ехать.

– Безуспешно. Я точно знаю, что они здесь. – Она обошла стол и села рядом с ним. – Дело не только в успехе операции, но и в твоей безопасности. Перроне и Верде могут случайно подвергнуть опасности тебя и себя. Понимаешь?

Смит кивнул.

– Тогда сделай это как можно скорее. Нельзя допустить, чтобы успех операции оказался под угрозой из-за случайных людей.

56

Талли подъезжал к дому Дениз с двумя пакетами продуктов в багажнике. Он успел выпить пару кружек пива в придорожной забегаловке и чувствовал себя прекрасно. Но увидев полицейскую машину, стоявшую на холостом ходу перед домом Дениз, он резко затормозил и развернулся так быстро, что едва не подпалил резину на колесах.

Это что, как-то связано с электронным письмом, которое он совершенно неожиданно получил от Смита? Смит интересовался, где он и как у него дела, он что-то вынюхивал, но… Талли же сменил адрес электронной почты, так откуда Смит его узнал? Должно быть, через свой проклятый Интерпол.

Талли проехал по Мейн-стрит, соблюдая все правила – ему не нужны были лишние неприятности – миновал дорогие магазины высокого класса, знакомые ему только по вывескам: «Ральф Лорен», «Маноло Бланик», «Гуччи» – затем выехал из Ист-Хэмптона, заглянул еще в один бар на шоссе Монток, пропустил еще кружечку пивка и позвонил Дениз.

– Где ты мотаешься? – спросила она напряженным голосом.

– В продуктовом очередь была, да еще пробки… А что? Что-нибудь случилось? – спросил он самым невинным тоном.

– Ко мне тут влезли, все перевернули!

– Да ты что? – «Вот дерьмо. Это они меня искали!» – Ты-то в порядке, Дини? А мальчики?

– Да, слава Богу. Я была на работе, а мальчики в детском саду.

– Хорошо, хорошо… – «Господи, а мне теперь что делать?» – Ты уже звонила в полицию?

– Да, они приезжали, посмотрели и уехали.

– Хорошо, я скоро буду.

Квартира выглядела так, словно в ней побывал отряд саперов – ковры откинуты, диванные подушки изрезаны, кухонные шкафы и выдвижные ящики открыты, кастрюли и сковородки валяются на полу вместе с битой посудой.